Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Экзекуцию провели на Адмиралтейском острове в Петербурге 15 июля 1738 года. В специальном объявлении было указано‚ чтобы "всякого чина люди для смотрения этой экзекуции сходились к тому месту означенного числа‚ по утру с восьмого часа". И в назначенный час отставной капитан-поручик Александр Возницын и Борох Лейбов были сожжены. После казни последовала резолюция императрицы‚ чтобы вдове Возницына выделили часть из оставшегося после него имущества "и о прибавке ей‚ сверх того‚ ста душ за учиненный донос на мужа".

В том же году был сожжен вероотступник – крещеный башкир Тойгильда, вернувшийся в мусульманскую веру.

6

Анна Иоанновна правила страной десять лет и пользовалась услугами евреев‚ когда этого требовали финансовые или иные интересы. Леви Липман занимался казенными откупами и поставками‚ именовался в документах "обер-гофкомиссаром Либманом"‚ был агентом курляндского герцога Э. Бирона‚ фаворита императрицы; даже утверждали‚ что Бирон принимал решения только тогда‚ "когда они одобрены евреем Липманом‚ придворным банкиром… Этот еврей‚ единственный хранитель тайн герцога‚ его господина‚ присутствует обыкновенно при всех совещаниях с кем бы то ни было‚ – одним словом‚ можно сказать‚ что Липман управляет империей".

Вряд ли так происходило на самом деле‚ потому что после смерти Анны Иоанновны новая императрица Елизавета Петровна отправила Бирона в ссылку, но Липман продолжал оставаться при царском дворе. По этому поводу даже появилось официальное сообщение в "Санкт-Петербургских ведомостях": "Упомянутый обер-комиссар господин Липман коммерцию свою по-прежнему продолжает и при всех публичных случаях у здешнего Императорского двора бывает".

Кенигсбергский раввин Лейб Эпштейн написал особое сочинение о том‚ что евреям нельзя находиться в российской столице. "Провидением указано, чтобы евреи не жили в С.-Петербурге, так как в летние месяцы ночи там нет и невозможно определять время утренней и вечерней молитвы". Но у Елизаветы Петровны были иные доводы на этот счет. Она нетерпимо относилось ко всем иноверцам‚ и, возможно‚ в ее царствование евреи не только не жили в Петербурге‚ но даже не приезжали туда по делам. На это повлияло и дело Александра Возницына: отпадение в еврейскую веру офицера и дворянина насторожило ревнителей православной веры, воскресив в их памяти ересь жидовствующих

2 декабря 1742 года императрица издала строжайший указ: "Из всей нашей империи‚ как из Великороссийских‚ так и Малороссийских городов‚ сел и деревень всех жидов немедленно выслать за границу и впредь оных ни под каким видом не впускать", – нарушителям указа угрожал "высочайший гнев и тягчайшие истязания". Началось выселение евреев, "какого бы звания и достоинства ни были"; изгнание вновь сопровождалось изъятием золотых и серебряных денег, заменой их на медные монеты.

Вскоре из Малороссии сообщили‚ что 140 человек высланы за границу‚ а запрещение евреям привозить товары уменьшает государственные доходы и разоряет коренных жителей. Этот же указ вызвал переполох в Риге‚ куда евреи привозили товары и брали задаток у местных купцов. Рижский магистрат сообщал в столицу‚ что торговля с Польшей ведется при посредничестве евреев‚ за ними числится огромная сумма денег рижского мещанства‚ и если закрыть им дорогу в Ригу‚ то они повезут свои товары в другие города. Сенат тоже рекомендовал впускать евреев в Малороссию и Ригу хотя бы временно‚ для торговых дел‚ но Елизавета Петровна была непоколебима и на докладе Сената начертала категорическую резолюция: "От врагов Христовых не желаю интересной прибыли".

Нетерпимость императрицы проявлялась даже к отдельным лицам‚ и пострадал от этого врач Антониу Рибейру Саншес. Он родился в Португалии‚ в семье крещеных евреев‚ учился медицине в университетах Европы‚ в 1731 году приехал в Россию‚ обучал фельдшеров‚ повитух и фармацевтов‚ а также "немалое время находился при войсках‚ с которыми неоднократно бывал в походах". Затем он прославился в Петербурге как искусный медик‚ лечил правительницу Анну Леопольдовну и юного императора Иоанна Антоновича. Анна Леопольдовна так верила в Саншеса‚ что даже из Риги присылала ему на просмотр рецепты‚ которые ей прописывали местные врачи.

Саншес лечил также императрицу Елизавету Петровну‚ он же вылечил от опасной болезни пятнадцатилетнюю невесту Петра Федоровича‚ будущую Екатерину Великую. Она назвала его "один португалец по имени Санхец" и отметила в дневнике: "Я пробыла двадцать семь дней между жизнью и смертью… после шестнадцати кровопусканий нарыв, который был у меня на теле, прорвался... и я выздоровела".

В 1747 году Саншес заболел‚ подал в отставку‚ и его отпустили из России с большими почестями после семнадцатилетней службы. Елизавета Петровна подписала на прощание похвальный аттестат‚ Академия наук избрала его зарубежным членом-корреспондентом и назначила пенсию – 200 рублей в год. Однако вскоре императрица распорядилась‚ "чтобы из почетных членов Академии Рибера Санхеца выключить и пенсии ему не производить". Саншес предположил‚ что его обвинили в политической неблагонадежности‚ но ему разъяснили: "причиною‚ по которой он лишился места своего‚ было его иудейство‚ а вовсе не какие-либо политические обстоятельства".

Президент Российской Академии наук написал Саншесу: "Ее Императорское Величество полагает‚ что было бы против ея совести иметь в своей Академии такого человека‚ который покинул знамя Иисуса Христа и решился действовать под знаменем Моисея и ветхозаветных пророков. Вот‚ милостивый государь‚ истинная причина вашей опалы". Знаменитый математик Эйлер писал в Россию: "Я сильно сомневаюсь‚ чтобы подобные удивительные поступки могли способствовать славе Академии наук".

Антониу Рибейру Саншес жил в Париже, написал книгу о происхождении и лечении сифилиса, которую перевели на другие языки, и даже через много лет она не утратила научного значения. После смерти Елизаветы Петровны президент Академии наук попросил восстановить Саншеса в правах‚ и Екатерина II‚ едва вступив на престол‚ назначила ему пенсию – за то‚ что "он меня‚ за помощью Божией‚ от смерти спас".

Через некоторое время Саншес прислал в Россию для перевода на русский язык вторую свою книгу. В русском издании она озаглавлена так: "О парных российских банях‚ поелику споспешествуют они укреплению‚ сохранению и восстановлению здоровья. Сочинение господина Санхеца‚ бывшего при дворе ея Императорского Величества славного медика". Как писали в России‚ книга эта "много способствовала ознакомлению Западной Европы с нашей баней".

После смерти Саншеса в его архиве обнаружили рукописи по медицине, педагогике, истории и философии, а также работу о причинах преследования евреев и "Размышления об инквизиции". Его французский биограф отметил: "Он питал глубокое отвращение к инквизиции‚ жертвами которой сделались некоторые из его родных и друзей". В двадцатом веке в Португалии выпустили книгу с описанием жизни Саншеса и поставили ему памятник – в городе, где он родился.

7

Сохранилась память о молодом человеке по имени Гирш Лейб‚ который жил в городе Липовец неподалеку от Винницы. Он и его отец‚ искусные портные‚ работали однажды во дворце польского графа‚ и там Гирш Лейб‚ юноша редкой красоты‚ обратил на себя внимание дочери графа‚ тоже молодой, красивой девушки‚ которая в него влюбилась.

Графская дочь не могла скрыть любви к юноше‚ она оказывала ему знаки внимания‚ но он оставался равнодушным. По окончании работы портные – отец и сын – уехали из дворца домой. Это так сильно подействовало на девушку‚ что от любви и тоски она заболела. Пригласили самых лучших врачей‚ но они не смогли ее вылечить‚ и только после долгих и настойчивых уговоров девушка открыла родителям свою тайну.

Тут же послали в местечко графскую карету‚ и юношу снова повезли во дворец. Там ему оказали самый радушный прием и объявили торжественно о желании графской дочери, чтобы он немедленно перешел в католичество‚ а затем женился на ней. Гирш Лейб отказался‚ и тогда начались уговоры в более настойчивой форме: юноше сулили богатство‚ знатность‚ грозили мучительной смертью‚ однако ни обещания‚ ни угрозы не подействовали. "Умру‚ – твердил он‚ – но религии своих предков не изменю".

Убедившись в бесполезности уговоров и напуганные состоянием дочери‚ родители решили воздействовать на юношу более естественным образом. Его нарядили в богатые одежды‚ ввели в спальню графской дочери и оставили наедине с ней – при весьма искушающей обстановке. Увидев любимого‚ бедная девушка бросилась к нему в объятия‚ но он отвернулся‚ закрыл глаза и заплакал... Через несколько часов дочь графа умерла от горя‚ а юношу – по графскому приказу – живьем закопали в землю.