На кончиках пальцев (СИ) - Лисаевская Таня

Внизу Лея услышала звуки, как бильярдные шары ударяются друг о друга.

Кира.

«Да к черту», — решает она, и покидает комнату.

Кира метким движением отправляет шар в лузу, прежде чем одарить ее своей кривой ухмылкой набок. Но она тут же меркнет, и брови парня сходятся на переносице. Очевидно, на лице у Леи еще написаны отпечатки сна и его угнетающего послевкусия.

— Давай сделаем это, — говорит Лея резким и ломаным голосом, но она не может сейчас размышлять и подбирать слова.

Только не думать, иначе она убежит.

— Лея… — осторожно начинает Кир, выставляя ладони вперед, словно у нее оружие, и он пытается ее вразумить.

Нервный вздох раздражения вырывается у нее, так что передергивает плечи. Нельзя откладывать. Жизнь закончится в любой миг. На карту поставлено очень много. Стоит только прошлому нагнать ее — она пропала. Страх тогда победит. Больше нельзя ждать, она просто больше не может этого выносить. Все тело превратилось только в одно чувство — это страх. Наверняка Кир видит, как трясутся ее колени, и слышит, как стучат ее зубы. Плевать! Пусть она сегодня умрет, тронется разумом или что-то еще. Но Лея больше не намерена этого терпеть.

Она больше не будет бояться.

«Прочь из моей головы!» — говорит Лея испуганным глазам матери.

И следом лишь чувствует, а не оформляет в мысль: «Прочь из моего тела», — образу отчима.

Как ей еще победить этот страх? Только нырнуть. Прыгнуть в эту пучину, в бездну своего отчаяния. Ножи тут не помогут бороться, но она надеялась, что хватит ее решимости.

«Лгунья».

— Лея, послушай, — Кира отставляет кий в угол и медленно начинает приближаться к ней, — ты еще не готова. Если ты вдруг решила, что это из-за меня, то не беспокойся. Я буду ждать столько, сколько нужно.

— Кира, я должна, — срывающимся и осипшим голосом выдавливает Лея, когда он подходит совсем близко.

Легко касаясь пальцами ее подбородка, он заставляет девушку поднять глаза и посмотреть на него. В ее взгляде только вызов. И ни одному человеку на земле Лея не готова его бросить. Такой ее делает только Кира. Парень выглядит серьезным и его глаза ничего не выражают. Скорее хотят заглянуть в самую душу Леи, чтобы понять, что происходит с ней. После некоторой паузы молчаливого вглядывания он лишь очень нежным и коротким поцелуем пытается что-то передать. Кира притягивает ее за шею и обнимает, поглаживая по волосам. От его прикосновений дрожь прекращается, и Лея растворяется в его восхитительном запахе.

— Моя смелая Лея.

Грустный и нервный смешок вырывается у нее из груди.

«Смелая, когда только дело касается тебя», — но губы слишком дрожат, чтобы произнести это вслух.

И тогда Кира неожиданно произносит. Его спокойный тон проникает в сознание, охваченное паникой, и наводит там порядок:

— Твое тело создано для удовольствия, Лея. Но ты этого еще не знаешь.

А потом почти шепчет над самым ухом:

— Ты мне доверяешь? — и отстраняется, чтобы снова заглянуть в самые потаенные уголки ее существа.

— Да, — слабо и еле слышно произносит она.

«Не доверяй никому», — шепчет голос матери, снова сковывая ужасом все существо девушки. Она помнит, что это не сон. Никакие видения не сравнятся с тем, что ей пришлось пережить в действительности.

Огонек страха опять начинает маячить где-то на периферии сознания. Но Лея неотрывно смотрит в темные глаза Киры цвета кофе, которые согревают все ледники в ее сердце. Взяв за руки, он начинает ее медленно вести к бильярдному столу и поворачивает к нему спиной. Кира ставит свои мускулистые руки по бокам, опираясь в бортик, так что Лея слегка пятится назад и касается холодного дерева. Снова говорит нежным поцелуем послание, которое Лея переводит, как: «Все хорошо». Но постепенно начинает увеличивать напор и уже через мгновение их языки сплетаются в горячем танце.

— Ты веришь мне, Лея? — шепчет он, прерывая поцелуй.

— Да, — уже смелее отвечает она. Снова не до конца уверенная в том, что делает и верит ли ему. Но внимание сосредотачивает только на тепле его ладоней, которые нежно касаются кожи на пояснице. И его губы. Черт, его губы. Лея никогда не знала, что поцелуи — это настолько приятно. Горячие и мягкие. Кира каждым движением своего умелого языка вызывает пожар в ее теле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он слегка отстраняется. Глаза стали бархатными и еще темнее. Но это не пугает, он смотри на нее… «С любовью», — подсказывает какая-то наивная девочка внутри нее. Лея успевает отогнать эту мысль прежде, чем Кира опускается перед ней на колени.

— Я сама, — поспешно шепчет Лея. И Кира понимающе опускает веки. Быстрым движением девушка стягивает с себя нижнюю часть одежды. Красная клетчатая юбка падает на пол вместе с бельем, оставляя Лею в короткой белой футболке и такого же цвета гетрах.

Его пальцы начинают скользить по внутренней части икр, и мурашки от этого движения разбегаются по телу. Не отрывая взгляд, Лея видит, как губы Киры приближаются к бедру и касаются его. Нога дергается от этого странного и необычного ощущения. Но Кира не останавливается и его пальцы уже скользят вверх по внутренней части ее ноги. Кожу начинает покалывать, и Лея непроизвольно выгибается, снова касаясь бортика, но уже чувствуя прохладу дерева оголенной кожей. Короткими поцелуями он покрывает то место, где прокладывала путь его рука, двигаясь все выше. И выше. Но прерывается, не доходя до того места, где лежала вчера его ладонь.

Кира поднимается, и движение его рук она предугадывает быстрее, чем ощущает их на своей талии. Легко, словно пушинку, он усаживает ее на бортик.

— Не бойся меня, — шепчет Кира перед страстным поцелуем. И мягко укладывает Лею на зеленое покрытие стола, так что шары катятся к бортикам.

— Кира, — вырывается у нее предательский страх, когда он двумя руками гладит ее бедра.

— Я хочу, чтобы ты узнала, как это — когда тебе хорошо, — его глубокий голос просачивается под кожу вместе с прикосновением пальцев. С его помощью Лея слегка раздвигает ноги и слышит, как Кира на выдохе бесшумно ахает. Странно вот так лежать перед ним, совсем открытой и беззащитной. Но ее тело, словно обезумев, требует его прикосновений все больше и больше.

Кира целует снова ее бедро в такой опасной близости. Огонь страха кричит Лее: «Нет!» Она ожидала боли, как от удара. Но когда он мягким и восхитительно нежным языком проводит по ее клитору, какой-то незнакомый голос произносит: «Да». Такого Лея точно не предполагала. Насколько же ласковым было его прикосновение и насколько приятным, что от конфликтующих между собой чувств начинает кружиться голова. Все тело горит, сопротивляясь этим ощущениям. Стыд, страх, восторг и удовольствие смешались, готовые разорвать ее на куски.

Смелые движения губ и языка Киры врезаются в то, что осталось от ее сознания, и свершают там переворот. Революция кишит лозунгами, которые смыкаются только в одну мысль: «Почему мне так хорошо?» И чувство вины, которое борется с восставшими, не дает Лее получить то, чего она хочет. Все, что ей нужно, так это — чтобы пытка прекратилась. И, как будто услышав ее, пальцы Киры проникают под футболку и оттягивают бордовый лифчик. Он находит ее сосок и начинает гладить. Движение языком сливается с приятными прикосновениями его кончиков пальцев. Тандем ощущений вытесняет пламя войны, и Лея начинает содрогаться всем телом, пока оно от напряжения не становится ватным и невесомым.

Кира ложится рядом на стол и целует ее. Вкус его губ слегка соленый, но это неважно. Даже сквозь поцелуй Лея чувствует его улыбку и улыбается сама.

Однако осознать то, что произошло, шанса не представилось. Родители начали отпирать замок входной двери, и они тут же спустились на пол. Каким-то чудесным образом Кир успел взять с паркета ее бордовые трусики и положить себе в карман. И как ни в чем не бывало загнать в лузу шар, пока Лея натягивала юбку. Всей своей волей девушка попыталась придать спокойное выражение своему лицу, когда Ирина и Андрей вошли. Взяв кий небрежным движением, словно только этим они тут вдвоем и занимались, Лея на удивление тоже забила. Чем заслужила сияющий взгляд Кира полный улыбки.