Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 - Семён Афанасьев

дело на сто восемьдесят градусов, с такой скоростью. — Откровенно признаётся сотрудник прокуратуры.

Он сверлит полицейского взглядом и не обращает внимания на окружающих.

— А мне сейчас ваш взгляд со стороны уже и не актуален, — делано удивляется сотрудник девятого бюро. — Когда я вас вызывал в Тамагава, была одна обстановка по делу. Сейчас она резко изменилась. С моей точки зрения, всё кристально ясно. Чисто наша подведомственность; вы подключитесь, если запросит любая из процессуальных сторон.

Сотрудник юстиции хочет что-то сказать. Но не решается.

— Готово! — судья со своего места, надев очки, обращается к полицейскому. — Вот санкция на перевозку в другой суд… Вы с нашим конвоем поедете? Или свой вызовете?

— Я спокоен за перевозку задержанного, — сдержанно комментирует Садатоши. — С точки зрения девятого бюро, имел место прямой служебный подлог. Это совсем другая квалификация дела, особенно с учётом того, в чей адрес был выпад.

Здоровяк-адвокат, не говоря ни слова, поднимает на секунду руку со своего места и тут же отпускает её.

— Если господин Кавасима попытается скрыться до разбирательства, у полиции Токио может не оказаться технической возможности защитить его и оградить от потенциальных несчастных случаев. — Подает со своего места голос приёмная мать школьника.

Вопреки предыдущему впечатлению, которое она производила на окружающих, сейчас в её интонациях откровенно звучит сталь.

— Похоже на угрозу, — лениво отзывается со своего места Садатоши.

Впрочем, по его внешнему виду понятно: сказано было исключительно для проформы.

— Готова обсудить данное обвинение в суде, — спокойно опускает ресницы Мивако. — В случае судебного приговора, отвечу по всей строгости закона.

— Эй, эй, эй!‥ Мой батя, конечно, ещё тот воспитатель, — белобрысый вклинивается в разговор взрослых, придерживая удивлённую Мивако за локоть. — Ваша честь, но тут даже начальник отца, к-хм, четко выразит свою позицию. Подста… Извините. Фабрикация же?

— Это решение находится за пределами моей юрисдикции, — невозмутимо отвечает судья. — Так, дело против Асады Масахиро, о предумышленном нанесении… закрыто. Ввиду отсутствия официального представителя истца, оглашение мотивации суда производиться не будет. Девятое бюро! Подозреваемый Кавасима в вашем распоряжении. Заседание переносится в территориальный суд … района, в связи с ведомственной компетентностью. Все материалы отправлены вашему начальству копией, — судья кивает на большой монитор перед собой.

* * *

— Пожалуйста, разместитесь на заднем сидении. Пожалуйста, пристегните ремень и не совершайте резких движений во время езды. В случае вашего сопротивления во время транспортировки к месту судебного заседания… — Садатоши с занудным видом зачитывает начальнику образовательного процесса какие-то инструкции.

Вопреки моим личным ожиданиям, тот выглядит абсолютно спокойным. Он периодически бросает на меня взгляды, в которых нет и тени эмоций.

Странно. Я в нём такого самообладания не подозревал.

Посадка его в машину инспектора, с учётом лекции по правилам езды на пассажирском сидении в суд, занимает добрых пять минут.

После этого полицейский, не чинясь, отходит с нами на пятнадцать метров к машине Мивако:

— Мне бы вашего парня на следующее заседание, — он обращается к секретарше моего отца, игнорируя адвоката и меня. — Дело практически ясное, я просто не ожидал такой доказательной базы.

— Вы же сами запретили мне в машине сообщать вам подробности, — замечаю у него из-под руки и чуть сзади.

— Сглупил, — лаконично кивает он. — Вернее, неправильно оценил вводные. Но я сейчас всё очень быстро исправлю.

— Нас устроит любой вариант. — Мивако делает шаг вперёд и оказывается к нему вплотную. Настолько, что его дыхание шевелит кончики её волос. — Если он попадет под арест — бог судья. В том смысле, что спасибо…

— Вы христианка? — моментально вскидывается инспектор.

— Это что, так важно? — удивляется секретарша отца. — Если же его отпустят, мы… — она не договаривает.

Вместо слов, Кога красноречиво двигает правой бровью вверх-вниз.

— Ну да, либо ему на другую планету валить, — поддакиваю со своей стороны.

Иногда гормональная система этого тела влияет на мои мыслительные процессы гораздо сильнее, чем мне бы того хотелось. Как и на мою сдержанность.

Например, сейчас.

Поэтому у меня порой и вырывается изо рта то, что я-взрослый никогда бы не сказал вслух.

— Я понимаю, что имеет в виду ваш приемный сын. Но я бы настоятельно просил вас не предпринимать никаких резких шагов. — Садатоши безмятежно смотрит на Мивако, не двигаясь с места.

— Не могу обещать со своей стороны, — честно отвечает она. — Я могу косвенно повлиять на… вы понимаете. Но решать это будут совсем другие люди. И тут даже не в Масе дело, — она между делом приобнимает меня за плечо.

Касаясь его своей грудью.

Чёрт, где моя Цубаса.

— Мы испытываем давление, в том числе незаслуженное, сразу с нескольких сторон. — Продолжает она. — Есть общепринятые правила игры. Дети — вне войны. Я не уверена, что мне удастся убедить руководство закрыть глаза на такое. И вообще, ничего, что он слушает? — Кога коротко касается губами моей макушки, прижимаясь ко мне на долю секунды ещё плотнее.

(Цуба-а-аса-а. Эх. Поскорее бы домой).

— Я не вижу смысла от него скрывать то, что он и так узнает, — отмахивается Садатоши. — А вы согласитесь с тем допущением, что даже заслуженная расправа над педагогом может быть истолкована против вас? И повредить репутации перед выборами? Избиратели поймут великодушие и уважение закона, особенно с вашей стороны. Отказ от мести вполне можно выдать за вашу добровольную жертву. — Полицейский исполняет чеховскую паузу. — А вот резня в воспитательных целях… — он многозначительно глядит в глаза Мивако.

— Вас бы в наш избирательный штаб, — спокойно отвечает она, не меняясь в лице. — Хороший аргумент. Постараюсь его донести без искажений. На своём месте, я склонна согласиться. Но повторюсь: решение будет приниматься не на моём уровне.

— Когда мне так говорят люди вашего уровня, я знаю: на самом деле, решение уже принято. Просто мне его сейчас не сообщают. — Инспектор насмешливо фыркает и без тени эмоций выдерживает взгляд Мивако.

— Вы умный, — кивает она, разворачиваясь к машине.

— Так вы его до районного суда подбросите?! — с претензией в голосе напоминает правоохранитель. — Вслед за моей машиной?

— Я думала, он и отсюда с вами? — растерянно оборачивается Кога. — Да, конечно. Если надо — отвезем и туда. В какой