Обойму монетами не набьешь - Сергей Зверев

Мангуст и без того об этом думал. Болтовня агента американцев только подтверждала его выводы.

– В общем, снова сделали мы вас, русских, – сардонически усмехнулся Родригес, или как его там по-настоящему звали. – Ну, говори, где карта?

– С чего ты взял, что я с тобой буду откровенничать? – сказал Мангуст.

– С того, что иначе я тебя пристрелю.

У Мангуста внутри все похолодело. Но не от угрозы – он таких в жизни слышал не один десяток. Нет. Дело было в том, что Родригес стоял к обрыву спиной и не видел, как из папоротников появилась серо-бурая туша размером раза в два больше медведя. Мангуст не успел толком рассмотреть тварь – она быстро скрылась под обрывом, в той зоне, куда взгляд не доставал. Но и пары секунд хватило. Зрелище было жуткое – нечто среднее между жабой и крокодилом, мерзкая харя, чудовищная пасть, какие-то бородавки по всему телу. Мангуста невольно передернуло.

Родригес, видимо, принял это на свой счет.

– Ага, вижу, ты понял, что я не шучу. Ну, где бумаги?

Решение созрело мгновенно.

– Вот в этом мешке, – сказал Мангуст, старательно имитируя дрожь в голосе. Впрочем, особенно напрягаться не пришлось – стоило только подумать о твари, находившейся сейчас от них в каком-то десятке метров, под обрывом. А что, если она прыгать умеет? Не зря же на жабу похожа!

– Там на самом дне есть потайной карман, – продолжал Мангуст вслух. Мешок лежал между ним и краем обрыва, если Родригес коснется его, то будет шанс его достать.

Родригес купился. Он шагнул вперед и, не опуская, правда, пистолета, взялся за мешок, сунул в него свободную руку. Но Мангуст не зря сказал, что бумаги на дне. Копаться в вещах одной рукой, да еще не глядя, дело сложное. Особенно, когда ищешь то, чего нет. Через несколько секунд Родригес все-таки опустил на мгновение глаза. Этого Мангуст и ждал. Он рванулся вперед как атакующая змея, в полете разворачиваясь и подгибая ноги. Грохнул выстрел, он почувствовал, как что-то горячее проехалось по плечу, но дело было уже сделано! Он распрямился, словно отпущенная пружина, обе ноги врезались Родригесу в бедро.

Разумеется, особого толку от этого бы не было – со связанными за спиной руками против вооруженного противника много не навоюешь. Но Мангусту и не надо было много! Родригес отлетел на пару шагов, покачнулся… Если бы там была ровная земля – ну, хоть бы даже и болото, он бы поднялся на ноги спустя пару секунд. Но там был обрыв. Нелепо всплеснув руками, Родригес обрушился вниз.

И тут же внизу раздался хриплый рев. Потом выстрел, второй и крик – надрывный, отчаянный. Еще один выстрел, какое-то невнятное то ли хрюканье, то ли чавканье. А потом послышался смех. Негромкий человеческий смех.

«Эта тварь рвала Лопеса на куски и смеялась», – вспомнил Мангуст. Его пробил холодный пот. Впрочем, он мгновенно взял себя в руки – нервы у бывшего спецназовца были тренированные. Мангуст поднял связанные руки, провел их над головой – суставы слегка хрустнули, но сделали свою работу. Не такой уж, кстати, трудный фокус – детей, занимающихся каким-нибудь карате или ушу, этому в первый же год учат. Когда руки оказались связаны спереди, все стало совсем просто. Мангуст подкатился к Мануэлю, зубами выволок нож из ножен, висевших у старика на поясе, пристроил его на земле и быстро перерезал стягивавшую запястья веревку. Все это пришлось делать под противные звуки, доносившиеся снизу, из-под обрыва. Впрочем, Мангуст старался не прислушиваться – еще приснится потом такое.

Освободившись, он занялся Мануэлем. Похлопал его по щекам, потер уши – через пару минут старик открыл глаза. Первым, что он услышал, был доносившийся снизу смех. Подействовало это на него как электрошок. Мануэль вскочил. Глаза у него были совершенно дикие, шальные, а рука шарила за спиной – видимо, пытаясь нащупать карабин.

– Все в порядке, Мануэль, он внизу. Досюда не достанет, – успокаивающе сказал Мангуст.

Старик замер, опустил руку.

– Где? – спросил он севшим голосом.

– Там, – Мангуст показал рукой в сторону обрыва. – Но лучше не заглядывать. Я не стал.

Мануэль хотел что-то ответить – но не успел. Мангуст вскинул руку, требуя тишины. Да, ему не показалось. Сзади слышался шум – это явно подходили герильерос, сократившие отставание за то время, пока команда Мангуста занималась внутренними разборками.

«Ну все, теперь, похоже, полный кирдык, – подумал Мангуст. – С одной стороны обрыв и эта тварь на дне, с другой партизаны. Приплыли».

Конечно, все эти мрачные мысли были сами по себе, а реакция бойца – сама по себе. Мангуст автоматически подхватил с земли автомат и от пояса дал по папоротниковым зарослям длинную очередь – хоть немного гадов задержать. Ему повезло – издалека раздался чей-то крик. Видимо, кого-то даже зацепило. Не дожидаясь ответа, Мангуст рухнул на землю, потянув за собой и Мануэля.

Воздух над ними прорезали пули. Мангуст перекатился, снова выстрелил, – отметив мысленно, что у него остался всего один запасной рожок. И вдруг в трескотне выстрелов он услышал странный и знакомый шелестящий звук – пока тихий и далекий, но с каждой секундой нарастающий, становящийся все сильней.

– Но не могут же это быть… – вслух сказал Мангуст.

Могли. Более того – именно они это и были. Вертолеты шли с юго-запада, три штуки, полноценное боевое звено. Это были «Ирокезы», американские боевые вертолеты огневой поддержки, снабженные спаренными крупнокалиберными пулеметами и скорострельными автоматическими пушками, – оптимальная машина для борьбы с партизанами и прочей подобной публикой. Особенно, когда застигнуты они не в густой сельве, а на болоте, где расстреливать их не в пример легче. Именно этим и занялись два «Ирокеза» из трех. Они одновременно пошли на боевой заход – смотреть было приятно на аккуратные точные движения. Вертолеты были красивы – той суровой красотой, которая присуща оружию. Партизанам, надо полагать, стало совсем плохо – если до сельвы доберется один из каждых десяти, это можно будет считать везением.

А третий «Ирокез» пошел над болотом широким кругом на высоте метров тридцати. Из него послышался усиленный мегафоном голос:

– Андрей Иванович Турыгин! Анатолий Сергеевич Караваев! Мануэль Каварес! Луис Десеадо! Если вы слышите, выходите на открытое пространство. Выходите без оружия! Вам нечего бояться!

Говоривший изрядно перевирал русские фамилии и отчества. Но Мангуста это не волновало. Похоже, обещанная Энрике помощь все-таки пришла – и в каких масштабах! Он бросил автомат, встал в полный рост и замахал руками. Его тут же заметили, вертолет пошел на снижение.

– Вас только двое? – спросил Мангуста появившийся из вертолета высокий офицер в темно-зеленой армейской форме.

– Да, – подтвердил Андрей. – Только двое.

Офицер кивнул – принял к сведению.

– Садитесь, – он приглашающим жестом указал на вертолет.

– И что, далеко полетим? – поинтересовался Мангуст.

– В столицу, разумеется.

Глава 18

Мангуст сидел за столом, потягивая через трубочку охлажденную колу. И смотрел в глаза Тимохину, сидевшему напротив. Заходящее солнце освещало бизнесмена сзади, смотреть ему в глаза было трудно. Но Мангуст старался.

– Я все-таки никак не пойму, – сказал он. – Почему нельзя было сразу туда этих бравых ребят на вертолетах отправить, раз уж они все равно на нас работают?

Тимохин поморщился.

– Андрей, я тебе уже в который раз объясняю, все не так просто. Они не работают на нас. Просто у нашего посольства были контакты в армейском спецназе. Доброжелательно к нам настроенные люди. Но командовать ими мы не могли. И отправить их в джунгли, искать неведомо что, неведомо зачем… Нет, на это не пошел бы ни один командир. Как бы он объяснил эту акцию?

– А сейчас?

– Ну, сейчас все понятно. Крупномасштабная операция против герильи – и, заметь, успешная. Перебили больше четырех десятков партизан. И, вообще, Андрей, ты бы не рожу кирпичом делал, а поблагодарил, что помогли. Поверь, не только тебе было трудно. Мы с Энрике тут, в столице, тоже зря времени не теряли. Сумели взять за жабры того полковника, который против нас работал, ну, помнишь, ты расколол двух полицейских, которые на вас с Энрике напали.

– Помню.

– Знаешь, на кого он работал?

– Догадываюсь. На американцев. Правильно?

– От Родригеса узнал?

– Не только. Догадался по совокупности известных мне фактов. Против нас явно работали две разные конторы. Одна из них – ЦРУ. А вторая, насколько я понял, местные спецслужбы. УНБ.

– Именно так! – кивнул Тимохин. – Американцы работали в основном через полицию, у них там много своих людей. Большая часть тех наездов на нас, которые были в городах, – это их рук дело. А УНБ на вас натравливало герильерос. И то нападение на дом первой ночью – это тоже они.

Мангуст устало покачал головой. Прошло всего часов десять с тех пор, как он вернулся из джунглей, с тех пор он успел только мало-мальски привести себя в порядок – поесть, вымыться и поспать. Серьезный разговор с нанимателем он специально отложил на потом – на время, когда будет в форме.