Библиотекарь рун. Том 2 - Ким Савин

нас! Батя, а ты писал, что Арт всех почти совсем забыл!

— Забудешь вас совсем! — успел я буркнуть, перед тем как меня смяли в двойных объятиях.

— Все тот же ворчливый младший братец! Па? — хохотнул старший из близнецов.

— А мы то думали тебя на этих каникулах в Асборг свозить — к веселым девушкам, — задорно прошептал мне на ухо Конан, а потом выпрямившись продолжил, — а ты и сам так возмужал, братец, так возмужал!..

И получил подзатыльник от Эдона:

— Не обращайте на него внимание, миледи! Пусть среди нас самый младший — Арти, но самый дурной — Конан.

Эдна подарила близнецам по улыбке и попросила обращаться на ты или по имени.

А Конан ткнул в меня пальцем:

— И с тебя подробный доклад, где водятся такие красавицы. А то нас-то батюшка под военную муштру отдал в Урмарэ, бедных, а младшенького — в Уртирский цветник! Где справедливость!?

И получил второй подзатыльник — от дяди.

Уже за столом близнецы раздали всем столичные подарки. Мне досталась кобура с четырьмя хорошо сбалансированными метательными ножами. Конан подмигнул мне при вручении:

— Помнишь сам-то свой заказ?

Я с благодарностью довольно кивнул — что-то такое в памяти отзывалось. Эдне достался томик ханладской поэзии. Она расцеловала синхронно покрасневших братьев в щеки и заявила, что обязательно сравнит с творчеством их младшего родственника. На что — те открыли рты, а я мысленно влепил себе ладонью в лоб.

— Ничего себе, Арти, это когда в тебе открылось?

— А ну, сбацай нам из неизданного!

— А еще он кучу сказок знает теперь, но они только для меня! А стишок — расскажи! Пожалуйста-пожалуйста! — предала меня и вторая девица, еще и обязательство дополнительное навешивая.

— Артон, поделись, кстати! А то сказки мне Элейн разрешила послушать твои, а со стихами, видимо, только милой Эдне повезло! — влез литератор-Чебуратор, тоже наобнимавшийся уже со своими старшими воспитанниками.

Эхе-хе… И что бы вам «родить» подходящего? А вот есть знаменитое — от Энтина, такое, что каждая строчка звенит клинками и поет даже без музыки:

«Шпаги звон, как звон бокала,

С детства мне ласкает слух,

Шпага многим показала,

Шпага многим показала,

Что такое прах и пух…»

Последние куплеты я уже слегка напевал, отбивая столовым ножом ритм по столешнице. Ну, только «черта» заменил на близкого по смыслу «монстра». Под конец у меня появилась и подтанцовка в лице рыжика, стянувшей вилку и изображавшей ею выпады шпаги в прыжках на месте. Последняя строчка и — тишина, как тогда в таверне… Первыми отошли дамы и выдали мне порцию аплодисментов. А Конан, захлопнув рот, попросил:

— Дайте мне сразу подзатыльник и будем считать, что я уже выразился!

Впечатлять близких «вообще» у меня цели не было, но была задача произвести правильное впечатление на братьев. Во всем. Мол, здесь вам не «деревня» Урмарэ! И круче нас только горы, да и то — «не только лишь все»! Делать это, по следам нашего разговора с Тудором, я собирался постепенно, но неуклонно. А то — мало ли, что им там в Университете «напели».

Следующим номером программы стала белоснежная капля-молния, мелькнувшая от подоконника сразу к столу. А при приземлении изобразившая зевок с демонстрацией частокола клыков. Ага, Тудор решил тоже «пошутить» и о панцер-коте сыновьям заранее не рассказывал. Потому как близнецы заступили вперед сестренки и Эдны, хватаясь за рукояти своих массивных шпаг. Чтобы добить старших братьев, Элейн с визгом стартанула к Мауру:

— Маур, противный, ты где с утра прячешься! Стой!

— Знаешь что, Знающий! Сначала — жрать, а только потом — краситься! — оттранслировал мне пока еще белоснежный котя из-под стола.

— Это кто? — хором утонили близнецы.

— Это пантер-котя Арта — Маур, — пояснила Элейн, приподнимая скатерть и заглядывая под стол, — только он, глупый, не хочет в рыжий краситься, а Арт сказал, что рыжие — самые красивые!

— Сама она такая! — обиделся партизан под столом.

— Где достал? — заинтересованно уточнил Эдон.

— Есть места в наших баронствах… — съехидничал я. — Еще покажу.

— А еще у него — вороные! — продолжила рыжик. — У вас гнедые — классные, а у него — химеры! Мэтр говорит — боевые! Папа, а у них жеребята общие — в полосочку будут?

— Так! — громыхнул Тудор, прекращая пожар с наводнением в сумасшедшем доме. — Все марш за стол! Простите, Эдна!

Пока принесли закуски (и тазик сметаны!) я раздал всем и наши общие подарки от меня и Эдны. Только Элейн еще удостоилась вчера и отдельного презента в виде набора каких-то девочковых снадобий от мага Жизни. А маги Жизни — они такие, ого-го, ух! Общими же подарками — были защитные амулеты от магических атак в виде кулонов — для всех. Самые мощные и многозарядные, которые я только смог найти в Уртире (спасибо, Айрис!). Единственное, мэтру я подарил не кулон (ему он особо и не нужен), а один из «боевых» накопителей от Координаторов, шепнув на ухо про показатели пропускаемой мощности. Мэтр оценил!

Кузены в итоге уселись за стол напротив нас с Эдной, сверля меня взглядами. Даже девушка красивая уже побоку. Вот, шок — это по-нашему!

— Арт, там, где ты был — в плен еще принимают? — не выдержал Конан и получил таки третий подзатыльник от сидевшего рядом Алтеуса.

— Вот, зря Вы так, учитель! — почесывая свои вихры продолжил младший близнец. — Я ж не завидую Арти! Не, вру, завидую! Но по-братски! Сами посудите — стихи пишет — закачаешься; невеста — закачаешься, прости Эдна; генеральские амулеты, ханладские пантеры… химер не видел, но…

— Да качайся тоже уже, — хохотнул Эдон.

— Вот именно! Если б не бурчал также как и в детстве, я б и не узнал! — наигранно поник плечами Конан.

— Ты, балбес, забыл еще кое-что, — строго дополнил дядя, — …чуть не погиб на дыбе у отступника, дважды в тюрьме побывал уртирской и дважды в настоящих войнах поучаствовал в самых первых рядах! Драть тебя не передрать, Артон, кстати! Всех я вас недопорол в детстве-то жалеючи!

— В смысле, в двух войнах? — вычленил главное Эдон.

— Да плыли вы еще в это время в море! А там все и закончилось. Тварей темных тут на нас направить хотели.