Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан - Николай Новиков

— Привет, — он с удивлением взглянул на ее стройную фигуру в стареньком халате. — Дома ты еще красивее, чем на улице. Представляю, как выглядит Света дома…

— Привет, Ал. Ты ведь пришел не за тем, чтобы мне комплименты говорить? Выкладывай, что случилось?

Алтухов с неприязнью посмотрел на большой красивый ковер в холле, принялся старательно вытирать подошвы новых туфель о коврик у двери.

— С чего ты взяла?

— Но вы же сегодня должны были встретиться со Светой. Встретились?.. — Она замялась, догадываясь, что, скорее всего, Ал явился с какими-то известиями от Максима.

Но он опроверг ее догадку.

— Должны были… полтора часа назад. Я целый час торчал у магазина, а она не пришла.

— Но ведь я же сказала…

— Ты сказала, что она очень занята, придет на пять минут, ну, я не возражал, мне и пяти минут хватит, чтобы объяснить ей все. А она совсем не пришла. Я ждал, ждал, а потом поехал к тебе. Извини, что вломился без предупреждения, но… больше никто не может объяснить, почему она не пришла.

— И я не знаю… представить себе не могу. Она собиралась встретиться с тобой, может, и не на пять минут, если разобралась со своими проблемами… Не знаю.

— Может, позвонишь ей, а? У меня какие-то нехорошие предчувствия появились.

— Да ты проходи, проходи на кухню. Я тебе кофе сварю или чай сделаю. Не надо разуваться, — сказала она, видя, что Алтухов намеревается сбросить туфли.

Он все-таки сбросил их, в носках прошагал на кухню, сел за стол и умоляюще посмотрел на Лену.

— Пожалуйста, позвони ей. И… я сам хочу поговорить со Светой. Прямо сейчас, Лена.

Странно было видеть мольбу в глазах этого неистового гиганта и балагура.

— Хорошо, — согласилась она. — Только я сама позвоню, выясню все и тебе скажу.

— Лена, милая, по-моему, хватит играть в прятки. Я уже все знаю: у нее есть муж, она собирается разводиться с ним… Разреши мне поговорить со Светой.

Лена отрицательно покачала головой. Если Светка не пришла, значит, что-то случилось. А вдруг она помирилась с Левой и не желает больше встречаться с Алом? И разговаривать с ним не желает. Может быть, Лева сейчас дома.

— Подожди здесь, — решительно сказала она. — Тебе чай или кофе?

— А покрепче ничего нет?

Лена достала из холодильника бутылку коньяка.

— Вот, Светка на днях принесла. Сейчас дам рюмку, наливай себе, я не хочу.

— Не надо рюмку. — Алтухов потянулся, взял с другого стола чайную чашку, наполнил ее до краев, залпом выпил, поморщился, когда Лена снова открыла холодильник в поисках закуски.

— Спасибо, Леночка, не беспокойся. Ты иди, звони. Больше ведь никто не поможет мне, только ты…

Лена положила перед ним помидор, виновато сказала:

— Закуси хоть этим, я сегодня из дому не выходила, в холодильнике пусто. — И ушла с кухни, еще раз предупредив напоследок: — Сиди здесь и жди.

Но едва она услышала в трубке печальный голос подруги, Алтухов показался в дверях. Лена замахала рукой, отсылая его на кухню — он развел руками, показывая, что, к сожалению, не может выполнить требование хозяйки.

— Светка, что с тобой стряслось? Ты почему не пошла на свидание со своим Алом?

— Ты знаешь об этом? Откуда?

— От него самого. Пришел, весь убитый горем, хочет знать, в чем дело. Вот он, стоит в дверях и ждет. Может, хочешь сама с ним объясниться?

Алтухов шагнул вперед, надеясь, что Лена сейчас передаст ему трубку. Но она так резко взмахнула рукой, что ему пришлось попятиться к двери.

— Не сегодня, Ленка. Савин разозлился, что я вчера осталась у тебя ночевать. Не поверил, что у тебя. Разбил мне губу, порвал платье и запер в квартире. А сам куда-то уехал.

— Какой негодяй! — с возмущением сказала Лена. — Ну и что же ты думаешь делать?

Алтухов снова шагнул вперед, на этот раз более решительно.

— Завтра уйду от него. Спасибо Биллу, защитил меня, а то просто не знаю, чем бы все это кончилось. Но ты не вздумай рассказывать Алу! Он не видел, как ты набирала номер?

— Нет.

— Ленка, ни в коем случае не давай мой номер и не говори адрес. Не то он может такого натворить… И стальную дверь выломает, и Савина прибьет вместе с телохранителем.

— Может быть, так и надо сделать?

— Сама разберусь. Я уже успокоилась и знаю, что делать. Если вернется и снова поднимет руку, натравлю Билла.

— Что-нибудь нужно?

— Спасибо, Ленка, у меня все нормально, все замечательно. Это все мелочи, чепуха. Ты извини, мне больно разговаривать… Больше не звони, все равно к телефону не подойду. Завтра приеду, обо всем расскажу.

— Ну, если нормально… — Последние слова расстроили Лену. А ведь и впрямь — нормально! Что ей скандалы, разводы, угрозы мужа, когда вот он стоит, влюбленный… Аладдин! Тысячи долларов готов бросить к ее ногам и на куски разорвать любого, кто посмеет косо взглянуть на его принцессу! А у нее самой что? Как ничего не было, так и нет, сплошная тоска…

— Пока, Ленка. Алу скажи, встретимся завтра в то же время на «Кутузовской», он знает где. Успокой его, ладно?

— Делать мне больше нечего, как успокаивать его! — сердито проворчала Лена. — Сама и успокаивай. — Она протянула трубку Алтухову.

— Света, Светочка! — заорал он так, что Лена с опаской посмотрела на потолок — как бы люстра не сорвалась! — Что с тобой? Тебя кто-то обидел? Скажи, я приду. Я сейчас же прилечу, ты только скажи, Света!

— Ал, милый мой, все нормально. Просто… просто я не смогла сегодня прийти. Встретимся завтра, в это же время.

— Света, я слышал, я видел… как Лена с тобой разговаривала! Что? Кто?!

— Ох, Ал, не бери дурного в голову, — вздохнула Светлана. — Тебе нужно работать. Я люблю тебя, Ал… До завтра.

Он страшно заскрипел зубами, с ненавистью глядя на трубку, из которой слышались короткие гудки.

— Что велела твоя госпожа? — спросила Лена.

— Идти домой и работать… Но я чувствую, что ее кто-то обидел! Может быть, муж? Лена…

— Иди и работай! — отрезала Лена. — Ее отношения с мужем не твое дело. Сама разберется.

— Нет, мое, — заупрямился Алтухов. — Она сказала, что любит меня, значит, я обязан ее защитить.

— Вот завтра и скажешь ей. На том же месте и в то же время. А у меня своих забот — по горло.

— Извини, Лена, я понимаю… Макс так и не позвонил?

— Не нужны мне его звонки!

— Я разговаривал с ним часа три назад, перед тем как ехать на «Кутузовскую».

— Мне это совершенно не интересно.

— Макс понимает, что поступил глупо, сидит дома, переживает. Хочет позвонить тебе, да никак не решится. Боится, что ты совсем откажешься от него, а пока не звонит — есть надежда. Вот и сидит с этой… надеждой. Волком воет от одиночества.

— Не ври.

— Слышала бы ты его голос, заплакала бы от жалости. Лена, ты хоть немного понимаешь его? Он же не такой, как я. Натура тонкая, впечатлительная, да к тому же закомплексованная. После такой жены, как Марина, кто угодно станет закомплексованным. Ты знаешь его адрес?

— Нет.

— Дай листок бумаги, я тебе напишу.

— Зачем?

— Поезжай к нему и скажи: хватит дурить, Макс! Кому нужны наши глупые страдания?

— А он скажет: пришла требовать у меня деньги?

— Если скажет такое — потом плюнешь мне в морду! Пойми ты, Леночка, он тебя очень любит, но боится даже своей любви. Такой уж человек. Лена, Максу нужно помочь, хоть ты будь умницей, поезжай к нему. Он так обрадуется, до утра будет на руках тебя носить!

— Так уж и до утра?

— Нет, я неправильно сказал. Всю жизнь!

— Пойдем на кухню, там есть ручка и бумага, — опустив голову, сказала Лена.

35

Цуцма и Шурик числились охранниками в «ЛЕВС-БАНКЕ», но охраняли не банк, а его директора Льва Константиновича Савина. Иногда вместе, иногда по очереди — в зависимости от того, как складывался рабочий день босса.

Несмотря на то что во всем, начиная от ведомости получения зарплаты и кончая выполнением разных щекотливых поручений, они фигурировали вместе, более непохожих людей трудно было себе представить.

Цуцма — широкоплечий, коротконогий и длиннорукий, похожий на орангутанга, мрачный, смуглый тип с перебитым носом и покатым лбом — казался ярким представителем темного криминального мира. Впрочем, не только казался, но и был им некогда, отсидев три года за ограбление сберкассы. Там, в зоне, и получил свою кличку, из-за которой многие в банке не знали его настоящего имени, а те, кто знал, забыли. Сам же он ничуть не обижался на нее, видимо, привык. Выйдя на свободу, Цуцма, или Цуцик, так называло его начальство, когда пребывало в отличном настроении, осмотрелся и пришел к выводу, что в столице многое изменилось, в четко сформировавшихся группировках вакантными были только места «шестерок». В одиночку никто не позволит заниматься прежним делом: свои же заложат или рога поотшибают. Дядя устроил его грузчиком в компанию «Тропикус», но после одной разборки с конкурентами, где Цуцма во всем блеске проявил свои недюжинные способности в драке, его пригласил к себе в банк директор Савин, потерявший в этой разборке своего телохранителя. Отказываться было бы глупо, и Цуцма, не раздумывая, согласился. Работать только на одного большого босса и спокойнее, и прибыльнее.