Странствия Шута - Робин Хобб

- Остановись. Остановись, Фитц. Я так устал. Мне больно. А боль пробуждает все воспоминания.

- Ладно, - хрипло согласился я, но мне потребовалось время, чтобы отделить свое сознание от его тела. Я чувствовал себя так, будто очнулся от долгого пронзительного кошмара. Потом я убрал руки с его лица, а когда открыл глаза, чтобы посмотреть на него, комната поплыла передо мной. Меня охватил ужас. Я зашел слишком далеко и повредил себе зрение! Нет, это была просто усталость. Я пригляделся, и тусклая комната проступила перед глазами. Я вздрогнул от облегчения. Свечи наполовину сгорели. Я не знал, сколько прошло времени, рубашка прилипла к спине от пота, а во рту пересохло, как будто я пробежался до Баккип и обратно. Как только я отпустил Шута, он поставил локти на стол и опустил лицо на руки, качая головой.

- Шут. Выпрямись. Открой глаза. Скажи мне, у нас получилось хоть что-нибудь?

Он меня послушался, но покачал головой.

-  Я не закрывал глаза. Я держал их открытыми. Надеясь. Но ничего не изменилось.

- Я сожалею, - мне и вправду было жаль. Жаль, что он оставался слепым, но в то же время радостно, что я не потерял собственное зрение, пытаясь восстановить его. Я спросил себя, насколько я действительно устал. Сдерживал ли я себя? Мне не хотелось думать, что так оно и было, но я не мог найти честного ответа. Я подумал было, не рассказать ли  Шуту о моем опасении. О чем бы он тогда меня попросил? Чтобы я помог ему вернуть зрение в одном глазу, отдав зрение в своем? Потребует ли он от меня такого? Соглашусь ли я или откажу ему? Я оценил себя, и понял, что был вовсе не таким уж отважным, как мне казалось. И более эгоистичным. Я откинулся в своем кресле и закрыл глаза.

И подскочил, когда Шут коснулся моей руки.

- Так ты спал. Тебя не было слышно. Фитц. С тобой все в порядке? - в его голосе слышалось извинение.

- Да. Просто сильно устал. Прошлой ночью... разоблачение истощило меня. И я плохо спал, - я потянулся протереть глаза и вздрогнул от собственного прикосновения. Мое лицо было теплым и опухшим на ощупь, словно после драки.

Ох.

Я осторожно потрогал скулы и внешние углы глаз. Несмотря на то, что я не вернул ему зрение, мне пришлось заплатить за это. Почему?

Ни  в одном из исцелений Скиллом, в которых я участвовал, такого не было. Олух удивительно много сделал для исцеления на острове Аслевджал и не проявлял никаких признаков болезни. Единственным отличием, которое пришло мне в голову, была моя связь с Шутом. Это было нечто большее, чем просто связь Скиллом: когда я возвращал его к жизни, на миг мы ощутили полное единство. Возможно, на самом деле, мы никогда с тех пор не разделялись.

Я моргнул и снова проверил свое зрение. Глаза не затуманились, ухудшений вроде бы не заметно. Я был почти полностью уверен, что пока мы восстанавливали кость, мы ничем не помогли его зрению. А что было бы, если бы мне хватило смелости для дальнейшего исцеления? Я подумал о том - что у него было поломано, о затяжных инфекциях и плохо излеченных травмах. Сколько из них мне бы пришлось принять на себя, если бы я продолжил свои попытки вылечить его? Можно ли меня винить за отказ принести такую жертву? Я прокашлялся.

- Ты уверен, что твое зрение никак не изменилось?

- Не могу сказать. Возможно, я воспринимаю больше света. Мое лицо болит, но по-другому. Боль от исцеления, по всей видимости.  Ты нашел что-нибудь, пока был... в моем теле? Ты можешь сказать, что лишило меня зрения?

- Не совсем, Шут. Я могу лишь сказать, что твои лицевые кости были сломаны и неправильно срослись. Я помог им начать исцеление и попытался исправить некоторые участки, где кости срастались не так, как должны.

Он вопросительно поднял руки к лицу.

- Кости? Я думал, что череп, главным образом, состоит из одной кости. 

- Это не так. Если хочешь,  позже я покажу тебе человеческий череп.

- Нет. Спасибо тебе. Я верю твоему слову. Фитц, судя по твоему голосу, мне кажется, ты нашел что-то еще. Что-то настолько не в порядке, что ты не хочешь мне говорить?

Я осторожно подбирал слова. В этот раз я не хотел лгать.

- Шут, нам придется замедлиться в твоем лечении. Этот процесс сказывается и на мне. Мы должны обеспечить себя хорошей едой и, по возможности, больше отдыхать, и приберечь использование магии для более тяжелых травм. - Я знал, что это была правда, и пытался не думать о логическом завершении этой мысли.

- Но, - начал он и вдруг остановился, и я увидел краткий миг борьбы на его лице. Он так отчаянно нуждался в восстановлении, чтобы выполнить свою задачу, и все же, как настоящий друг, он не стал просить меня о том, что было выше моих сил. Он и раньше видел меня истощенным от использования Скилла и знал, какими могли быть физические последствия. Нет, нельзя говорить ему, что лечение может вызвать у меня настоящие травмы. Он не должен нести вину за то, что я уже себе причинил. Это было только мое дело.

Он обратил свой затуманенный взгляд к свечам.

- Куда делась Мотли?

- Мотли?

- Ворона, - смущенно ответил он. - Прежде, чем она отправилась к тебе, мы разговаривали, впрочем, не совсем разговаривали, хотя она знает несколько слов и иногда, похоже, даже вкладывает в них смысл. Я спросил у нее: «Как твое имя?». Потому что, хм, потому что тут слишком тихо. Сначала она говорила в ответ случайные фразы: «Прекрати это!», и «Здесь темно»,  и «Где моя еда?». И, наконец, она  сказала мне: «Как твое имя?». Это меня на миг озадачило, а потом я понял, что она просто подражает мне. - На его лице появилась неуверенная улыбка.

- Так ты назвал ее Мотли?

- Я просто начал называть ее Мотли. И поделился с ней своей едой. Ты сказал, что она спустилась к тебе, и что ты ее покрасил. Где она теперь?

Мне не хотелось говорить ему.

- Она спустилась по лестнице и постучала в тайную дверь. Я впустил ее в комнату, и она съела половину моего завтрака. Я оставил окно открытым для нее; подозреваю, она уже улетела.

- Ох, - я удивился глубине разочарования в его голосе.

- Мне жаль, - он ничего не ответил. - Она дикое создание, Шут. Это к лучшему.

Он вздохнул.

- Я не уверен, что ты в этом прав. В конце концов, чернила потускнеют, и что тогда? Ее собственные сородичи нападают на нее, Фитц. А вороны живут в стаях, они не созданы для одиночества. Что с ней тогда станет?

Я понимал, что он был прав.

- Не знаю, - тихо ответил я. - Но я так же не знаю, что еще я могу для нее сделать.

- Защищай ее, - посоветовал он. - Найди ей место и еду. Спрячь ее от бурь и врагов. - Он откашлялся. - То же самое король Шрюд предложил когда-то одному странному созданию.

- Шут, едва ли это сравнение допустимо. Она ворона, а не одинокий мальчик.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});