Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Чимкенте нам показали козлиное поло — национальную игру, в которую играли на специально оборудованной площадке и которая привлекала команды из таких далеких от Казахстана стран, как Швейцария и Швеция. В игре принимают участие две команды, в каждой по четыре всадника, одетых весьма колоритно: большие шляпы и кожаные сапоги. Они дерутся за обезглавленную тушу козла. Под звуки народной музыки, ревевшей из репродукторов, игроки хватали тридцатипятикилограммовую тушу, закидывали ее себе на лошадь, скакали через поле и пытались забросить этот труп в ворота противника. Судя по всему, правилами разрешалось все — большую часть матча игроки пытались скинуть друг друга с лошадей. Зрелище было просто феноменальным, главным образом благодаря потрясающему мастерству верховой езды, которое демонстрировали казахи. После матча они показали нам другую игру, казахскую версию «Поцелуя навылет», в которой мужчина скакал за женщиной, и каждый раз, когда ему удавалось ее поцеловать, поднимал свою шляпу. Потом они развернулись и поскакали к нам, по длинной дорожке стадиона, и на этот раз шляпу поднимала женщина — каждый раз, когда ей удавалось хлестнуть мужчину. Потом казахи спросили, не хотим ли мы покататься верхом. Наша страховка этого не предусматривала, однако я рассудил, что езда на лошади на небольшой дистанции всяко безопаснее мотогонок по бездорожью. Да и разве можно было упустить такую возможность! В мгновение ока я оказался на лошади, Чарли тут же последовал моему примеру. Мы поскакали по дорожке — длинному прямому участку, засеянному травой и обсаженному деревьями, — привыкая к высокому седлу. В конце дистанции я остановился и развернулся, поджидая Чарли.
— Давай обратно наперегонки! — прокричал я, подобрав поводья и пришпорив пятками своего коня.
Лошади у казахов оказались потрясающими, гораздо здоровее и быстрее всех, на которых я прежде ездил. Я вырвался вперед и надеялся, что обгоню Чарли. Но через некоторое время рядом показалась лошадиная голова: Чарли меня догонял. Мы мчались бок о бок, пихаясь локтями и плечами. Чарли и не думал сдаваться. Он жаждал быть впереди, даже ценой сердечного приступа. Мы скакали так близко, как мне еще никогда не доводилось, и достигли финиша грива в гриву. Ничья. Я посмотрел на Чарли — его лицо озаряла улыбка Чеширского Кота. Было так здорово. Незабываемый момент.
Мы покинули ипподром и въехали в Чимкент. Как обычно, нас встречала делегация: несколько местных сановников и девушки в национальных платьях, держащие подносы с кумысом (на этот раз из молока кобылиц) и лепешками. Мы только закончили обмениваться рукопожатиями и уже залезали на мотоциклы, когда подкатил какой-то парень на «Урале». В кожаной куртке, джинсах, солнцезащитных очках и звездно-полосатой бандане — одна из звезд располагалась точно посреди лба, — он выглядел заправским байкером. Его мотоцикл, извергавший черный дым, был оснащен высоким рулем, как у чоппера. Остановившись, он поднял правую руку, показал нам средний палец, спрыгнул с «Урала», доверив его подержать прохожему, а не воспользовавшись подножкой, и выхватил фотоаппарат. Это была профессиональная камера папарацци, которую мне доводилось видеть весьма часто, с длиннофокусным скоростным объективом. Он несколько раз щелкнул нас, посмеиваясь при этом. Мы с Чарли вскочили на мотоциклы и понеслись. Папарацци пустился в погоню, мчась за нами по улице. Поравнявшись с Чарли, он отпустил руль и выудил из сумки сбоку мотоцикла свой фотоаппарат. Нащелкав еще пару десятков кадров, он прокричал: «Неплохо, неплохо, неплохо», — и смотался. Нам только и оставалось, что восхититься его техникой.
Чарли: Назавтра мы выехали из Чимкента рано утром, намереваясь добраться до Алматы (до нее оставалось семьсот двадцать километров) как раз к первому дню рождения дочери Эрика. Славный выдался денек. Ландшафт совершенно изменился. После нескольких дней езды по открытым равнинам мы теперь мчались по долинам, холмам и сочным полям с произраставшими кое-где деревьями, под безоблачным голубым небом, навстречу Тянь-Шаню — горной цепи с заснеженными вершинами, простиравшейся через весь горизонт, отделяя Казахстан и Киргизстан от Китая и образуя одну из самых протяженных границ в мире, — воздух пахнул потрясающе, и я чувствовал себя великолепно. Нет, не зря мы все-таки затеяли это путешествие.
Поездка была долгой, и на последнем отрезке пути пришлось бороться с усталостью — веки наливались тяжестью, мозг цепенел. Мы целый день ехали за или перед полицейской машиной с включенной мигалкой, которая достала нас обоих. Мы проделали весь этот путь вовсе не для того, чтобы с нами тут носились как со звездами.
Каждый раз, когда мы останавливались отдохнуть, полицейский вылезал из машины и не давал прохожим подходить к нам и задавать вопросы. И я видел, что Юэна это просто бесило.
— Блин, да для чего же мы вообще сюда приехали, — кипятился он. — Я так надеялся пообщаться с простыми людьми, ответить на их вопросы, а они бы пусть отвечали на наши. Черт! Черт! Черт!
Было такое чувство, как будто нас завернули в вату. Нам не хотелось пропускать Казахстан, ведь вряд ли когда-либо доведется снова проехать по этой стране, однако неуклюжие бюрократы всячески мешали нам познакомиться с ней. Мы негодовали каждый раз, когда полицейский проявлял мелочную опеку, желая удостовериться, что с нами все в порядке. Днем первым шел Юэн, когда с противоположной стороны вдруг появилась полицейская машина с мигалкой и сиреной. Она остановилась у обочины, полицейский вышел и замахал нам, чтобы мы остановились, но мы лишь помахали ему в ответ и помчались дальше, не снижая скорости, притворившись, будто не поняли, чего он от нас хочет. Скажете, несолидно? Ну и ладно, просто мы были сыты по горло полицейскими эскортами.
Километрах примерно в двадцати пяти от Алматы мы остановились, чтобы встретиться с членами казахского мотоклуба, компанией человек из десяти. Все они были одеты в байкерскую кожу, за исключением одного здоровенного парня с густыми усами, на котором были черная ковбойская шляпа и краги. На своих спортивных мотоциклах и «Harley-Davidson» они проводили нас до Алматы. Это оказался шумный космополитический город, наводненный «хаммерами», большими BMW и полноприводными «мерседесами» — хромированными, с тонированными стеклами.
— Казахи предпочитают лучших лошадей и лучшие машины, — пояснил Эрик.
После недели, проведенной на окраинах Казахстана, мы испытали своеобразный культурный шок, оказавшись в сравнительно богатом городе с двумя миллионами жителей. Почти все дороги в центре были обсажены многолетними деревьями, а дома стояли несколько в глубине. Из-за этого возникало удивительное ощущение, будто едешь по густому лесу. За деревьями на протяженных улицах прятались дорогие магазины модельной одежды, гламурные клубы, шикарные рестораны и первоклассные отели. Я был рад вернуться в лоно цивилизации.
- Путешествие на "Кон-Тики" - Тур Хейердал - Путешествия и география
- Плавание вокруг света на шлюпе Ладога - Андрей Лазарев - Путешествия и география
- По нехоженной земле - Георгий Ушаков - Путешествия и география
- Перевёрнутый полумесяц - Мирослав Зикмунд - Путешествия и география
- Тихий омут - Светлана Андриевская - Путешествия и география / Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Возраст не помеха - Уильям Уиллис - Путешествия и география
- Земля. Тайная история драгоценных камней - Виктория Финли - Путешествия и география
- Места силы, или Путешествия «со смыслом» - Константин Чангмайский - Путешествия и география
- Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю - Фердинанд Врангель - Путешествия и география
- Мой путь к истине - Федор Конюхов - Путешествия и география