«Номер один» - Бен Элтон

Миллисент не ответила. У нее было такое лицо, что стало ясно: услышанное было хуже удара, и она просто не в состоянии ответить. Ее очевидно тошнило от ужаса.

– А что ты чувствуешь, Грэм? – спросил Кельвин. – Ты певец, и ты поешь с человеком, который не умеет петь. Это портит твое выступление. Что ты чувствуешь?

Грэм тоже не мог найти слов для ответа. Молодая пара, молодые любовники, застыли от ужаса, словно стали свидетелями трагедии. Хотя отчасти так оно и было.

– Хорошо! – крикнул Кельвин, снова приняв деловой вид. – Я проведу вас в следующий тур из-за Грэма, и только из-за Грэма, вот и все. Родни?

– Я согласен, – сказал Родни, знающий, что от него ожидается. – У Грэма есть голос. У него есть талант.

– Берилл? – снова поторопил Кельвин.

– Да, – прохрипела Берилл, отвечая на реплику Кельвина. – Я скажу «да», но только из-за Грэма и его прекрасного рок-н-рольного голоса. Ты такой сексуальный, Грэм, и у тебя такой голос!

– Хорошо, – все так же жестко сказал Кельвин. – Вы в следующем туре. У вас будет еще один шанс, и вот что я скажу тебе, Миллисент: начинай работать, девочка. Начинай работать так, как никогда в жизни. Начинай работать и учиться, расти, и еще раз расти, учись и работай, потому что все зависит от тебя. Только ты стоишь на пути Грэма, его карьера – в твоих руках, и, если ты не приведешь себя в порядок, ты утянешь его на дно.

После этих слов трясущихся Грэма и Миллисент выпроводили из комнаты.

– Боже, вот это да, – сказала Берилл после того, как они ушли. – Ты был великолепен.

– Проблема в том, – сказал Родни, – что на самом деле это она певица, а не он.

– Да, да, Родни, я знаю, что она поет лучше! Ради всего святого, это наш третий сезон вместе, ты что, еще ничего не понял? Эти люди – то, что мы им говорим, как мы их монтируем. Если мы смотрим на этого слепого бедолагу, слушаем его невыразительный, хриплый, хреновый голосок и говорим, что у него голос как у молодого Джеймса Брауна, значит, у него действительно голос молодого Джеймса Брауна. Видит бог, я потерял счет случаям, когда Берилл говорила какой-нибудь барменше с отвислыми грудями, что предпочитает ее исполнение «My Heart Will Go On» исполнению Селин. Иногда даже меня корежит. Сколько раз можно тебе повторять: пение не имеет значения! Пожалуйста, попытайся это запомнить.

За дверями зала для прослушиваний Кили встретила Грэма и Миллисент, задыхаясь от предвкушения.

– Получилось? Вы прошли? – спросила она.

– Да, мы прошли, – сказала Миллисент и расплакалась.

– Детка, детка, детка, – сказала Кили. – Детка!

Кили обняла Миллисент, и та рассказала ей, что произошло.

– Я немедленно ухожу! – говорила она. – Я ни за что не встану на пути Грэма. Кельвин с таким же успехом мог бы сказать, что я не хочу, чтобы Грэм прославился без меня.

Глядя из-за камеры, которая застыла в нескольких дюймах от смущенного лица Миллисент, Челси отметила временной код. Последнее предложение, вырванное из контекста, было бомбой. «Я не хочу, чтобы Грэм прославился без меня». Если девушку когда-то и подводили собственные слова… Это предложение, проигранное до, после и, если получится, во время рекламных пауз, уничтожит маленькую хористку и мисс «прилежание».

Поздравляю, вы в следующем туре: группа «Парень»

Дальше была группа «Парень», рок-н-рольный ансамбль, выступающий на свадьбах и вечеринках. Четверо симпатичных парней лет тридцати скромно объяснили судьям, что они отработали положенное в рок-н-ролле во всех барах на магистралях M1 и М6 (вместе со своими старыми, видавшими виды гитарами) и полагали, что это их последний шанс сыграть по-крупному.

– Это наш последний залп, Кельвин, – объяснил один парень.

– Мы пришли сюда, чтобы сбацать, – добавил другой. – И именно это мы и собираемся сделать.

– Эй, хватит уже болтать, – сказал первый парень, – и давайте споем!

Берилл восторженно вскрикнула, Кельвин улыбнулся, и группа «Парень» исполнила «Stand By Me» душераздирающе слезливо, в четыре голоса, причем к концу песни их лица до такой степени исказились от боли и нахлынувших чувств, что создалось впечатление, будто они не поют, а мучаются от тяжелой болезни.

Когда все закончилось, Берилл заговорила первая.

– Ребята, – сказала она, – это было потрясающе. Вы знаете меня, я старая рокерша, и единственное, что я могу сказать, – вы просто класс! Вы просто класс, РЕБЯТА! Вы сделали эту песню. Это было потрясающе.

– Это трудная песня, – добавил Родни, пытаясь выглядеть умным человеком, которому трудно угодить. – «Stand By Me» – очень трудная для исполнения песня. Это совсем не простая песня. Это трудная песня, но вы ее сделали.

Родни занимал центральное кресло, на время приняв на себя роль лидера команды. Изредка его и Берилл пересаживали на это место, ибо Кельвин таким образом пытался создать иллюзию равенства между судьями.

– Я пропускаю вас в следующий тур, – сказал Родни. – Берилл?

– Да! – согласилась Берилл. – Да, да, да, ребята, вы – класс.

– Кельвин? – спросил Родни, наслаждаясь своим центральным положением.

– Это было ужасно, – сказал Кельвин.

Берилл и Родни протестующе заголосили, после чего судьи начали вымучивать принятие итогового решения.

– Ты с ума сошел, Кельвин! – деревянным голосом протестовала Берилл. – Опомнись! Да ты что? Я поверить не могу! Опомнись!

– Это была очень трудная песня, – добавил Родни, и если игра Берилл была деревянной, то игра Родни была сделана просто из цельного куска дерева. – Я считаю, ты должен извиниться перед парнями.

– Если тебе не под силу спеть эту песню, Родни, это не значит, что песня трудная, – усмехнулся Кельвин. – Мне показалось, что они скучные.

На самом деле Кельвин никак не мог судить о том, было ли выступление группы «Парень» скучным, потому что он на протяжении всей песни разговаривал по телефону с Америкой, стоя в углу комнаты.

– Извините, ребята, – сказал Кельвин, – но я видел сотни таких групп, как ваша, которые отработали положенное в паршивых рок-пабах по всей стране.

На самом деле группа «Парень» играла преимущественно в гостиницах и на концертных площадках, а Кельвин не вошел бы в паршивый рок-паб, даже если бы на его сцене Бритни Спирс сношалась с Мадонной, но прозвучало это сильно. Круто и профессионально.

– Да, Кельвин, – ответил один парень. – Может быть, ты и прав, может быть, есть полно парней вроде нас, которые отработали положенное в рок-н-ролле. И может быть, мы играем сейчас за них всех.

– Да! – взвизгнула Берилл. – ДА! Отличный ответ! Вперед, парни.

– Хорошо сказано! – добавил Родни.

Кельвин, изобразив добродушную ухмылку, сделал вид, что заколебался.

– Да, Берилл права, это отличный ответ, – согласился он. – Мне нравится ваш подход. Может быть, вы на самом деле так хороши, как думаете о себе. Черт возьми, возможно, стоит рискнуть…

Кельвин снова замолчал, словно напряженно прислушиваясь к своему внутреннему голосу.

– Ребята, для вас это переломный момент в жизни, – сказал он, чтобы еще потянуть время. – Если я ошибусь и у вас ничего не получится, я буду выглядеть дураком.

– Эй, Кельвин, мы не подведем тебя, – сказал один из парней.

– Надеюсь. Ладно. Вы в следующем туре.

Поздравляю, вы в следующем туре: Иона

Ионе было очень неуютно в холле. В отличие от принца Уэльского ее узнали все остальные конкурсанты, которые были свидетелями унижения, выпавшего на ее долю и на долю ее друзей по группе в прошлом году. К тому же они все видели, как Родни Рут принародно объявил о своей привязанности к Ионе и предсказал, что «Шетландский туман» станет звездой огромной величины. Они также знали, что за этим предсказанием последовало полное отсутствие звездности, огромной или не огромной.

– Поверить не могу, что ты вернулась и решила попытаться еще раз, – сказала одна из сидящих неподалеку девушек.

– Значит, ты бросила свою группу? – заметила другая. – А мне кажется, зря.

Иона не могла сказать им, что ее пригласили поучаствовать снова. Это было одним из правил шоу «Номер один», которым она была обязана подчиняться и которые, о чем напомнила ей Челси во время телефонного звонка, могли измениться в любой момент.

Наконец к ней подошел отборщик с Кили и съемочной бригадой.

– Только посмотрите, кого я нашла в уголке холла! – крикнула Кили в камеру, изобразив удивление. – Эй, это же Иона из «Шетландского тумана»!!! Это просто отпад! Подойди сюда и поздоровайся, милая.

Иона вышла вперед.

– Привет! – сказала Кили. – Классно видеть тебя, подруга. Значит, вторая попытка, да?

– Да, Кили, все правильно. Я снова начинаю с нуля, – объяснила Иона.

– Но уже без группы?

– Конечно, я ужасно скучаю по ним, но мы с ребятами все обсудили и решили, что не имеет смысла повторять то, что было в прошлый раз, поэтому… ну, я здесь.