Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении всей видеозаписи ученые разговаривали с матерью шимпанзе, как если бы они разговаривали с молодой женщиной, которая прекрасно понимает, о чем они говорят. Они относились к ней как к равной себе, и она отвечала им тем же. Неужели ученые действительно так думали, или это была лишь иллюзия, потому что они находились внутри помещения с шимпанзе? И если они действительно так считали, как им удалось избавиться от общепринятого «мы» против «них», которое так сильно влияет на наши исследования разума шимпанзе или других животных?
Я сразу послала письмо Мацузава по электронной почте и спустя несколько месяцев уже летела в Японию.
Хотя Институт изучения приматов, которым руководит Мацузава, и считается частью университета Киото, он находится в ста пятидесяти километрах к востоку в городе Инуяма. Я добралась туда на скоростном поезде. В Инуяма жизнь протекала очень размеренно. Городок был расположен на берегу реки Кисо и напоминал живописную деревню. Институт изучения приматов находился на холме, возвышающемся над городом, а позади этого пятиэтажного бетонного здания стояла покрытая хвойным лесом «Собачья гора». С одной стороны здания находился скрытый за заборами и деревьями вольер для шимпанзе. В нем было несколько металлических башен для животных, одна из которых достигала пятнадцати метров в высоту. С нее открывался превосходный вид на город Инуяма.
С Мацузава мы встретились в его кабинете ранним утром в январе 2009 года. В свои пятьдесят девять лет Мацузава выглядел как японский бизнесмен. Одетый в темно-серый костюм и полосатый галстук, он как будто собирался на встречу с руководителями корпораций, а не с сообществом шимпанзе. Однако не успели мы поговорить и пяти минут, как нашу беседу прервали крики шимпанзе. Когда крики раздались снова, Мицузава поднялся и подошел к окну, откуда открывался вид на площадку для шимпанзе.
– Прошу, пройдемте на воздух, – сказал он мне, выходя на балкон. – Это Акира, наш доминирующий самец, – показал Мацузава, глядя в сторону высокой башни.
Акира стоял на верхней платформе башни, его черная шерсть блестела в лучах утреннего солнца, а его товарищи шимпанзе и весь Инуяма были у его ног. На мгновение мне показалось, что он похож на актера из голливудского фильма «Сын Кинг-Конга». Он топнул ногой, а затем издал длинный, судорожный крик.
Когда Акира закончил, Мацузава слегка кивнул, как будто одобряя. Затем он уперся в перила балкона, широко открыл рот и, запрокинув голову, издал свой собственный вопль.
– Ху-ху-о-о-о-о-Ух-ух-Хуooooo-ХУ-OOOO!
Акира слушал, не перебивая и ожидая, пока Мацузава закончит, а потом снова закричал в ответ. Некоторое время они перекрикивались друг с другом. Потом Мацузава позволил Акире издать последний крик и вернулся в кабинет.
– Теперь все шимпанзе знают, что Мацузава здесь, – сказал он и улыбнулся, но Мацузава не шутил. Этот громкий обмен приветствиями между человеком и обезьяной еще больше усилил то впечатление, которое на меня произвели видеозаписи, и я поняла, что в этой лаборатории Мацузава и его коллеги являются частью сообщества шимпанзе.
За два дня до нашей встречи Мацузава вернулся из деревни Боссу в Гвинее (Западная Африка), где его коллега Юкимару Сугияма еще с 1976 года ведет наблюдение за дикими шимпанзе. Мацузава подключился к проекту в конце 1980-х годов и до сих пор приезжает туда каждый год и в течение месяца наблюдает за шимпанзе. В лесу Боссу Мацузава начал проводить свои новаторские полевые эксперименты, предлагая диким шимпанзе те же тесты, которые он давал шимпанзе, живущим в неволе.
– В лаборатории вы можете получить представление о том, как работает мозг шимпанзе, – объяснил он параллельное существование двух проектов. – А в лесу вы можете проверить эти результаты на диких шимпанзе.
С помощью этой методики он пытался выяснить, как молодые шимпанзе изучают свои культурные традиции и как эти традиции распространяются среди других популяций. За эти исследования он был удостоен премии Института Джейн Гудолл и от имени японского правительства награжден медалью Пурпурной Ленты за выдающиеся академические достижения.
Восхищаясь его успехом, я была очень удивлена, когда Мацузава сказал мне, что на самом деле он не планировал и не хотел изучать шимпанзе.
– Я никогда об этом не мечтал, – рассказывал он. – Я хотел быть философом.
В Киотском университете он начал изучать философию, но затем его заинтересовала психологическая физиология.
– Я понял, что это именно та область, которая ответит на мои вопросы, – пояснил Мацузава.
Вскоре он уже вживлял электроды в мозг крыс и наблюдал за реакцией животных, пытаясь выяснить то, что его интересовало больше всего: как мозг интерпретирует то, что видят глаза. В 1976 году, когда Мацузава получил докторскую степень, ему дали должность в Институте изучения приматов. Чтобы продолжать изучать мозг, он переключился на обезьян, но теперь в своих исследованиях ученый больше не использовал инвазивные методы.
Как-то куратор Мацузава сообщил ему, что в институт прибудет молодая самка шимпанзе, их первая человеко-образная обезьяна, и попросил молодого коллегу придумать языковой эксперимент для шимпанзе.
– Я ничего не знал о шимпанзе, – сказал Мацузава, и его глаза расширились при воспоминании об этом задании. – Тогда я проводил эксперименты только на крысах и обезьянах.
Через несколько дней он встретился с шимпанзе. Он назвал ее Аи, что по-японски означает «Любовь».
– Аи поместили в подвал, – рассказывал Мацузава. – Подвал был весь из бетона, без окон, а с потолка свисала только одна лампочка. Посреди комнаты лежало бревно, а на нем сидела крошечная шимпанзе, около тридцати сантиметров в высоту. Я понятия не имел о шимпанзе и был просто поражен. Она смотрела мне в глаза, а я – ей. Если бы это была обезьяна, она бы закричала. Но нет. Она просто спокойно и тихо сидела, глядя на меня. Поэтому я понял, что это не обезьяна, это что-то новое для меня, совсем другое существо.
Не зная, что делать, Мацузава сделал то, что сразу расположило к нему Аи. Он отстегнул манжеты на своем белом халате и дал ей. Она их взяла, потрогала, а затем надела на свою руку и катала вверх и вниз по всей конечности, как браслет. Затем она сняла манжеты и отдала их молодому профессору.
– Обезьяна, – сказал Мацузава, – скорее всего съела бы манжеты или разорвала бы их на части. Таким образом, с самого первого дня Аи начала меня учить чему-то новому. Я понял, что она особое существо, забрал ее из подвала и поместил в клетку на солнечной стороне здания. Сначала ей было здесь не очень хорошо, но со временем мы постарались сделать ее жизнь лучше.
После своей первой встречи с Аи у Мацузава возник вопрос, на который он пытался ответить в течение всей своей карьеры: как шимпанзе видит и понимает мир? Чтобы найти ответ на этот вопрос, он разработал свой первый тест на компьютере с сенсорным экраном. Это был простой тест, с помощью которого он хотел выяснить, может ли Аи подбирать соответствующие цвета и формы. Положительные результаты теста, в свою очередь, привели к более сложным экспериментам, которые помогли ученым утвердительно ответить на многие вопросы, а именно: могут ли шимпанзе запоминать цифры? Могут ли они распознавать лица и звуковые сигналы своих собратьев шимпанзе? Воспринимают ли они оптические иллюзии? Понимают ли они, какой тип орудий нужен его собрату шимпанзе, чтобы решить конкретную проблему?
Мацузава взглянул на часы. Было 8:40 утра, и, по его словам, нам пора было отправляться в лабораторию, так как тесты начинались ровно в девять часов, в то же самое время, когда шимпанзе отправляются на утреннюю прогулку, если они живут в дикой природе. Во время учебы в колледже Мацузава был членом Клуба альпинистов в Киото, которые покоряли горные вершины высотой более семи с половиной тысяч метров в Гималаях и Каракоруме. Он даже входил в состав японской команды, которая поднялась на третью самую высокую гору в мире – Канченджанга (Непал), хотя и не был профессионалом.
Выйдя из офиса, мы быстро проследовали по длинным коридорам института, поднимаясь и спускаясь по многочисленным лестницам, пока не оказались в лаборатории ровно в 8:55 утра.
Четырнадцать шимпанзе, среди которых было три поколения и почти все они выросли в неволе, представляли собой сообщество, которое было максимально приближено к социальной структуре сообщества диких шимпанзе. В здании шимпанзе жили в клетках, но, как и в зоопарке Линкольн-Парк, они могли перебираться в огороженный вольер, чтобы попрыгать на веревках, или залезть на башню, или просто найти укромное местечко среди разнообразных кустарников. Когда пора было «работать», как Мацузава называл занятия с шимпанзе, исследователи звали обезьян и те возвращались в здание через специально сделанные для них проходы. Когда мы вошли в подсобку, пара шимпанзе прыгала над нами, взволнованно улюлюкая.
- Здоровый мозг. Программа для улучшения памяти и мышления - Дэвид Перлмуттер - Дом, семья
- Жизнь: зарядное устройство. Скрытые возможности вашего организма - Стивен Рассел - Дом, семья
- Ультрамышление. Психология сверхнагрузок - Джон Хэнк - Дом, семья
- Научная йога. Демистификация - Уильям Броуд - Дом, семья
- Как отучить ребенка от сладкого. Проверенная, безопасная и простая программа - Джейкоб Тейтельбаум - Дом, семья
- Всестороннее развитие ребенка за 10 минут в день - Голди Хоун - Дом, семья
- Голубые зоны на практике. Как стать долгожителем - Дэн Бюттнер - Дом, семья
- Remodelista. Уютный дом. Простые и стильные идеи организации пространства - Марго Гуральник - Дом, семья
- Голос. 99 упражнений для тренировки, развития и совершенствования вокальных навыков - Гиллиан Кейс - Дом, семья
- Как получаются французы. Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все - Екатерина Семина-Мак Фарлан - Дом, семья