Пленники тайги - Евгений Сартинов

Поудобней перехватив ружьё Степаныч начал ждать. Всё равно, рано или поздно, но охотник должен был попасть под его выстрел.

Астахов глянул на часы, с начала этой странной дуэли прошло всего то десять минут, но впечатление было такое, что прошли если не дни, то часы уж точно. День выдался жаркий, и он оказался как раз на солнцепёке, хотелось пить, но фляжк была пуста. Он и к колодцу то шёл как раз затем, чтобы наполнить её водой. Пауза затянулась, Семён ещё пару раз попробовал спровоцировать полковника на выстрел, но тот упорно молчал.

"Может ушёл?" - подумал Астахов. - "Но это вряд ли. Не тот u`p`jrep. Что-то, змей, придумал."

На всякий случай Астахов пополнил магазин карабина патронами, поморщился. Боезапас у него шёл к концу.

"Может выглянуть, посмотреть? Вдруг он давно ушёл. И где интересно, его хозяин? Может сейчас заходит откуда нибудь с тыла. Хотя не должен. Не тот человек, чтобы самому лезть под пули".

И всё таки ему нестерпимо захотелось выглянуть. Он понимал что это глупо, смертельно опасно, но его просто раздирало желание посмотреть, что происходит на другой стороне улицы.

"А, была не была!.."- мелькнуло в голове у охотника, он уже напрягся, но тут какое то движение со стороны справа привлекло его внимание. Это была Найка. Собака оббежав деревню и удолетворив своё любопытство не спеша трусила по пустынной улице прямиком к хозяину.

Заметил лайку и полковник. Степаныч тоже устал от затянувшейся паузы, и увидев лайку он довольно осклабился. Это был как раз тот случай, которого он так долго ждал. Поднявшись во весь рост он прикинул расстояние от колодца до собаки и поднял ружьё.

- Найка!..- отчаянно крикнул Семён, но со стороны сеновала уже ударил выстрел и собака, взвизгнув, крутанулась на месте. Скрипнув зубами Астахов вскочил во весь рост и почти не целясь выстрелил в тёмную фигуру на крыше сеновала. Два выстрела прозвучали почти одновременно, но полковнику ещё перед этим пришлось перезаряжать ружьё, и он чуточку опоздал. Пуля Астахова попала в живот артиллериста и рука полковника, дрогнув, послала свой заряд в крышу колодца.

Захрипев от боли Степаныч выронил ружьё, и пройдя два шага вниз упал на тёплые доски крышы.Полежав немного он всё таки сумел разогнуться, сел, зажимая левой рукой рану, потянулся было к ружью, но тут подняв глаза увидел далеко, вниз по течению реки маленький силуэт лодки.

- Куда! Егорыч, сука, ты что делаешь!..- надсадно прохрипел он, и оставив в покое ружьё полковник, с трудом встав, дошёл до края сарая и оборвавшись полетел вниз. От боли он потерял созние, но большая куча перепревшего навоза смягчила удар,

несколько секунд полковник лежал неподвижно, потом очнулся, и зажимая рану упорно побрёл к реке. На пути его попался ветхий заборчик, навалившись всем телом он повалил его, сам упал, отчаянно вскрикнув от боли, но снова встал, и выйдя на обрывистый берег замер, глядя вниз по течению. От боли и обиды по щекам его текли слёзы, но и сквозь них он рассмотрел как маленькая лодка с одиноким гребцом скрылась за поворот.

Машинально он сделал два шага вперёд, и полетел с обрыва в реку. Быстрое течение тут же подхватило его, и Астахов, пройдя по следам кровавой цепочки, так и не нашёл тела артиллериста.

47. Бег в никуда.

На первый выстрел полковника Золотов лишь приподнял голову, но услышав более резкий звук выстрелов карабина Астахова вскочил на ноги и несколько минут стоял, прислушиваясь к перестрелке. Он знал с кем ведёт боевые действия Степаныч, и если первые несколько секунд он ещё надеялся на удачу, то потом понял, что и в этот раз ему не суждено избавиться от проклятого охотника. Стопроцентный материалист и безбожник Золотов к концу этого путешествия окончательно уверовал в такие понятия как "судьба" и "рок". On}rnls он не стал дожидаться конца боевых действий, а поспешно столкнул на воду лодку и поплыл вниз по течению. В этом не было холодного расчёта, в душе финансиста больше игра страх.

Астахов же не найдя тела полковника первым делом вернулся к собаке. Та жалобно поскуливая брела ему навстречу как-то странно волоча зад. Тщательно осмотрев лайку Семён вздохнул и сказал ей:

- Да, псина, прийдёться тебе пожертвовать своей красотой.

Пуля полковника попала в самое основание хвоста, и теперь этот пышный атрибут истинной лайки беспомощно висел на небольшом клочке кожи. Зажав собаку между ног охотник одним взмахом ножа обрубил собачью гордость. Найка взвизгнула, слегка куснула Астахова за сапоги, и получив свободу принялас отчаянно зализывать рану.

Семён же прошёлся по деревне, вышел за околицу, и по следам прочитал всё, что произошло здесь в это утро. Несколько минут он стоял на берегу, разглядывая замываемый водой след от лодки, и глядя вдоль реки.

Через полчаса в том же направлении отплыл и он. Судно его было мене комфортабельно чем "лайнер" Золотова, и представляло из себя одну из створок больших, тесовых ворот ближайшей к реке усадьбы. Это капитальное сооружение из плотно подогнаных плах Астахов еле снял с петель, и транспортировал до берега,

используя рычаг и несколько брёвен вместо катков. Кроме лайки Семён прихватил и кое какие трофеи: ружьё Степаныча с тремя оставшимися в магазине патронами, и рыболовную вершу. Теперь Астахов спешил. Он никогда не был в этих местах, но слыхал про них. Деревня исконных сибиряков староверов Апостоловка была вынужденна покинуть эти места, подвергшиеся нашествию гусениц и усача, и переселиться гораздо ниже по течению. До них оставалось километров сто пятьдесят, дня три путешествия на лодке. Но проплыв всего километров десять Семён понял что спешил зря. Природа была за него.

Уровень воды после прошедших дождей спал, и река, словно забавляющийся ребёнок, соорудила очередной залом, наглухо перегородивший русло. Снести его теперь у ней не хватало сил, хотя он не шёл ни в какое сравнение с гиганским наносником под которым едва не закончили свою жизнь заезжие столичны гости. Метров за пятьдесят до него Астахов увидел на прибрежной гальке плоскодонку Золотова. Судя по следам финансист пытался перетащить её по суше, вдвоём со Степанычем они бы справились с этим делом, но обессилевший после затяжного, голодного пути Золотов бросил лодку метров в двадцати от начала волока и дальше пошёл пешком.

Астахова это удивило. По берегам валялось полно круглого наносника, можно было бы попробовать перекатить лодку, но Золотов почему то не сделал этого. Поднявшись на прибрежную сопку Семён увидел вдалике, на горизонте, маленькую фигурку человека, бредущего по берегу реки. Миллионер был далеко, и спустившись вниз охотник вернулся к лодке, тем более что солнце неизбежно катилось к закату.

Ночь они провели по разному. Астахов мирно спал около костра разведёного на берегу реки, Золотов же никак не мог уснуть, хотя в эту ночь и его тело согревал огонь. Он никогда не думал, что одиночество такая страшная штука. Отсутстви возможности перекинуться словом, просто ощутить плечо друга оказалось для миллионера неожиданно болезненным. Снова вдруг bqok{k первобытный страх темноты, и ночная тьма с её шорохами, непонятными звуками, стуком осыпающихся камней тревожили напряжённые нервы финансиста. Как то по особенному зверск донимали комары, и распухшая от многочисленных укусов кожа вызвала горячечную лихорадку. Уснул он лишь под утро, и встав в десятом часу пропустил очень много интересного. Золотов понял это лишь когда пройдя с полкилометра вниз по течению и перевалив через склон очередной невысокой сопки увидел впереди себя свою лодку, а рядом знакомого человека с собакой.

Астахов всё таки перекатил лодку по брёвнам минуя залом, и ранним утром отправился на поиски Золотова уже с комфортом. Проплыв больше часа Семён понял, что проскочил мимо ночлега миллионера и, пристав к берегу, начал ждать. За это время он развёл костёр и пожарил ту рыбу, что попала в брошеную на ноч в реку "морду". Но финасист не пожелал разделить с ним завтрак, а развернувшись торопливо начал продираться куда то в глубь тайги, по прежнему сухой и безжизненной. Астахов бы его не заметил, если бы Найка, до этого интересовавшаяся только жарившимися хариусами, не подняла голову и насторожилась. Обернувшись охотник увидел на самом гребне сопки карабкающуюся вверх фигуру в знакомой красной куртке, в туже секунду Золотов перевалил через вершину и исчез из виду. Астахов недовольно мотнул головой, торопливо доел очередную рыбину, бросив её голову Найке, начал собираться. Некоторое время он раздумывал что ему делать с лайкой. Идти собака не могла, она еле-еле ковыляла, а нести её п такому бурелому было проблематично. В конце концов Семён выволок лодку как можно дальше на берег и посадив в неё Найку скомандовал ей:

- Сидеть, Найка! Жди меня здесь.

Чтобы ей не было скучно Астахов отдал лайке всю оставшуюся рыбу и двинулся в ту сторону, куда ушёл финансист. Жалобный собачий скулёж проводил его в путь.