СССР: вернуться в детство 2 (СИ) - Владимир Олегович Войлошников

не шарашился.

Касательно скважин вышло вообще не так, как я думала. В «Ньютоне» бодро организовалось правление, и они постановили скинуться, чтоб сообразить общую скважину и летний водопровод. Наши все обрадовались, потому что так, конечно, было дешевле. Заказывали, опять-таки, через Наиля, чтоб быстрее и гарантированно хорошо сделали.

Я сильно спорить не стала и даже тоже скинулась в общий фонд, чтобы на меня косо не смотрели, но с Наилем договорилась отдельно — а он уж со своей конторой. Мне нужна была своя скважина, с полным фаршем для круглогодичного пользования, с подземной разводкой по строениям, с греющими кабелями и прочими сопутствующими штуками, названия которых я не могу запомнить, но мне надо, чтобы они были, и всё работало как часы. Да, это было дорого. Всё вместе, с землеустроительными и бетонными работами, обошлось мне в три тысячи с хвостом. Огромные деньги для среднестатистического советского гражданина.

А ещё я сделала табличку для ворот на своё сельхоз-предприятие. Да, вот этими трудовыми руками. Взяла три куска строганной доски, расчертила на них официальное длинное название и выжгла электровыжигателем, который хранился у нас в шкафу, а потом полакировала. Не знаю, сколько прослужит, но уж года на три-четыре-то должно хватить. Заборщики эту красоту прибили рядом с воротами и только тогда, кажется, начали верить, что мы тут и впрямь официально, а не просто какие-то экзальтированные психи.

Из примечательного: семнадцатого мая по телевизору объявили, что советские войска завершили выход из Афганистана, а буквально на следующий день в «Восточке» написали, что с первого июня в Иркутске и Иркутской области отменяется продажа суповых наборов по талонам. То есть, талоны-то пока сохранялись, но кости на суп стало возможным купить свободно, и я даже не знаю, какая из новостей для рядовых граждан звучала как более значимая.

ИЮНЬ РАДУЕТ

Прежде всего, от предыдущего июня этот отличался тем, что мама не поехала на сессию. Как-то там это оформлялось, или уж по-хитрому как-то договорились — я не знаю. Но академ она брать не стала, часть контрольных и прочих письменных работ отправила по почте, а остатки сессии должна была сдать зимой. У них с Женей образовался план (уж не знаю, насколько гениальный), поехать вместе. Как раз он должен был вторую часть своего отпуска использовать. Ну и чтобы, типа, пока она носится сдаёт экзамены — он с Федькой дежурит.

Зашибись идея, конечно. Но мы же не боимся трудностей…

Неожиданно (я уж думала, ничего не произойдёт) пришёл номер «Костра», по центру которого была вставлена настолка-карта по «Железному сердцу». Предваряла эту публикацию небольшая, но греющая сердце заметка о том, что в редакцию приходит множество писем от читателей с просьбой о продолжении приключений мальчика Пети. Был ли это намёк для меня или у них просто место в номере осталось?

Нет, если «Костёр» таким образом даёт понять, что готов и дальше меня печатать — отлично вообще! Тем более, что я и так уже вовсю продолжение пишу — от первой книги осталась пара не вошедших эпизодов, к ним постепенно прирастали события, треть книги есть. Надо форсировать, пожалуй…

Следом пришло письмо от деда Али. Писал он, что чувствует себя отлично, сердечные боли прошли, а для здоровья он каждый день проходит бодрым шагом по пять километров до Сенежа и обратно. А ещё в конверт был вложен договор от «Роман-газеты» — офигеть!!! Книгу предложили разделить на два номера, как я и предполагала. Некоторая сложность оказалась в том, что нужно было приложить пару своих фотографий. Мдэ… Как среагируют читатели на автора с бантиками?

После некоторых терзаний я решила дурака не валять и предпринять решительные действия. Дождавшись дня, когда все наши дружно собрались на дачу, я осталась под видом необходимости срочно поработать с печатной машинкой. У меня была коробка цветных карандашей «Кедр», из которой я извлекла красный и чёрный карандаши, и «Вазелин косметический» для блеска. Губ, конечно, не лица.

Карандаши красили так себе, но послюнявив, можно было добиться относительно приемлемого эффекта. Я нарядилась в строгую чёрную водолазку и подходящую к ней тоже строгую юбку (видно не будет, но мало ли), распустила косы и слегка подвила концы волос мамиными термобигудями, которые положено было разогревать в кастрюльке с кипятком, нарисовала аккуратные стрелки, подкрасила губы и почапала в фотосалон на Сеченова. Особой удачей оказалось, что я не встретила никого из знакомых, а то разговоров бы сразу…

В фотосалоне сидела знакомая фотографша, только совсем ещё молодая. И по случаю утра было пусто.

— Здрассьте! — сказала я с порога.

Она слегка наморщила лоб, глядя на мой макияж.

— Мне нужно сделать фотографию для одной газеты, — почти не соврала я; пусть думает, что это какая-нибудь стенгазета школьная. — Нужно, чтобы я выглядела взрослой. Образ такой. Взрослая девушка, немного романтичный и такой, знаете… задумчивый стиль. Давайте попробуем? Можно два, три варианта. И каждого по две штуки.

— Для газеты — сделаем! — бодро сказала фотографша. — Вон туда, на стульчик присаживайся.

В советские времена художественная фотография была — это вам не хухры-мухры! Идеально выставленный свет, поворот головы, да как подбородочек поднять, чтоб лучше было, лёгкая полуулыбка…

Короче, любая девушка получалась краше, чем Джоконда.

На другой день я получила свои фотки. Вполне ничего себе, даже и не скажешь, что ребёнку восемь лет. Но больше семнадцати я бы тоже не дала. Я признала результат удовлетворительным и отправила договор и фотки по приложенному адресу. Место жительства указала по новому ордеру. Пока письмо дойдёт, да пока там всё оформят — по-любому мы уже въедем. Женя позавчера ходил в местком, сказали — не позднее пятнадцатого.

КЛЮЧИ ПОЛУЧЕНЫ!

15 июня 1984

Это была пятница. Не знаю кто — как, а мы ключи получили через местком, в соседнем доме, от того же дядьки, что фотографии печатал.

— Поздравляю, товарищи! Счастливого вам новоселья! — торжественно пожал он руку бабушке, которая пришла получать ключи за всех, потому как мужики были на работе. Потом, к моему глубочайшему удивлению, он сто ль же церемонно пожал руку мне — и вот такие осчастливленные мы пошли на улицу, где с колясками нас ждали мама и Даша.

Бабушка вышла бряцая, как ключник — на каждую квартиру полагалось по три ключа, причём на нашу сдвоенную связок было три: на одну квартиру, на другую, и отдельная — от внешней двери коридорчика.

— Ой, пойдёмте сразу посмотрим? — радостно предложила Даша.

— Тогда надо чё-нибудь сразу отвезти, — многозначительно сказала бабушка. — Табуретку, хоть.

— Может, герань? — предложила мама. — В сетки поставим.

Имелся в виду колясочный «багажник», закреплённый внизу между колёсами.

У