Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях) - Ю Лебедев

На всей тебе, Русь-матушка,

Как клейма на преступнике,

Как на коне тавро,

Два слова нацарапаны:

"Навынос и распивочно".

Как замечает современный исследователь эпопеи Некрасова Н. Н. Скатов, "такой емкий образ вряд ли можно было бы найти в романе, повести или драме. Это образ эпический, который тоже представляет своеобразную энциклопедию помещичьего сословия, но включенный именно в народную поэму, оцененный народным умом. Потому-то весь рассказ помещика спроецирован на крестьянское восприятие и постоянно корректируется им. Мужики здесь не пассивные слушатели. Они расставляют акценты, вмешиваясь в помещичью речь редко, да метко. Недаром рассказ помещика и всю эту последнюю главу первой части завершает мужицкое слово, мужицкий приговор:

Порвалась цепь великая,

Порвалась - расскочилася:

Одним концом по барину,

Другим по мужику!..

Как и в случае с попом, повествование помещика и о помещике не есть простое обличение. Оно также об общем, катастрофическом, всех захватившем кризисе. И о том, что народ есть в этом положении сила единственно здоровая, умная, красивая, условие развития страны и обновления жизни. Потому-то в последующих частях поэмы Некрасов оставляет намеченную сюжетную схему (поп, помещик, купец...) и художественно исследует то, что и составляет суть и (*212) условие эпического произведения, народной поэмы - жизнь и поэзию народа в их неисчерпаемости".

Матрена Тимофеевна. "Крестьянка" подхватывает и продолжает тему дворянского оскудения. Странники попадают в разоряющуюся усадьбу: "помещик за границею, а управитель при смерти". Толпа отпущенных на волю, но совершенно не приспособленных к труду дворовых растаскивает потихоньку господское добро. На фоне вопиющей разрухи, развала и бесхозяйственности трудовая крестьянская Русь воспринимается как могучая созидательная и жизнеутверждающая стихия:

Легко вздохнули странники:

Им после дворни ноющей

Красива показалася

Здоровая, поющая

Толпа жнецов и жниц...

В центре этой толпы, воплощая в себе лучшие качества русского женского характера, предстает перед странниками Матрена Тимофеевна:

Осанистая женщина,

Широкая и плотная,

Лет тридцати осьми.

Красива; волос с проседью,

Глаза большие, строгие,

Ресницы богатейшие,

Сурова и смугла.

На ней рубаха белая,

Да сарафан коротенький,

Да серп через плечо.

Воссоздается тип "величавой славянки", крестьянки среднерусской полосы, наделенный сдержанной и строгой красотой, исполненный чувства собственного достоинства. Этот тип крестьянки не был повсеместным. История жизни Матрены Тимофеевны подтверждает, что он формировался в условиях отхожего промысла, в краю, где большая часть мужского населения уходила в города. На плечи крестьянки ложилась не только вся тяжесть крестьянского труда, но и вся мера ответственности за судьбу семьи, за воспитание детей. Суровые условия оттачивали особый женский характер, гордый и независимый, привыкший везде и во всем полагаться на свои собственные силы.

(*213) Рассказ Матрены Тимофеевны о своей жизни строится по общим для народной эпопеи законам эпического повествования. "Крестьянка",- замечает Н. Н. Скатов,- единственная часть, вся написанная от первого лица. Однако это рассказ отнюдь не только о ее частной доле. Голос Матрены Тимофеевны - это голос самого народа. Потому-то она чаще поет, чем рассказывает, и поет песни, не изобретенные для нее Некрасовым. "Крестьянка" - самая фольклорная часть поэмы, она почти сплошь построена на народно-поэтических образах и мотивах.

Уже первая глава "До замужества" - не просто повествование, а как бы совершающийся на наших глазах традиционный обряд крестьянского сватовства. Свадебные причеты и заплачки "По избам снаряжаются", "Спасибо жаркой баенке", "Велел родимый батюшка" и другие основаны на подлинно народных. Таким образом, рассказывая о своем замужестве, Матрена Тимофеевна рассказывает о замужестве любой крестьянки, обо всем их великом множестве.

Вторая же глава прямо названа "Песни". И песни, которые здесь поются, опять-таки песни общенародные. Личная судьба некрасовской героини все время расширяется до пределов общерусских, не переставая в то же время быть ее собственной судьбой. Ее характер, вырастая из общенародного, совсем в нем не уничтожается, ее личность, тесно связанная с массой, не растворяется в ней.

Матрена Тимофеевна, добившись освобождения мужа, не оказалась солдаткой, но ее горькие раздумья в ночь после известия о предстоящем рекрутстве мужа позволили Некрасову "прибавить о положении солдатки".

Действительно, образ Матрены Тимофеевны создан так, что она как бы все испытала и побывала во всех состояниях, в каких могла побывать русская женщина".

Так достигает Некрасов укрупнения эпического характера, добиваясь, чтобы сквозь индивидуальное просвечивали общерусские его черты. В эпопее существуют сложные внутренние связи между отдельными частями и главами: то, что лишь намечено в одной из них, часто развертывается в другой. В начале "Крестьянки" раскрывается заявленная в "Помещике" тема дворянского оскудения. Обозначенный в монологе попа рассказ о том, "какой ценой поповичем священство покупается", подхватывается в описании детских и юношеских лет Григория Добросклонова в "Пире - на весь мир".

Савелий, богатырь святорусский. От главы к главе (*214) нарастает в поэме мотив народного богатырства, пока не разрешается в "Крестьянке" рассказом о Савелии, богатыре святорусском, костромском крестьянине, выросшем в глухом лесном краю у Кореги-реки. Название "корежский край" привлекало Некрасова как символ трудовой выносливости и неизбывной физической силы народа-богатыря: "корежить", "гнуть", "ломать". Даже внешний вид Савелия олицетворяет могучую лесную стихию, обладающую громадной силой сопротивления всякому насилию, всякому давлению извне:

С большущей сивой гривою,

Чай, двадцать лет не стриженной,

С большущей бородой,

Дед на медведя смахивал,

Особенно как из лесу,

Согнувшись, выходил.

Этот мужик-богатырь, когда лопнуло терпение корежских мужиков, долго сносивших самодурство немца-управляющего, произнес свое бунтарское слово "Наддай!": "Под слово люди русские работают дружней". Столкнув ненавистного Фогеля в яму, мужики-землекопы так "наддали", что в секунду сровняли яму с землей.

Савелий - первый в поэме стихийный народный бунтарь со своей крестьянской философией: "Недотерпеть - пропасть, перетерпеть - пропасть". Он познал и острог в Буй-городе, и сибирскую каторгу. Однако ничто не сломило свободолюбивого духа, и когда его называют "клейменым, каторжным", он отвечает весело: "Клейменый, да не раб!.." В самом терпении народном Савелий видит воплощение несломленных и зреющих крестьянских сил:

Цепями руки кручены,

Железом ноги кованы,

Спина... леса дремучие

Прошли по ней - сломалися.

А грудь? Илья-пророк

По ней гремит-катается

На колеснице огненной...

Все терпит богатырь!

Но грозная сила Савелия не лишена противоречий. Не случайно и сравнивается он со Святогором - самым сильным, но и самым неподвижным богатырем былинного эпоса. Савелий и в размышлениях своих такой же богатырь-туго-(*215)дум. Он не спешит с однозначными выводами по поводу грядущей крестьянской судьбы:

Не знаю, не придумаю,

Что будет? Богу ведомо!

Есть в его раздумье и мрачные пророчества. Не случайно Матрена Тимофеевна в ответ на рассуждения Савелия о богатырстве замечает иронически:

Ты шутишь шутки, дедушка!

...Такого-то

Богатыря могучего,

Чай, мыши заедят!

Матрена Тимофеевна имеет право на такую шутку; по мужеству и жизнестойкости она ровня Савелию-богатырю. Но есть в ее характере и явное преимущество. В отличие от Савелия она не терпит: она действует, ищет и находит выходы из самых драматических ситуаций и с гордостью говорит о себе:

Я потупленную голову,

Сердце гневное ношу!..

Так постепенно, по мере смены событий и героев, в поэме складывается обобщенный образ иного счастливца. Таким счастливцем оказывается борец за народные интересы. В движении и развитии находится у Некрасова и массовый, собирательный образ народного мира.

Народный мир в движении. В "Последыше" мужики деревни Большие Вахлаки разыгрывают после реформы "камедь" подчинения выжившему из ума князю Утятину, соблазнившись посулами его наследников-сыновей. Некрасов создает сатирический образ тех полукрепостнических отношений, которые установились между помещиками и крестьянами после реформы 1861 года, когда крестьянство на многие десятки лет осталось в фактической зависимости от господ. В начале "Последыша" вновь звучит сквозная в эпопее тема народного богатырства:

"Прокосы широчайшие!

Сказал Пахом Онисимыч.

Здесь богатырь народ!"