Эпоха пепла 3. И пришел Король - Илья В. Попов

пламени и даже Аз чуть расслабился, колдуя над ужином.

— Интересно, что мы уже который день идем по Пустошам, но пока что не встретили ни демонов, ни айров, — заметил Кенджи.

— Ты разочарован? — хмыкнул Аз.

— Просто, как я слышал, Святое Войско потеряло треть людей еще до того, как вошло в Пустоши.

— Святое Войско? А, так вы на юге наверно называете ту толпу головорезов, что с радостным гиканьем мчались навстречу верной смерти, — Кенджи чуть царапнуло презрение, с которым Аз произнес эти слова. — Ну, несколько сот людей видно и слышно куда лучше четверки, один из которых способен учуять чужака еще до того, как его увидит.

Буран дернул ухом, точно прислушиваясь. Кенджи же возразил:

— Среди Войска было немало прославленных воинов и заклинателей высоких ступеней. Вряд ли можно считать их «головорезами».

— Ступеней? — усмехнулся Аз. — Так это правда, что на юге вы ведете счет победам, чтобы потом получить какой-то титул и хвастаться им пред другими? Удивительно. На севере есть только две ступени — ты либо жив, либо мертв. Что же касается «головорезов»… Я, разумеется, старался держаться подальше от толпы вооруженных людей, которые с превеликим удовольствием бы спустили с меня шкуру, но того, что я успел увидеть или услышать, мне более чем достаточно, чтобы сделать выводы.

Кенджи не нашел, что ответить. Разумеется, всех участников похода на север почитали ровно героев — однако сколько из них действительно являлись таковыми? Быть может, сын императора Джиро или старший сын Такэга Кер действительно направились к Черной Кузнице, чтобы уничтожить Пепельного Короля. Но все ли, вставшие под знамена Войска, имели благую цель? Или же попросту прикрывались ею для того, чтобы убить скуку, прославиться, а то и вовсе — грабить и убивать? Тем более, что практически все без исключения вессы — кроме разве что Дома Волка — считали айров чуть ли не за диких зверей. Но вот Мальчик был абсолютно обычным мальчишкой. Переодень его и пусти на улицы Каноку — и он сольется с толпой сверстников, ничуть не выделяясь. Что уж говорить: полудемон Аз оказался куда человечнее многих аристократов, щеголяющих чистотой крови — но проходит она сквозь черное сердце.

— Наверное, я был слегка резок, — вдруг произнес Аз почти что извиняющимся тоном. — Уверен, что в Войске действительно встречались храбрые воины, которые отправились к Черной Кузнице с благими намерениями. Вот только одного стакана дерьма хватит, чтобы испортить целую бочку с настойкой.

Грубовато, но вполне справедливо. Так бы мог сказать Рю — думается, доведись старику познакомиться с демоном, они бы быстро спелись. Отужинав, Кенджи растянулся на худой циновке, что была здесь заместо кровати, Аз с Мальчиком заняли две других, что до того принесли из соседнего дома, Буран же выскользнул в ночь. Кенджи и не заметил, как сомкнул глаза, а открыл их, когда снаружи рассвет первыми лучами разбил купол мрака. Не было видно ни Аза, ни Мальчика, ни Бурана, так что Кенджи вышел наружу и невольно прикрыл ладонью глаза от резанувшего по ним солнца. От метели не осталось и следа, тучи ушли, на небе таяли последние звездочки и сейчас деревня уже не казалось какой-то жуткой — скорее, брошенной и одинокой.

По правую руку скрипнул снег. Кенджи повернул голову, ожидая увидеть кого-либо из своих спутников — и просто оцепенел, увидев знакомую невысокую фигурку.

— Рэй?.. — в неверии спросил Кенджи. — Но как ты здесь…

— Нет времени объяснять! — она приложила палец к губам. — Мы вместе с Макото и Шу решили отправиться вслед за тобой. Скорей, за мной, там Белый Лис, Ясу и Кума, им требуется наша помощь!

Рэй тряхнула взмахнула рукой и быстрым шагом направилась в сторону частокола. Когда Кенджи пролез сквозь пролом, Рэй уже была на половине пути к подлеску; ее каштановые волосы блестели на белом полотне огненным пятнышком, сама же она точно скользила по снегу, не проваливаясь и оставляя едва-едва заметные следы, что уже через несколько мгновений исчезали прямо на глазах. Кенджи на всякий случай ущипнул себя за руку — если это и был сон, то выглядел он даже куда более реальней чем все прошлые сновидения вместе взятые. Да и вправду — откуда здесь вдруг взяться Рэй, которая осталась в Каноку?

Будто бы прочитав его мысли, она остановилась у самой опушки, помахала рукой и скрылась меж деревьев. Кенджи и умом, и нутром отчетливо понимал, что здесь что-то не так, однако… Однако выяснить он это сможет только лишь проследив за ней лично. Кенджи было сделал шаг, но с удивлением обнаружил, что нечто будто бы держит его за штанину. Он дернул ногой, едва не порвав грубую ткань — но незримая хватка лишь усилилась и теперь Кенджи отчетливо чувствовал, как в щиколотку ему словно воткнули острые иголки. Он уже было хотел рвануть вперед, как…

Приподнялся на локтях, с шумом вдохнул воздух и огляделся. Он находился в той же самой хижине, в которой уснул. Аза и Мальчика не было, зато возле Кенджи, обхватив клыками его ногу, стоял Буран.

— Проголодался? — сказал Кенджи, с хрустом разминая шею.

Буран разжал челюсти и глухо заворчал, точно бы говоря: «Хорошая шутка». И только сейчас Кенджи заметил, что шерсть Бурана стоит дыбом, усы топорщатся, хвост же с силой бьет по покатым бокам.

— Что-то случилось? — спросил Кенджи, ощутив повисшую в воздухе тревогу. — Аз и Мальчик в беде?

Буран в ответ только коротко рыкнул и направился к раскрытым дверям. Кенджи же поспешил следом, не забыв захватить ножны с мечом и Песнь, которую оставил Мальчик. На улице едва-едва рассвело и солнце пока что лишь робко высунуло макушку из-за горизонта, смазывая серое полотно неба алым пятнышком. На снегу же отчетливо были видны две цепочки следов, явно принадлежащие Азу и Мальчика. Именно по ним и пошел Буран, изредка оглядываясь, словно проверяя, идет ли за ним Кенджи.

Лес встретил их тишиной. Не было слышно даже криков птиц. Казалось, сам ветер притих и замер, точно боясь, что его дуновение может разбить в осколки хрустальный шар молчания. Вскоре следы вдруг прервались — резко, словно бы невидимая рука схватила Аза с Мальчиком за шиворот и уволокла за собой в небеса. К счастью, для Бурана то оказалось не помехой — какое-то время покружив в разные стороны, он вновь уверенно