Кучум (Книга 1) - Вячеслав Софронов

-- Не знаю... Чего-то я такого не слыхал,-- пожал в недоумении плечами Томасы,-- только я с ним рядом не сидел и из одного казана не черпал.

-- Врут, поди, бабы,-- согласился Азат,-- а то он так всех наших детей сожрет и за нас примется. Ну, да я-то для него костляв покажусь, подавится чего доброго. Ладно, айда обратно. Все узнали...

Вечером они уже вернулись в лесной поселок, сообщив соплеменникам обо всем услышанном. Тут же провели и совет, куда собрались все мужчины поселка,

Долго рядили, Как жить дальше. Старики предлагали идти еще дальше, за болото. Но постановили еще выждать, а там уже и решить окончательно, где им зимовать.

Когда все разошлись, Томасы ткнул Ишкельды в бок и мотнул головой в сторону леса. Они отошли подальше от землянок, где их никто не мог слышать.

-- Чего-то мне все это не особо нравится,-- начал Томасы,-- идти еще дальше в лес, прятаться...

-- А чего ты предлагаешь? -- поинтересовался товарищ.

-- Уходить отсюда надо, вот что.

-- И наших жен бросить тут?

-- Жен?! -- скривился Томасы. Таких жен в каждом ауле найдешь сколько хошь и еще следом побегут.

-- Там нас ханский палач мигом на кол пристроит.

-- А кто сказал тебе, что надо к ним идти? Мы с тобой и сами по себе могли бы неплохо прожить. Так говорю?

-- Это как же? Двоих нас не те, так эти повяжут.

-- Не повяжут. Можем еще парней подговорить что поздоровее и свой отряд организовать, промышлять по селениям.

-- Это значит разбойничать? Так что ли?

-- Какая разница, как называть. Главное, чтоб начальников и башлыков надо мной не было. Не люблю я этого.

-- И когда ты уходить собрался? -- печально проговорил Ишкельды.

-- Да хоть бы и завтра. Возьмем коней, оружие какое есть, еды немного и айда вперед.

-- Нагонят нас, как хватятся.

-- Не нагонят. Скажем, что на охоту собрались. А пока я тут двоих приметил здоровяков, с ними потолкуем, может, и согласятся. А сидеть тут сиднем, детей нянчить, по лесу за лосями таскаться, нет... не по мне это.-Томасы упрямо, по-бычьи наклонил голову и исподлобья глядел на друга.

-- Дай до завтра подумать. Хорошо?

-- Подумай,-- согласился тот и медленно пошел в селение.

ВРЕМЯ ЯРОСТНОГО БЫКА

Первый снег, что покрыл сибирскую землю, вызвал среди степняков немалое замешательство. Никто не ожидал, что зима накатит так рано, и почти все надеялись уйти обратно в родную степь.

Прежде всего пугали морозы, о которых рассказывали всякие чудеса, будто даже птица на лету может замерзнуть. А теплой одежды не было практически ни у кого.

Не знали, как быть с лошадьми, точнее, с кормом для них. В степи-то все просто -- разгребет конь снег копытом, и трава вот она, наклонись и щипли сколько влезет. Тут же так землю засыплег, что не только траву, но и упавшее дерево не найдешь.

К тому же многих тянуло домой, к родным, где остались у кого семьи, а кто-то хотел просто повстре чаться с друзьями, зайти к соседу посудачить, посидеть в тепле. А что тут? Ни жены, ни родни... Одни леса и болота кругом. Тоскливо...

И самое главное, что молчит хан про оплату за поход. Воины к юзбашам, а от тех разве доброе слово услышишь? Пошли разговоры, что золото для оплаты украли. Другие клялись, что все золото Кучум отдал сибирским бекам за обещание не воевать с ним.

А тут еще слух пошел, что движется на них с полуночной стороны большая армия сибирских народов, которую ведет непобедимый и могучий богатырь, который берет человека за ноги и рвет напополам.

Неспокойно в Кашлыке... Целыми днями играют воины в кости да пьянствуют, выменивая за вино все, что награбили за время похода. Хватаются за кинжалы, ссорятся.

Алтанай уже несколько раз, сам не особо трезвый, заходил в ханский шатер и, нерешительно потоптавшись у входа и позевывая от неловкости, произносил нараспев:

-- Пора бы и делом заняться... Мы ведь воины, а не имамы какие али евнухи, чтоб без дела сидеть. Чего ждем-то?

Кучум мрачно поднимал на него лобастую голову и, ничего не объясняя, говорил одно и то же:

-- Сибирь наша. Что еще? Отдыхай. Сам говорил, что устал. С кем ты воевать собрался? Где видишь армию? Где?

-- Да нигде не вижу...-- мямлил башлык,-- но делать-то чего?

-- Отдыхайте. Пейте, ешьте, спите.

-- Спите...-- повторял за ним Алтанай,-- сколько! можно спать? -- и уходил ни с чем.

Так продолжалось почти каждый день, и неизвестно сколько бы еще тянулось, если бы не выпавший в ночь снег. Воины собрались группами и, уже не скрывая своего недовольства, громко выкрикивали:

-- Мы не согласны тут замерзать! Пошли обратно домой!

-- Где обещанная плата? За что дрались? Кто нам заплатит?

-- Пусть хан скажет что он задумал!

-- Где хан?! Позвать его сюда!

-- Не желаем больше ждать!!!

Обеспокоенный Алтанай влетел в шатер, где Кучум уже натягивал поверх кольчуги стальной панцирь, готовясь выйти наружу.

-- Какая колючка им сегодня под хвост попадает зашумел встревоженный башлык, -- так просто их не удержишь, Надо выйти к ним.

-- Сам вижу,-- зло бросил тот,-- собери всю охрану и надежных людей возле моего шатра. Дело, видать, жаркое будет.

Алтанай исчез, кинувшись по городку сзывать верных ему и хану людей. На шум уже спешили Сабанак, его друзья. Подошли и несколько шейхов из тех, что постоянно были в Кашлыке. Остальные же ходили из селения в селение, пытаясь обратить сибирцев в истинную веру.

Общими усилиями стали успокаивать расшумевшихся воинов. Из шатра показался наконец и сам Кучум. Он молча постоял перед толпой своих воинов, вглядываясь поочередно в их лица, а затем, широко улыбнувшись, как после хорошего обеда, спросил:

-- Чего шумим, славные воины?

-- Обратно хотим, домой!

-- Когда платить станешь?!

-- Снег вон уже, а у нас ни одежды, ни корма для коней нет.

-- Надоело без дела сидеть!

-- Сколько еще тут нам мерзнуть?!

-- Мы в поход шли, а не тебя стеречь! -- угрожающе крикнул кто-то сзади.

Но главное требование бунтовавших было, чтобы хан выплатил им положенное за поход, как и условливались с самого начала.

Кучум чуть помолчал, дожидаясь, пока крики стихнут, и все с той же улыбкой сказал достаточно громко, чтоб слышали и стоящие в задних рядах:

-- Дед мне как-то рассказывал, когда я еще совсем мальцом был. Пошли они так же вот в поход на соседнего хана. Я уже не помню, как того хана и звали, давно это было. Разбили его, дворец его заняли, весь гарем взяли, богатства его поделили. Все довольны. Пошли обратно. Домой, значит. Там один отряд идет, здесь другой. И что вы думаете? Хан тот уцелел, отсиделся где-то и налетел ночью на их отряд, вырезал. Потом на другой. И так поодиночке и перерезал почти всех,-- Кучум ненадолго замолчал, оценивая реакцию слушателей, которые совсем не ожидали от него подобного, а потому слушали, приоткрыв рты и не перебивая хана.-- Ну, дед-то мой спасся. У него воины хорошие были и кони быстрые. Ушли от погони. Почти никто из того похода назад и не вернулся. Почему, я спрашиваю? Да потому, что главного врага они не схватили, не раздавили гадину. А мы с вами как? Пойдем обратно, а сибирцы-то в спину и ударят, перережут всех, как ягнят.

-- Ты, хан, сказки нам тут не рассказывай,-- послышался чей-то злой и срывающийся голос сзади,-- ты их своим детишкам расскажи. А нам лучше ответь, когда платить будешь.

-- Платить, требуем оплаты! -- заорали со всех сторон.

-- Дурьи вы головы! -- сорвался также на крик Кучум.-- Ну, заплачу я вам всем, а вы их тут же пропьете, в кости просадите, а с чем домой пожалуете?!

-- То наши заботы,-- отвечал все тот же злой голос,-- мы не считаем, как ты свои собственные деньги тратишь.

-- Вы еще десять раз спасибо мне скажете, что не выдал вам сразу,-попытался Кучум воззвать к голосу разума.

-- Давай деньги!! -- почти в одну глотку заорали собравшиеся.

Алтанай с Сабанаком и юзбашами, стоящие почти плотную перед ханским шатром, положили руки на сабли, готовясь выхватить их, как только ряды бунтовщиков придут в движение. Но Кучум все еще надеялся закончить дело миром.

-- Вы не даете мне договорить, а уже орете, как стадо баранов. Молчать, когда с вами хан говорит! -- неожиданно закричал он на весь городок тонким визгливым голосом.-- Молчать! А то получите у меня мешок с дерьмом!

Его крик заставил замолчать бунтующих и остановиться, не доходя до шатра буквально несколько шагов. Но все тот же голос упрямо произнес:

-- А ты нас не пужай, мы уже пуганы...

-- Цыц! Я вам сказал! Вы поначалу уговор выполните, а потом уже оплату требуйте. Забыли про уговор?

-- Какой еще уговор? -- спросил здоровенный детина с черной свисающей клочьями бородой, с добродушными по-детски глазами.

-- А такой, что мы идем в поход на сибирского правителя, что самовольно занял трон, принадлежащий моим предкам. Войско сибирцев мы разбили, столицу их заняли, а хан их где? Я вас спрашиваю, где хан Едигир? Бежал он и сейчас где-то армию собирает, чтоб нам в тыл ударить. Я вам деньги выдам, а что потом? Вы деру дадите, а он тут как тут. Вот пока мне его голову не принесут -- не бывать расчету! Не выполнен уговор! -- и Кучум, тяжело дыша, замолчал, утирая тыльной стороной руки пот, который несмотря на холод капал со лба.