Мир, который проснулся. - Русс

  Больно. Очень больно. Сознание не выдерживает и начинает гаснуть.

  - Саша, очнись!

  Щека горит. Ядовитая кровь продолжает жечь, но уже слабее. 'Ихор' - в памяти всплывает непонятное слово.

  - Да хватит меня поить этой гадостью! Тварь ты древняя! - Резким движением отмахиваюсь от ящера. С невнятным писком тот отлетает в сторону.

  - Какой гадостью? - А потом злобный вопль. - Как ты меня назвал?

  - Василек? - Сам чувствую в своем голосе невероятное облегчение. - А где ящер?

  - Тут только один ящер. И если этот крокодил переросток не объяснится - я пущу его на зимние сапожки.

  - Стой. - Для наглядности я выставил перед собой ладонь. - Дай я в себя приду.

  Женя сузила глаза, но промолчала, хорошее терпение. Несколько минут, пока я собирался с мыслями, она сидела спокойно и не мешала.

  - Жень, что такое ихор?

  - Так называют кровь демонов, драконов и других тварей. Мифических. Он обладает магическими свойствами, по крайней мере, так утверждают сказки.

  Она начала приводить примеры, но я ее перебил. Суть уловил, пока этого хватит.

  - Второй вопрос, что со мной было? Отчего ты начала дубасить меня по щекам? - Я приложил к лицу холодную ладонь. - До сих пор горят.

  - Ты отключился. Мозговая активность нулевая, сердце еле стучит, заклинаниями не прощупываешься.

  - Понятно. Тогда ладно, а то мне всякая жуть причудилась.

  - Саша, у меня только один вопрос. С каких пор у тебя фиолетовые глаза?

  Прошло минут двадцать с тех пор, как я очнулся. Мы сидели на поляне и спокойно беседовали. Я рассказывал Васильку о своем трансе, а она выпытывала детали. Изменение глаз ее не заинтересовало, по сравнению с сюжетом полусна - плюнуть и растереть. Древний оборотень - вот это интересно. А глаза? Ну сменилась пигментация - стали вдруг фиолетовыми, и что? Для человека - нонсенс, а для оборотня - мелочь, не стоящая внимания. У нас весь организм как пластилин.

  Свое мнение мастер-лекарь поменяла через полчаса, когда приступ боли бросил меня на землю. Ощущения такие, словно в глаз вонзили раскаленный нож. Даже кричать не мог, дыхание перехватило. Спустя мгновение вспышка повторилась во второй глазнице. Мир потемнел, словно негатив фотографии - остался только черный и белый цвета.

  Думал - сдохну, но опустившаяся на лоб холодная ладонь ножницами отсекла болевые ощущения. По крайней мере, снизила до почти приемлемых. Я даже немного опешил от такого резкого перехода. Открываю глаза - надо мной склонилась Женя. Взгляд направлен в себя - сосредоточена. Одну ладонь прижала ко мне, второй - водит над моими глазами. Вверх-вниз, вверх-вниз. И от руки словно тоненькие, золотистые паутинки спускаются. Переливаются. Очень красивое зрелище, особенно на общем черно-белом фоне.

  Но самое интересное началось, когда я от этих паутинок отмахнулся. Глупо, но подумать я не успел, как-то само собой получилось. Мою ладошку слегка пощекотало, а вот Василек вздрогнула.

  - Не делай так больше, - не крик, тихое шипение, - а то ослепнешь.

  - Понял, прости пожалуйста.

  Я чуть руки по швам не вытянул, хотя лежа это было бы сногсшибательным зрелищем. Спустя минут пять Женя продолжила:

  - Мне интересно, как ты это сделал? Считалось, что оборотень не способен напрямую воздействовать на плетение. Его не каждый маг может увидеть, а про волосатиков и речи не шло. Но ты же у нас - диковина, все законы по боку.

  - С глазами что? - Взвыв, перебил я.

  - Не знаю, очень сложная структура. К тому же, перевертышей сканировать - то еще удовольствие. - Голос у Василька выражал неподдельную радость. Этим же радостным голосом она и продолжила:

  - Вот если их извлечь ненадолго, мне было бы легче. Не хочешь послужить науке и магии?

  - Очень смешно. Не хочу.

  - Ты подумай, может в твою честь что-нибудь назовут. Посмертно.

  - Угу. Обсерваторию. - Я подпустил яду в голос, но рассмеялись оба.

  - Одним словом, с твоими гляделками разбираться некогда. По ним диссертацию защищать можно, или докторскую. В нашей Академии Магии. Так что я тебя застолбила, закончим с печатями - буду изучать. - И правда, чем-то мои глаза ее зацепили.

  - У нас есть Академия?

  - Достраивают потихоньку. К сентябрю обещают открыть. Одну в Москве, другую в Питере.

  - Сильно. Молодцы. А с глазами то что делать? Болят.

  - Поболят и перестанут. Не разобравшись - не полезу, боюсь вытекут. - Злая она все-таки. Недобрая. - Пойдем, нам еще тебя проверять на устойчивость. Я людей соберу, а ты пока в госпитале посиди, под надзором оно надежней будет. Тут конечно коновалы редкие, но хоть меня позовут.

  В результате, я уже почти час валяюсь в медсанчасти и время от времени тру глаза. Помогает слабо, по ощущениям - будто песка сыпанули. Откровенно говоря, становится только хуже, но и остановиться не могу. Стоит отвлечься, как пальцы сами тянутся к лицу. Боль почти прошла, но рези остались и вокруг - все покраснело. Натер, наверное. После пробуждения, мышцы вокруг глазного яблока начали действовать интенсивней. Все перестраивается, происходят сотни микросокращений, и непривычная нагрузка вызывает болевые ощущения. Это Василек так сказала. Кстати, легка на помине:

  - Ну что, раненый, готов?

  - Надоели мне ваши опыты. Готов, куда я денусь?

  - С подводной лодки в степях Украины. - Докончила она. - Молодчина, все правильно. Идем.

  Пока шел за девушкой - думал. И как она протянула с таким характером целый год? Надо быть очень хорошим профессионалом, чтобы за такие шутки не устроили темную. Это она еще нормально ко мне относится. Я видел, что Женя творит с другими, выдержать постоянный пресс ее насмешек - непростая задача. И в зависимости от реакции на ее подначки, менялось отношение общества сверхов. Такое влияние может иметь только очень хороший мастер, любой дутый авторитет рано или поздно лопнет. Но это явно не тот случай, слишком неподдельное уважение ей оказывают боевики. А там - элита магов. Слишком многие ей обязаны жизнью. Одним словом - хорошая девушка. Надо держаться от нее подальше.

  Как только вышли на улицу, мне резко поплохело. Привыкнув к полумраку, глаза очень болезненно отреагировали на яркое солнце. Как я домой поеду в таком состоянии? За руль садиться - самоубийство. Я и шагаю-то почти на ощупь, сквозь прикрытые веки только очертания видны. Цвета, кстати, так и не вернулись!

  Пока думал, мы уже пришли. На поляне столпилось человек двадцать. Девушки, парни - вперемешку. Лиц не вижу, возраст определить тоже не могу. Одно ясно - все в белом, солнце бликует и лучиками в глаза долбит. Хоть вой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});