Заслони меня собой - Мария Устинова

была в нем. Я оставила дорожки у него на спине.

Что-то он во мне разбудил своими экспериментами. А вообще душ, сон, отдых и отсутствие забот творят чудеса — мне хотелось хулиганства, кошачьих игр, долгой сладкой неги с ним в одной постели. Черт возьми, хочу забыть Артема, работу в «Магнолии», и всю прошлую жизнь, как страшный сон. Просто лежать и гладить его, прикованной к его кровати.

Яр спокойно наблюдал, как я томно улыбаюсь и не реагировал на приставания.

— Отцепи меня… — попросила я. — Или мы не закончили?

— Нет, — он покачал головой и улыбнулся. Грудь высоко поднималась. — Не закончили, Рита.

Что-то в голосе заставило меня насторожиться. Какая-то недосказанность, намек… Я резко вдохнула, беззвучно округлив губы. Он ведь не просто так организовал нам отменное скольжение…

Яр мягко улыбнулся, заметив, что я догадалась сама.

— Хорошо, что ты поняла… Не придется объяснять… — он склонился, поглаживая висок, играя с липкими от масла прядями. Губы нежно коснулись лба, и я чуть не задохнулась от волнения и парализующего ужаса одновременно.

— Яр, ты хочешь?..

Я ведь прикована… Он может не спрашивать меня, просто сделать.

Он тоже это знал. Яр не смотрел мне в глаза, пальцами вел по бархатистой от масла кожи — до вершины левой груди, до кончика соска. Затем по вздрагивающему животу к линии бикини. Я инстинктивно сжала ноги, хотя еще минуту назад мечтала продолжить.

— Ведь было не противно? — негромко спросил он и посмотрел в мои испуганные глаза. — Вместо масла может быть что-нибудь другое. Не бойся… Тебе будет хорошо. Я сделаю так, чтобы мерзко не было.

Голубые глаза смотрели спокойно, он не умолял, будто уверенный, что соглашусь. В глаза Яр смотрел недолго — уставился на губы. Пальцы между моих ног шевельнулись, лаская — и снизу пошла волна тепла. Я завозилась, но не разжала коленей, неуверенная, что стоит его поощрять.

— Не сомневайся, — продолжил он. — Как сейчас, только еще лучше.

Теперь он рассматривал мою грудь. Пальцы застыли — он меня дразнил.

Интересно, а с другими он это делал? Как часто? Может, они так делают, когда друг с другом спят…?

Мысли были судорожными, обрывочными, а внутри росла странная смесь ощущений… И не могу сказать, что вины его пальцев в этом совсем не было. Я погрузилась в эмоции, пытаясь прочувствовать. Я сама не понимала, откуда это томление и тонкие нити холодной тревоги. Любопытство и страх. Нет, я не готова… Не смогу.

— Прости, Яр, — прошептала я. — Не уверена…

Пальцы попытались влезть между ног поглубже, но я не пустила. Яр сбавил напор, а затем и вовсе их убрал. Он ртом накрыл мою грудь, играя с соском. Он очень хотел меня завести…

Настолько, чтобы я разрешила ему все. Даже…

— Рита, — прошептал он. — Помнишь, как мы познакомились? Тогда, в коридоре, ты извивалась и умоляла отпустить, а я перекидывался на тебе сверху… До сих пор не могу забыть. Прошу… Один раз, — выдохнул Яр. — Я остановлюсь, если попросишь.

Глава 44

Яр гладил мою руку, прикованную к кровати.

Гладил со вкусом, нажимая, словно хотел лучше почувствовать контакт. Ладонь, размазывая масло, скользила от плеча до запястья и обратно. Медленно и плавно, расслабляя меня, как перед массажем.

Я заметила, что немного напряглась, а я кротко смотрю на Яра и боюсь слово сказать.

— Я сделаю так, что будет не противно, — тихо сказал он. — Ничего плохого не почувствуешь. Рита, я остановлюсь, если передумаешь в процессе, обещаю.

Ему легко говорить. А я вспоминаю с ужасом. Не исключено, что в первый раз превращение показалось мне более отталкивающим, чем есть на самом деле. Но и делать вид, что движущиеся мышцы под его кожей и раны, полные слизи, это нормально, тоже не могу.

— У тебя с самого начала был такой план? — прошептала я.

Голос прозвучал чужим и незнакомым. Яр меня шокировал и даже немного напугал.

Хотя ожидаемо. Сейчас я даже удивилась, как могла верить, что Яр не попросит об этом. Его завело это тогда, в первый раз.

— Нет… — он навис сверху, задумчиво рассматривая мои губы. — До этого я на женщинах не перекидывался. Не могу забыть твое лицо, Рита.

Он улыбнулся, словно воспоминания доставляли очень приятные ощущения.

— Доверься мне. Или ты не хочешь на свободу?

Он обхватил запястье и без того прикованное к кровати.

Это игра или нет? Я рассмотрела его глаза, порочные и веселые, и пришла к выводу, что да. Надеюсь, что да.

— Ты сама не хочешь попробовать? Тебе этого больше никто не предложит…

Скажу откровенно: я не сгорала от страсти.

Но как во всем кошмарном и в этом предложении было что-то привлекательное. Эксперимент, на который непросто решиться и неизвестно, чем он закончится, но именно это и манит.

Пальцы ощупали наручники, и Яр потянулся с ключом.

Не знаю, как он понял. Может быть, по выражению глаз, расслабившемуся телу или каким-то своим звериным чутьем, но догадался, что я соглашусь за секунду, как я сказала:

— Если пообещаешь… — я потерла освобожденное запястье рассматривая узкую красную полоску на коже. — Что остановишься, если что-то пойдет не так.

— Не переживай, — он слегка скривился, мол, пустяк. — Я не причиню вреда.

Он подал мне руку и помог подняться с кровати. Голая и в масле, я нерешительно смотрела на него, не понимая, что происходит.

Яр вел меня обратно в душ.

Сердце билось прямо в горле. Там, где страх, мало места возбуждению, а тут еще и неизвестность. У меня кожа покрылась глянцевыми от масла мурашками, хотя было не холодно.

Он не стал включать свет, и мы вошли в темную ванную. Он решил отмыть меня от масла, прежде чем?.. Я не оборотень и в темноте не вижу. Яр отпустил мою руку, и я осталась в полной темноте, слепая, как котенок.

Я могла ориентироваться только на слух, но Яр ходил бесшумно.

Я пересилила желания его позвать. Я не маленькая и не боюсь темноты… хотя сейчас вдруг стало не по себе.

Через темноту ко мне пробился первый звук — лилась вода. Яр включил душ. В кабине разгорелся небольшой светильник — совсем слабый. Рассеянный серый свет бил откуда-то сверху.

По углам ванной комнаты скопилась густая темнота, которую встретишь только в помещениях без окон. Свет был зыбким, но устойчивым. Он превратил душевую кабину в какое-то загадочное и призрачное устройство.

Нам не нужно было раздеваться. Нас ждала приятная теплая вода, а меня…

— Готова?

Я промолчала, с трудом