Король-Предатель - Михнегер Егор

Увлекшись зверским убийством, Дорки потерял контроль над ситуацией. Кровь застилала глаза, восприятие сузилось до узкого диапазона прямо перед собой. Желая хоть частично оценить обстановку, вожак вновь повернулся лицом к наступающим и перекинул древнейшее оружие победы обратно в правую руку.

Ещё несколько стражей сумели перелезть через баррикаду, разя наповал бездоспешных защитников, но подавляющее большинство так и не сумело приблизиться к ощетинившейся копьями голытьбе. Первые ряды черни держали стражей на недосягаемой для их топоров дистанции, вторые и следующие ряды, положив длинные копья на плечи впередистоящих, создавали дополнительную угрозу и давление на атакующих. Нет-нет, да какое-то копьё находило бреши в броне, отправляя очередную жертву на встречу с Праотцом. Прорвавшиеся стражи, хоть и несли смерть, но были не в силах выстоять под напором толпы, буквально раздиравшей на части и втаптывающей в землю удалых смельчаков.

Трудно сказать, сколь долго длилось жестокое противостояние, десять минут или час, но закончилось всё быстро и неожиданно.

Седеющий командир стражей трубил отступление. Чернь праздновала вторую за сегодня победу. Добытую, на сей раз, гораздо меньшей кровью… своих. Ибо чужой крови было пролито вдосталь.

— Пошли вон, суки! Во-о-он!!! Это наш Квартал! На-а-аш!!! Прочь, паршивая мразь!

Капитан молча взирал на завершившееся полным разгромом побоище, не обращая внимания ни на вопившего оскорбления гнома, ни на стоны многочисленных раненных.

Такое позорное поражение… Король будет в ярости! Но положить на поле брани всех своих воинов, пытаясь любой ценой взять штурмом проход, для Кирчима было бы ещё более непростительной глупостью.

Они выкурят из укрытия оборванцев. Найдут способ устранить досадную преграду, мешающую стражам показать себя во всей их красе. На худой конец, просто заморят горе-защитников голодом.

Отойдя на безопасное расстояние, воины начали развертывать собственную линию укреплений. Блокада Квартала черни началась.

Дорки ликовал. То, что совсем недавно казалось невозможным, вернее даже немыслимым, для подавляющего большинства граждан Оплота, воплощалось в действительность.

Необученные, слабо вооружённые, трусливые бедняки сумели преподать стражам трёпку. Да ещё какую! Вон, зализывают раны, скуля как побитые собакоморды. Что ж, будут теперь знать, на кого тявкали!

Первые шаги сделаны и настало время праздновать успех. Война только началась, лидер Сопротивления отдавал себе в этом полный отчёт, но сегодняшняя победа была крайне значимой для всей последующей компании.

Боевой дух вынужденных воителей копья и пайка взлетел до небес:

Стражи смертны! С ними можно бороться! В наших силах их сокрушить!

Не нужно более поить оборванцев настойкой из мухоморов, они и так верят в свои силы и готовы сражаться с врагом.

Перед вожаком почтительно расступались бойцы, что защитили стратегически важный проход. Большинство из них лишь сегодня пролили первую кровь. Почувствовали власть над жизнью и смертью, азарт и звериное упоение от победы в жестоком бою. В глазах пообтёршихся в двух стычках мужей читалось глубочайшее уважение и вера в своего предводителя.

— Дорки! Дорки! Дорки! — скандировали имя победителя вчерашние прихлебатели, боявшиеся собственной тени.

Опьяняющее ощущение всемогущества разливалось волной по воодушевлённой толпе.

К сожалению, общую радость разделяли не все.

Сжавшись в комочек, Григги сидел у холодной стены туннеля чуть поодаль и тихо поскуливал. Парня трясло крупной дрожью. Зубы ритмично отстукивали барабанную дробь.

— Эх, сломался-таки, — констатировал Дорки. — Жаль. Правда, жаль. Я видел в тебе себя в мои юные годы… Это война, парень. Тут смерть и кровь сплошь и рядом. Могут убить, покалечить тело или, что гораздо страшнее, душу. Ступай парень, война не для тебя. Грустно, но ничего не поделаешь, найдётся применение и для такого трусишки как ты. Чистить нужник тоже кто-то да должен. Ступай.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 14. Верный друг

Я убеждён, что убийство под предлогом войны не перестаёт быть убийством.

Альберт Эйнштейн

Фомлин яростно мерил шагами гостиную, время от времени вскидывая руки и взывая Всеобъемлющего к ответу:

— Всё кончено! Теперь точно всё. Воистину, безумцы и самоубийцы! Не ведают, что творят! Праотец милостивый, неужели Ты не оставил и капли разума в детях своих?! Погубят! Погубят себя и ближних! Ооох…

Пастырь, хоть и смотрел на излияния старосты весьма неодобрительно, молчал, понимая, что переживающему за подопечных гному физически необходимо выплеснуть рвущие душу досаду и горечь.

— Перебили оба гарнизона стражей! Вы представляете?! Оба, мать их за ногу, гарнизона! Навели шухер в Пещере ремёсел, да ещё и положили кучу народа, отказавшись сдаваться. У Нижних ворот произошла настоящая бойня! Этот ненормальный лично возглавлял оборону. Теперь он герой. Грёбанный психопат — герой всея Квартала! «Вождь», твою колотушку, так они его теперь называют!

Стражи точно не пощадят никого. Не жить нам больше на белом свете, как пить дать — не жить.

В очередной раз Фомлин хлопнул себя по бокам, с трудом сдерживаясь, чтобы окончательно не завыть от тоски:

— Ууу! Как я мог допустить такое, как?! Я должен был остановить это кровавое безумие, просто обязан был! Староста я, в конце концов, или нет?! Ууу! Что же мне теперь делать…

Слухи распространялись быстрее ветра. Весть о славной победе Дорки обошла Квартал, не успели новоиспечённые герои смыть с рук свежую кровь. Восторженные юноши гурьбой носились по улицам, взахлёб рассказывая о подвигах и награбленной в Пещере добыче. История стремительно обрастала самыми удивительными подробностями.

Дорки чуть ли не в одиночку отразил нападение орды стражей! Норин своим огромным топором рубил врагам головы направо и налево! Законнорожденные падали в ноги, моля о пощаде, и сами отдавали всё нажитое поколениями добро без единого писка. Даже тучный Лех сумел собственноручно задушить стража в поединке один на один!

В последнее утверждение верилось совсем уж с трудом. Про ситуацию у Верхних ворот вообще говорили крайне мало и вскользь. Судя по всему, воинству Леха удалось взять проход уж слишком большими потерями, поэтому вместо вылазки в Пещеру ремёсел пришлось бросить все силы на защиту туннеля. Очевидцы рассказывали, что выслушав доклад Леха, Дорки впал в бешенство и орал на толстяка, коему было поручено командовать формированием, словно то была не победа, а сокрушительное поражение.

Странное дело, но вождь есть вождь. Требовательный к себе и к другим. Лех публично извинился перед оным, упав на колени. Утверждали, что чёрствый ко всему торгаш бурно рыдал и бил себя в грудь, клянясь, что такого больше не повториться. В такое поведение высокомерного толстяка также верилось слабо.

Трудно сказать, где правда, где вымысел, ибо Пастырь запретил кому-либо высовываться из дома, а после самоличной недолгой разведки вообще велел забаррикадировать все окна и дверь.

— За нами явятся, как только Дорки закончит упиваться победой. Теперь во всём Квартале мы остались одни. Никто не придёт нам на помощь. Больше нет несогласных. Стадо поддержит «Вождя» во всех его начинаниях.

* * *

Пригорюнившись, Скалозуб сидел на лавочке во внутреннем дворике, чертя бессмысленные геометрические фигуры палочкой по земле. Чтобы там ни кричал Фомлин, посыпая голову пеплом, на самом деле главным виновником кровопролитной трагедии был, конечно же, Скалозуб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Именно он первым стал наваривался на торговле с черню, завышая цену на продукты низшего качества. Это он не сумел возобновить жизненно необходимые поставки продовольствия в Квартал. Не изловчился найти верный подход к рыжебородому гаду. Оказался не в силах помешать Дорки захватить власть, сутками напролёт валяясь в постели. Не смог вообще ничем отблагодарить и помочь своим неоднократным спасителям.