Любовь возврату не подлежит. Второй шанс (СИ) - Анна Рейнс

ногами простиралась бездна, почти такая же глубокая, как и та, что была разверзнута в моей душе. Я сидел на краю пропасти размышляя. Спустя тысячи лет даже это занятие нагоняло скуку: кажется, каждое слово в моей голове уже звучало бесчисленное количество раз, а компания внутреннего «Я» настолько приелась, что я мечтал выдернуть его с корнем и заменить чьим-то другим.

Сестра наказала меня. Наказала за все грехи, что я когда-то совершил.

За то, что когда-то натравил людской народ на демонов, стремясь поссорить Солейн и Кернона. За то, что убил их обоих.

За то, что пытался разлучить их последующие воплощения.

За то, что я был слишком эгоистичен в своих желаниях и поздно понял ошибки.

За то, что хотел признания матери и любви сестры.

За то, что однажды родился и жил.

Дар бессмертной жизни, казавшийся мне однажды благословением, стал проклятием. Неважно, сколько ты живешь. Важно — с кем и как.

Последние годы опустошили мою душу до дна. Боявшийся одиночества закончил в заточении. Рожденный равным Богам стал никем.

— Иго? — Разнесся над головой мелодичный голос сестры. Был ли он настоящим или всего лишь плодом моего воображения? Я моргнул, и окружающие меня скалистые пейзажи исчезли, сменяясь осточертевшим интерьером моей тюрьмы. Я сидел на кровати, упираясь ногами в холодный каменный пол. Прислушался, но не услышал ни звука.

Показалось, — решил было я, собираясь вновь окружить себя иллюзией. Внушение всегда получалось у меня лучше всего, а уж в самовнушении я стал настоящим гуру.

Дверь внезапно дрогнула, словно кто-то навалился на нее всем телом. По всему периметру взвились в воздух облака серой пыли. С той стороны раздался громкий чих. Безмолвно я наблюдал, как ржавый замок моей тюрьмы поддается и в распахнувшемся проеме появляются две фигуры.

— Иго? — Повторила одна из них голосом Кати. И как-то неуверенно добавила. — Как ты?

— Привет, сестра. — Ровным голосом произнес я, все еще сомневаясь, что появление нежданных гостей — это реальность. Катя выглядела немного растерянной, словно ожидала совсем другой прием. Ее рука мягко прикрывала живот, словно стараясь защитить его от любой опасности. Этот жест не укрылся от меня, и, кажется, я понял, что он означает.

— Двадцать лет прошло. — Вздохнув, объявила Катя. — Не поверишь, но я рада тебя видеть.

— Не поверишь, но я тебя тоже. — Усмехнулся я, переводя взгляд на девушку, стоящую за ее спиной. Тонкая фигура, облако рыжих волос, внимательный и серьезный взгляд, сразу зацепивший меня своей глубиной. Зеленые, словно сочная листва после теплого летнего дождя, глаза смотрели на меня с любопытством. И когда только я успел стать таким поэтичным?

Внутри меня зажглось непонятное чувство, определение которому я не мог бы дать при всем своем желании. Слишком оно было необычным, слишком сильным, слишком навязчивым. На несколько секунд даже горло перехватило каким-то спазмом. Катя внимательно следили за моей реакцией. Она даже сделала шаг в сторону, чтобы закрыть свою спутницу собой.

— Это моя помощница, Рина. — Твердо произнесла она. — Завтра я отправляюсь на Землю, чтобы повидаться с родными. Она поможет тебе… наверстать упущенное.

— Рина, значит. — Я кивнул ей, своему бесценному наказанию. — Меня зовут Иго.

Сестра наказала меня. Наказала за все грехи, что я когда-то совершил. Сестра одарила меня, должно быть, потому, что все-таки меня любила. Хоть я того и не заслужил.

Я встал с кровати и пошел на выход не оборачиваясь.

Тысячи лет одиночества закончились.

«Ты ошиблась, тупая стерва», — мысленно обратился я к Лириэль, вспоминая свою песнь души. — «Я буду счастлив, вот увидишь.»

Вопреки моему желанию, строки всплыли в голове, словно были выжжены в моем сознании навечно:

Услышь мой голос, ненужное дитя

Той, что всех любила, но только не тебя.

В твоей судьбе открыто множество дорог:

Друг. Брат. Судья. Правитель. Бог.

Предатель. Враг. Отверженный. И лжец.

Спаситель. Знаменующий конец.

Ты мог бы стать властителем. Слугой.

Отшельником в горах иль управлять толпой.

Так почему же, лучший из людей,

Ты стал причиной боли и смертей?

Ты выбрал худшее: иллюзии и ложь…

Таким ты будешь. Пока ты не умрешь.

И я готов был поклясться, что услышал звонкий смех покровительницы водных и ее насмешливое:

«Я никогда не ошибаюсь, Иго».