Как исправлять ошибки (СИ) - Алексей Веселов

– Что тебе нужно? – с трудом выдавил император.

– Мне? – смех рассыпался серебряными колокольчиками. – Фу‑у‑у! Ты правишь половиной этого мира, а так и не научился учтивости с дамами!

Я видел, как рука человека в черном попыталась потянуться к висящему на бедре мечу. Безрезультатно, но мне в голову ударила кровь. Да как он смеет! Мне хотелось броситься к Ней на выручку, но в этом сне я был лишь одной из застывших фигур статистов.

– Что тебе нужно, Этернидад?! – с силой повторил император.

– Ты забываешься! – усмехнулась Она. – Пока в сталь твоих доспехов вплетена прядь моих волос, слуга здесь ты, – по лицу мужчины пробежала судорога. – Плохой слуга! – его ноздри раздулись. – Даже не видишь врагов в собственной норе, – на этот раз монарх вздрогнул. – А еще смеешь разговаривать в таком тоне со мной!

– К‑каких врагов?! – с трудом выдавил он.

– Делимор плетет заговор против короны, а ты этого даже не замечаешь, – Она презрительно повела плечами.

Я почувствовал, как гнев поднялся во мне. Она дала ему все, а он – ничтожество. Он даже не может использовать ее дары, в то время как я готов целовать следы ее ног лишь за одну улыбку. И, словно услышав мои мысли, Она обернулась, выхватила меня взглядом из толпы и послала воздушный поцелуй.

Как ни странно, очнулся я не от пинка, вопля или полыхания чего‑то яркого и неприятного. Просто пришел в себя. В комнате царила тишина, но остро ощущалось напряженное присутствие кого‑то еще. Кот? Нет, не похоже… Можно было просто открыть глаза и посмотреть, но мне вдруг стало жутковато. От мысли, что любезная тетушка все‑таки меня сцапала, и теперь придется заново проходить весь курс хороших манер, изрядно подзабытый за годы жизни в башне, мне захотелось снова отключиться. Тем более что сон о прекрасной незнакомке с черно‑лиловыми глазами оставил привкус незавершенности, и я снова не мог вспомнить ее имени. Но, видимо, у апгрейдов есть свой лимит беспамятства. Каждый шорох, каждое дуновение ветерка вокруг воспринимались с особой остротой. К тому же вдруг взыграло любопытство и страшно захотелось выяснить, что же за значки появились у меня на поясе после двух последних прорывов.

Очень осторожно я приоткрыл глаза и попытался осмотреться, не привлекая к себе внимания. И сразу уперся взглядом в мерно покачивающийся носок незабвенного розового кеда. С души сразу отлегло, но на смену страху пришло удивление: с какого перепугу Аль сидит здесь и охраняет мой сон?!

Я повернул голову. И встретился взглядом с учителем. Наверное, нужно было что‑то сказать, но я потерял дар речи. Я не смог точно определить, что увидел в его глазах. Восторг, гордость? Да, несомненно, хотя в жизни не подумал бы, что он когда‑нибудь будет так на меня смотреть. Но не только это. К восхищению, столь несвойственному скупому на похвалы Алю, примешивались любопытство и… страх. Ну, по крайней мере, нескрываемое опасение.

С минуту мы играли в гляделки, а потом я сдался. Отвел глаза и спросил:

– Они ушли?

Звездочет презрительно фыркнул, покачал головой, подумал о чем‑то несколько долгих вздохов, а потом вдруг рассмеялся дребезжащим старческим смехом.

– Э‑э‑э… учитель, – не выдержал я, – я… а чем я… вас развеселил? – в том, что развеселила его не госпожа Лазалия, я не сомневался.

Аль перестал смеяться, строго посмотрел на меня и рявкнул:

– Ты чего это, вьюнош, развалившись, на полу возлегаешь, когда со старшими разговариваешь?!

Меня подкинуло и привело в вертикальное положение. Уж не знаю, старик постарался или со страху. Но, вытянувшись в струнку, я принялся есть его преданными глазами, в надежде избежать затяжной нотации. Снова повисла долгая пауза.

– Ладно, садись, чего уж там, – как‑то слишком миролюбиво махнул рукой звездочет и магическим пассом пододвинул мне втрое кресло. – Не сержусь, поди, – вздохнул он, – только диву даюсь тебе, маркиз в" Асилий, – я промолчал. Выяснять что‑то, а уж тем более, спорить с ним – себе дороже. Захочет – сам все объяснит, а не захочет – клещами не вытянешь. Одна надежда, что настроение у него все же благодушное. – Самочувствие‑то твое как, ученичок?

Я клацнул челюстью. А чего это он вздумал моим самочувствием интересоваться? Что‑то не то со стариком творится… Уж не ударили его чем добры молодцы из дворянской дружины?

– Н‑нормально… – промямлил я, понимая, что в этот раз промолчать уже не получается.

– И насколько нормально? – сощурившись, продолжал допытываться Аль.

– Ну… – я мысленно провел ревизию своего тела на наличие повреждений, ничего, внушающего опасения, не обнаружил и честно признался: – Никаких неприятных ощущений, учитель.

– Хм… – глубокомысленно изрек старик и снова надолго задумался.

Я обвел взглядом комнату и обнаружил Сириуса, прикидывающегося ковриком на одной из дальних полок. Словно почувствовав мой взгляд, кот открыл глаза, дернул ушами и подмигнул. Потом лениво потянулся, повернулся ко мне спиной и снова перестал двигаться. Заснул, наверное. Или сделал вид, что заснул.

Очень хотелось рассмотреть, что там у меня на поясе, но пошевелиться я боялся. Никогда не знаешь, чего ждать от Аля в следующую минуту, и что может вывести его из себя. Но мне повезло. Учитель вдруг весело сверкнул глазами, хекнул и сам ткнул пальцем в значки.

– Значится, ты у нас теперь еще и левитатор высшей ступени, говорящий с серебром и человек‑невидимка в одном флаконе, – он снова хихикнул, а я не выдержал и все же извернулся, чтобы увидеть новые символы. Рядом с белыми крылышками появились кокетливое зеркальце в узорной раме и серый силуэт человека, похожий на тень. Х‑м‑м…

– Э‑э‑э… учитель… – я замялся, поскольку не знал, какой из вопросов сформулировать первым, да и побаивался его реакции.

– Ну чего уж, спрашивай! – поразил меня своим великодушием Аль.

– А почему левитатор высшей ступени? – брякнул я первое, что пришло в голову.

– Так крылышки‑то беленькие, ангельские, а сие означает, что летун ты есть наилучший. И что, больше ничего не интересует? – ехидно добавил он.

Я набрался смелости и спросил:

– Почему они ушли? Почему оставили нас в покое?

– Ишь ты! – хмыкнул звездочет, но мне показалось, что в его смешке проскочила нотка гордости. – Мы, значится… Нас оставили… – он покачал головой. – Ценю, вьюнош, ценю… Отрадно…

– Так почему? – все же рискнул настоять я на ответе.

– Да потому что прав не имеют никаких более. Не по зубам им полимаг с тремя апгрейдами. А тут и сообщение из Магистерии пришло, что уже четыре. Они‑то тебя повязать после второго надеялись, ан нет… не успели! – старик снова разразился дребезжащим смехом. – А ты вот мне что скажи, маркиз. Это когда это ты левитатором‑то стал? Уж не тогда ли, когда перила напротив моей спальни порушил?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});