Испытание Тьмой - Петр Верещагин

Старик, мысленно воздев палец, цитирует:

«Имеющий знания и делающий вид, что не знает, стоит выше всех. Не имеющий знаний и делающий вид, что знает, болен. Кто, будучи больным, считает себя больным, тот не является больным. Совершенномудрый не болен. Будучи больным, он считает себя больным, поэтому он не болен.»[38]

Ты по-прежнему усмехаешься: болезням (тем более, этому их виду) ни твой, ни звездный народ не подвержены…

Нет, повторить этот разговор ты не смог бы, даже если бы судьба мироздания зависела от этого. Когда Ардайн узнала, что ваши дети не похищены, а «всего-навсего» сбежали на Испытание, ее чуть удар не хватил. После этого она наиподробнейшим образом высказала тебе все, что думает о Пути, Испытаниях, пророчествах, чародеях и Посвященных, людях, богах и прочих элементах Большой Игры. Наблюдая этот вихрь эмоций, ты немало удивляешься: почему это вдруг звездный народ всегда считался (и считается до сих пор) самой хладнокровной из всех земных рас?

– Ты все равно не можешь опекать их вечно, – говоришь ты. – Мне такое развитие событий тоже не нравится, но я отнюдь не собираюсь стирать Южный Шао-Линь с лица земли.

– Тебе не понять… Ты никогда не чувствовал ответственности за тех, кому дал жизнь…

– Не чувствовал. И не собираюсь. Я ответственен лишь за то, чему обучил их и чему не успел обучить. Все остальное не зависит от меня – к чему зря разоряться?

– Все-таки ты человек, – вздыхает Ардайн.

Это теперь вопрос весьма спорный, мрачно думаешь ты. Право называться человеком ты потерял в тот миг, когда призвал Пожирателя Богов; такого рода формулы недоступны смертным.

Но, человек ты сейчас или нет – значения это не имеет. Все одно, сторону в предстоящей битве тебе не сменить…

2. Достичь дна моря

В пучине безмолвных видений

Вы, дети глубинных рас,

Отметите Час Презренья –

Секирою промеж глаз!

Даже летом эти моря чрезвычайно холодны: спокойная водная гладь имеет теплый лазурный оттенок, однако погрузившийся в нее – если только он не «морж»-северянин – через минуту пойдет ко дну, поскольку мышцы его обратит в камень жестокая судорога. Эйрика это, впрочем, не касается, ведь Сын Воды утонуть не может; даже будь он родом с жаркого Юга, судорога ему не страшна. Вот и шлепает по ледяной воде босиком, что-то высматривая в глубинах: тебе и глядеть-то на это холодно, а Эйрику хоть бы хны.

«Да дай ты мальчишке развлечься», – ухмыляется призрак Хравна, которого даже смерть не отучила читать мысли.

«Мальчишке? Этот мальчишка уже сейчас будет с меня ростом и куда как покрепче, – отвечаешь ты. – И разве здесь место для развлечений? Этот островок не из тех, где можно расслабляться…»

«Я знаю. Тут когда-то стоял один из городов Древних, Туле.»

«Не Древних, – поправляешь ты, – всего лишь Глубинных. Эти крокодилы, хоть и поклонялись Жабе-Дагону, никогда не были равны Народу Червя или нагам.»

«Плохое заблуждение, Акинак. Крайне плохое.»

«Да? Ты знаешь о них нечто такое, о чем не упоминал манускрипт аль-Хазреда?»

«Понятия не имею, о чем упоминал этот твой аль-Хазред – но Глубинные очень опасны. Во всяком случае, на воде и в прибрежной зоне. – Хравн говорит без своей обычной ухмылочки, что указывает на крайнюю серьезность его слов. – Знал бы ты, сколько лет эти твари не давали нам выйти в океан…»

Ничего себе! Если Глубинные могли помешать мореходам-викингам, их мощь определенно в чем-то превосходит силу нагов. Выходит, далеко не во всем на «Ал Азиф» можно полагаться… А с другой стороны, ну откуда же рожденному в пустынях Палестины знать о свойствах рас, населяющих моря Запада и Севера?

«Упрек принимается, – соглашаешься ты. – Чем же таким особенным обладают Глубинные?»

«Морем.»

«Течения, туман, рыбы и прочие морские звери?»

«Не только. Плавучие льды, водоросли, рифы, водяные ямы.»

«Чего?»

«Вроде зыбучих песков, но на воде, – поясняет Ворон. – Это так, мелочь – я ведь тоже не знаю всего. Ну и, конечно, общение с подчиненными Дагона и Ктулху: этим занимаются именно Глубинные, сами Древние, как тебе известно, не могут пробиться сквозь стены Своей тюрьмы, дабы отдавать подробные распоряжения. К Ним можно проникнуть только отсюда и получить самые общие указания, так сказать, стратегический план.»

Так-так. Кусочки мозаики начинают складываться в единое целое.

Значит, как ты и подозревал, Древние бессильны без Своих служителей, которые на самом деле и управляют Их Слугами – обычно последние не подчиняются смертным, но коль скоро Хозяева отдали такой приказ, то почему бы и нет… И для того, чтобы уменьшить Их возможности, необходимо переправить в иной мир (в любом возможном понимании этого термина) как можно больше тех, кто избрал Древних в качестве своих повелителей. Нагов, Глубинных, Народ Червя, шогготов и всех прочих, кто там еще уцелел…

– Нашел! – слышится возглас Эйрика.

«Я говорил, парень не из самых неспособных», – ухмыляется Хравн и направляется к восточному мысу, за скалами которого пару минут назад скрылся юный северянин.

Ты следуешь за ним, и взору твоему вскоре открывается уходящая в глубину широкая лестница из коралла.

– Я бы не рекомендовал, – говоришь ты.

– А я пойду, – упрямо наклоняет голову Эйрик.

«Пусть его, – шепчет Ворон, – все равно не отступится.»

«Но он же ни черта не знает о Глубинных!»

«А ты многое знаешь?»

«Нет, но…»

«Вот и иди с ним, коль боишься.»

– Ладно, – угрюмо отвечаешь ты сразу обоим (Эйрик, конечно, не слышал ваших переговоров – так и не научился воспринимать мысленную речь) и накладываешь на себя чары, позволяющие дышать под водой. Эйрику такие не нужны – Вода для него ближе Воздуха, так что он спокойно сможет пройти там, куда не доплывут даже Глубинные.

Юный викинг сбрасывает большую часть одежды, оставив только короткие штаны до колен и широкую перевязь; на последней закреплен тот самый топор, «коим он будет править». В эффективности применения тяжелого рубящего оружия под водой ты весьма сомневаешься, но не тебе учить Эйрика искусству обращения с секирой. Ты ограничиваешься тем, что затягиваешь свой пояс и проверяешь боковые застежки своей одежды Ищущего – покрой ее таков, что даже под водой она не стесняет движений. А старый верный акинак и в царстве Дагона даст фору любому оружию Глубинных!

«Нет, это ж надо, – усмехаешься ты собственным мыслям. – Я определенно заразился от северян уверенностью в том, что самое лучшее заклятье скрыто в остро отточенном лезвии.»

Эйрик идет впереди, и вода уже смыкается над его головой. Ты с некоторой тоской смотришь на бледно-голубое небо Севера, не уверенный, увидишь ли его еще раз…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});