Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всеобщая паника достигла предела. Мы втроем пошли к королевской хижине, думая обнаружить там Чаку. Пока мы пробирались сквозь толпу, у Джекоба начался эпилептический припадок, и я лишился переводчика. Возле хижины Чаки стояла плотная толпа. Моя лампа погасла. Женщины из сераля были близки к безумию. Они тащили меня то в одну; то в другую сторону. Положение было критическим.
Я сделал попытку войти в хижину, где, как я думал, находился Чака. Но тут мужчина со связкой тростника схватил меня за руку и потащил в сторону. Ему стал помогать другой. Мы пробежали минут пять, и я увидел вождя в соседнем краале. Тут же промыл ему рану раствором ромашки и перевязал ее. Он был ранен ассегаем в левую руку, и лезвие прошло под ребро слева. Случайно оно не задело легкое, но крови было много. Его собственные лекари, хорошо разбиравшиеся в резано-колотых ранах, сразу же дали ему рвотное и слабительное, а потом промыли рану отваром из кореньев. Кроме того, они попробовали кровь из раны, чтобы убедиться, что ассегай не отравлен.
Чака метался и кричал всю ночь. Крики и вопли снаружи стали невыносимыми. Утро явило ужасающую картину. Просто у меня не хватает красок описать все происходившее. Толпы все прибывали. Люди давили друг друга. Многие лежали без сознания от перевозбуждения. Кто-то умер от разрыва сердца. Женщины рвали волосы, раздирали ногтями кожу, срывали медные кольца. Я был занят оказанием помощи и не видел заключительной сцены, когда люди стали убивать друг друга.
Скоро стало известно, что ранено еще шесть человек теми, кто покушался на Чаку. Предполагали, что их послал Звиде, король ндвандве — единственный сильный противник Чаки. Два полка отослали на поиски злоумышленников. Вскоре очень кстати прибыли лекарства, отправленные Фаруэллом, и я обработал раны еще раз.
Четыре дня положение оставалось очень серьезным. На пятый началось улучшение. Вернулись те, кто пошел на поиски врагов, и принесли тела троих, убитых в буше. Якобы это были убийцы. У них отрезали правое ухо. Тридцать тысяч человек прошли мимо, и каждый ударял тело палкой и бросал ее тут же. Понятно, что от жертв ничего не осталось. Уши сожгли на большом костре посредине крааля, и Чака нашел в себе силы подняться и выйти наружу.
С момента покушения по зулусским обычаям вступил в силу запрет на носильные украшения, мытье тела, бритье, и ни один мужчина, у которого была беременна жена, под страхом смерти не имел права подойти к Чаке. Все плотские грехи наказывались безжалостно, и несколько человек было за это убито. Индуны в своих краалях приносили скот в жертву духам».
Совет индун совершенно верно определил мотивы покушения — оно явно было связано с недавней смертью Звиде и явилось обрядом очищения — ихламбо, который совершил его сын и наследник Сигуньяна.
На следующий день после покушения Финн под предлогом пополнения запаса лекарств покинул резиденцию и уехал в Порт-Наталь вслед за группой Фаруэлла. В начале августа они вновь были у Чаки. Предстояла важная церемония.
Фаруэлл привез в ква-Булавайо составленный им документ. То была ни много ни мало дарственная на Порт-Наталь и 3500 квадратных миль его окрестностей. Вот что говорилось в том позорном документе: «Я, ингусс Чака, король зулусов и страны Наталь, властитель всей области, простирающейся от Наталя до бухты Делагоэ, унаследованной мною от отца... по доброй воле и в обмен на товары передаю и продаю Ф. Г. Фаруэллу и К° на вечные времена... порт и гавань Наталь... и окружающую территорию, описанную ниже».
Из вежливости Чака поставил закорючку под этим текстом, а вместе с ним «расписались» и его индуны. Последним был Джекоб. Думается, вождь не догадывался о назначении подобных купчих бумаг и тем более не подозревал о последствиях. Вскоре после этого над Порт-Наталем взвился «Юнион Джек»: Фаруэлл в присутствии нескольких индун Чаки поспешил объявить весь район британским владением и срочно отправил в Кейптаун бумаги, подтверждающие его нрава.
Жизнь внутри крааля
Постепенно, месяц за месяцем, обитатели новой колонии обживали Порт-Наталь. До нашего времени дошло несколько фрагментов из дневника Финна, которые одно время считались утерянными. По некоторым данным, Финн посвятил часть своих записей памяти рано умершего (около 1838 года) брата — Френка Финна, тоже жившего в Натале. Генри положил эти странички в могилу брата, и они считались утерянными. Однако оказалось, что незадолго до этого Эндрю Смит скопировал их и привел впоследствии в своих собственных записках. Вот они.
Визит Г. Финна к Чаке, 1824 г.:«... Пятница, октябрь. Выехал в резиденцию Чаки в сопровождении 20 местных жителей и прибыл на пятый день. Во время путешествия ничего не случилось, если не считать того, что нам не доставили бычков, забитых для нас, и мы довольствовались молоком.
Король встретил меня приветливо внутри ограды собственной хижины — в «святая святых» и, взглянув на мои подарки, очень ему приглянувшиеся, велел принести мне все, что мне предназначалось. Спросил, как пользоваться сахаром и чаем. И попросил меня пожить у него, чтобы он, Чака, научился есть как мы. Он приказал заколоть жирную овцу, сказав, что нам они вроде бы больше нравятся, чем говядина.
... Суббота. Первое, что сделал король поутру — послал за мною. Вновь осмотрел вещи, особенно мушкет и штык. В это время ему доложили, что военные отряды Звиде показались на северных границах его владений. Чака попросил меня заглянуть в книгу и сказать, так ли это в действительности, ибо он сам в это не верит. Он полагал, что в своих книгах мы можем читать все, что угодно. За несколько дней до нашего приезда комета предсказала их появление, а она — предвестник несчастий. Я узнал также, что, когда гремит гром, Чаку охраняют несколько воинов с ассегаями. Войско, посланное Чакой, вернулось со скотом, захваченным у Звиде. Это доказывает, что они совершили поход к границам Мозамбика.
Далее идет абзац, дописанный Э. Смитом, о том, что Чака и Звиде были равными по силам и не боялись друг друга.
Что же происходило в краале Чаки в мае 1826 года? Продолжаем читать дневник Финна.
«... По приказу короля большие отряды воинов стали подходить из других районов, после того как он узнал о намерении соседних кланов атаковать его. К полудню собралось от 23 до 25 тысяч воинов — устрашающее зрелище. Точное количество мне установить не удалось, так как они стояли тесно друг к другу. Различать отряды можно было по разноцветным щитам. На большинстве молодых людей были головные уборы, похожие на готтентотские. Такую же шапку носил Финн. У некоторых на головах было много перьев.
Мне кажется, такая ста может победить любого противника со стороны колонии, ибо все они прекрасно обучены и находятся под страхом смерти за свое ослушание. Если воин бежит с поля боя, он редко избегает смерти, так что им ничего не остается, как сражаться...
Войска совершили маневры, потом образовали гигантский круг и запели песню. Смысл ее сводился к тому; что они победят всех амапондо, а их вождя Факу зароют в землю.
На следующий день король послал за мной, чтобы я оказал помощь больной женщине: раз я вылечил одного, то смогу и другого. Потом указал на холмы, где было много людей, и заявил, что у него много воинов, и это далеко не вся армия!»
В январе 1825 года Наталь навестило судно «Йорк», шедшее из Кейптауна. Нужно же было такому случиться, что в поселке в тот момент никого не было! Финн с колонистом Оглом обследовали территории амапондо на юге, Фаруэлл и Джон Кейн тоже уехали «на экскурсию» за много километров. На «Йорке» решили, что колония нуждается в срочной помощи, и с тревожным известием вернулись в Кейптаун. Как раз в это время там находился только что вернувшийся из Англии Кинг. Он пытался заручиться в адмиралтействе поддержкой для основания собственного поселения в Натале. Но потерпел в Лондоне неудачу и решил поживиться тем, чего уже достигла компания Фаруэлла. В Кейптауне Кинг узнал о том, что жители якобы бедствуют. Лучшего повода для поездки и не придумать! Бриг «Мери» срочно вышел в море и 1 октября подошел к Порт-Наталю. Бросив якорь в безопасном месте, Кинг приказал на лодках перебираться на берег. Но корабль неожиданно повлекло на мель, и только искусство команды спасло его от крушения. Вновь прибывших встретили шестеро голых аматули, слуга Рейчел и юноша Томас Холстед. Остальные по-прежнему были в отъезде.
Лики Наталя: Айзекс
Наступает новый этап в «письменной» истории зулусов. Появляется новый хронист — Натаниэл Айзекс, племянник богатого английского купца Саула Соломона. По дороге из Англии Кинг захватил его с острова Святой Елены и привез в Наталь. Два тома «Путешествий» Айзекса стали весомым дополнением к «Дневникам» Финна. Молодой человек сразу же стал писать подробный дневник, хотя мало что понимал в жизни — ему было всего 17 лет.
- Колесницы в пустыне: тайны древней Африки - Николай Николаевич Непомнящий - Исторические приключения / Культурология
- С крестом и мушкетом - Игорь Можейко - Культурология
- Остров Пасхи - Николай Непомнящий - Культурология
- Быт и нравы царской России - В. Анишкин - Культурология
- Вечный Египет. Цивилизация долины Нила с древних времен до завоевания Александром Македонским - Пьер Монтэ - История / Культурология / Религиоведение
- История искусства всех времён и народов Том 1 - Карл Вёрман - Культурология
- Цивилизация Просвещения - Пьер Шоню - Культурология
- Древний мир. Египет. Греция. Рим - Иннеса Васильевна Геннис - История / Культурология
- Шерлок Холмс и рождение современности - Кирилл Кобрин - Культурология
- Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала ХХI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934 - Коллектив авторов - Культурология