Главный везунчик королевства - Олег Назаров

вообще было не так уж просто удивить чем-то.

Едва я сел на кровати, как в спальню ворвался Морис.

— Наконец-то! — произнес он с пылом. — Пора, мы и так злоупотребили гостеприимством!

— Полагаю, это ты злоупотребил, — я с большим трудом сумел собрать мышцы лица в наиболее ехидную ухмылку, какую только смог изобразить. — Я вот большую часть времени был вообще не здесь.

В общем, мне пришлось нехило так удивиться. Оказывается, я провалялся больше суток, и мои выходные подходили к концу. Одним словом, вопрос злоупотребления Мориса мы оставили на потом. Да мне и не хотелось лезть в сложные отношения Ангальтов и несчастного влюбленного.

Собирались мы спешно. Миррин Ангальт с невестой еще ранним утром выехали в сторону большого табуна «лошадей» для проверки прироста поголовья, как сообщил пожилой маг с такими же синими волосами как у Тофта. Отец или дед — я не разобрался. Маг смотрел так пристально, что, казалось, заглядывал в самую глубину моих мыслей и категорически не одобрял их.

— Не люблю задерживаться у Тофта, — пожаловался Морис, когда мы вышли из поместья, чтобы открыть портал в город. Мы решили, что рисковать и открывать прямо в апартаменты мои или квартиру Мориса не будем — мало ли до чего додумаются мои недоброжелатели. — Его отец вечно портит все веселье. На него посмотреть, так миром должны править стариканы, а молодежь только внимать!

— Ты так говоришь, пока молодой, — ухмыльнулся я. — Вот станешь таким старым пнем, и заговоришь иначе!

Морис отмахнулся.

— Контрабандисты редко доживают до седин, — хмыкнул он.

Тут я был с ним с одной стороны согласен, а с другой — Морис был ведь миррином. Значит, где-то в мире существовал и мирр Цвейг. И он тоже был контрабандистом. Это было вроде как «подумаю об этом потом, когда всё устаканится». Пока же устаканиваться ничего не собиралось.

Мы с ним договорились о встрече с Ангальтом и подали эту историю так, словно именно она угрожала моей жизни. Это было ведь не совсем ложью, верно? Если Эрис разболтает всем, что я иномирец, вряд ли мне удастся удержаться на моем месте в тайном доме. Да и огромная семья Гарров — как она воспримет меня?

Я понимал, что некоторые специально заменяют неудачных и неудобных детей или больных душевными болезнями родственников, считая, что лучше чужак в родном теле, чем расхлебывать всё то, что могут натворить свои. Отвратительная сама по себе система, но так уж живут тут люди. Однако Фил Гарр — первый или второй — оба были не самыми бесполезными членами общества, хоть иномирец и умудрился навесить на мою шею Эрис и каких-то преследователей. И потому я не рассчитывал на то, чтобы меня приняли с распростертыми объятиями.

Однако я понимал, что ко мне будут вопросы, если Эрис исчезнет, а покушения сохранятся. И это не говоря о том, что одно из покушений могло завершиться их удачей. А я не хотел даже думать о таком развитии событий. Как-то я сомневался, что все умершие просто попадают в следующий мир. Мне неслыханно повезло, что меня притянуло сюда.

В общем, вопрос с Эрис я считал решеным, а что делать с тем, кто желал моей смерти, придумал лишь когда шел от края изгороди к воротам в сад при Совете магов. Я открыл дверь туда, где мы никому не помешали бы, и при этом могли спокойно разойтись по своим делам.

Морис решил не маячить рядом со мной, пока я не решу вопрос с Эрис окончательно, и я не думал даже его в этом винить. Чем меньше человек знает, как и что происходит, тем лучше. От вопроса Блом нужно было отвлечь еще и мою маленькую команду, так что в архив я входил с большими планами.

— Что-то случилось, миррин Гарр? — окликнул меня Риз, едва я зашел. Я поморщился, радуясь, что маска скрывает мои эмоции. Меня порядком раздражало, что брат выдает меня своими словами и привлекает внимание к моему опозданию. Да, тут, скорее всего все люди знали, как я выгляжу даже в маске, но должны же быть хотя бы какие-то намеки на субординацию и тайну!

— Пока ничего, — произнес я глухо. — Миррин Блом, мне нужно поговорить с тобой наедине.

Я старался стоять так, чтобы держать в поле зрения всех работников разом, потому что факт оставался фактом — я понятия не имел, кто из присутствующих Фэст Блом. К счастью, мой расчет оказался верным, и один из моих коллег тотчас двинулся к моему столу.

— Миррин Блом, — я дождался, когда над постаментом с моим столом поднимется пузырь, похожий по типу на тот, что висел, закрывая собой всю школу или находился перед входами в большой зал совета. Спасибо дневнику, я знал, как активизировать эту штуку, спасающую от прослушивания. — Ты знаешь, что твоя сестра не оставила своих дурных мыслей о том, что я убил тебя?

Блом некоторое время молчал, и я уж было испугался, что ошибся в формулировки мысли, хотя я очень старался выразить ее так, чтобы подошло и в том случае, если мы это обсуждали, и если нет.

— Мирра Эрис очень упертая, — наконец произнес Фэст. — Я пытался ее разубедить, но не преуспел в этом.

— Она подобралась слишком близко со своими навязчивыми идеями, — я проглотил обвиняющее «и ты дал мне поверить, что она просто хочет за меня замуж», потому что Фэст ничего не давал мне. Может, он разговаривал с настоящим Филом, а может и нет. Но мне он точно ничего не был должен, вот такая досада. — И с этим связана другая проблема. Та, которую я сейчас вынесу на общий совет. Тебе известно, что на меня совершаются покушения?

В этот раз Фэст ответил куда быстрее.

— Да, мы в курсе, — произнес он осторожно. В воздухе между нами повисло «и как это связано с Эрис», но я уже всё придумал.

— Я полагал, что это твоя сестра, — продолжал я. — Но, раз это не она, то выходит, что ее жизнь также в опасности. Ты понимаешь, о чем я?

Дорого бы я дал, чтобы видеть сейчас его глаза, мимику!.. Но у меня не было такой возможности. Всё, что я видел — безликую маску и туман.

— Н-не понимаю, — наконец ответил