Игры морока - Екатерина Белецкая

Ветка молчала, глядя на него. Ит заметил, что у нее покраснели уши.

– Что бы вам такое еще рассказать? – Фэб призадумался. – А, ну да. Если до вас до сих пор не дошло, то могу повторить то, что сказал вам только что мой средний, – нет, к попе это не имеет никакого отношения. Попу мы используем исключительно целевым образом. Тем, для которого она предназначена природой.

Скрипач беззвучно ржал, закусив рукав рубашки. Кир сидел, закрыв лицо ладонями – из-под ладоней от смеха уже текли слезы. Ит, запустив руки в волосы, согнулся в три погибели, ему уже нехорошо стало от того, как выглядела Ветка – началось с ушей, а сейчас поэтесса сидела уже вся красная как помидор.

– Так на чем я остановился? – поморщился Фэб. – Ну да. Про попу, думаю, продолжать не стоит, оставим этот вопрос проктологам-любителям. Теперь дальше – один из аспектов нашей жизни, за который нас сильно не любят люди. В частности, они за этот аспект очень не любят средних, гермо. Знаете почему?

По всей видимости, Ветка отрицательно покачала головой – Ит не смотрел, да и не мог смотреть.

– Так вот, милая моя, у гермо почти всегда бывает целых три оргазма, – невозмутимо сообщил Фэб. – Первый для разогрева, так сказать, – пока происходит вход. Второй – при достижении камеры, он всегда одновременен с мужским. И третий – на выходе. А знаете почему? Потому что в матке очень много нервных окончаний. И это движение, которое обратно, да еще и при смыкании стенок приводит к тому, что…

– Достаточно. – По голосу было слышно, что если поэтесса чего сейчас и хочет, так это уйти. Куда-нибудь подальше. И побыстрее.

– Да нет, недостаточно, – возразил Фэб. – Мы же еще не дошли до гормональной части этого процесса и до феромонов, которые этот процесс запускают. Для того чтобы с гермо можно было…

– Сделать то, что ты с ним попробовал сделать позавчера, – подсказал сквозь смех Кир.

– Ну да, примерно это, – согласился Фэб. – Так вот, чтобы это можно было сделать, надо, чтобы между гермо и мужчиной существовало совпадение по феромоновому ряду как минимум. Желательно – и по гормональному тоже.

– Угу, – подтвердил Скрипач. – И еще крайне желательно не забыть заранее поставить водичку неподалеку, а для особо нервных – сердечных капель, чтобы не баламутить среди ночи всю семью и не бегать потом двенадцать часов на цырлах и не сокрушаться по поводу своей неуклюжести и дурости.

– Согласен, – покивал Фэб.

– Я вообще-то про тебя говорил, – напомнил Скрипач.

– Я понял. Я и говорю, что согласен.

– Про позы расскажи, – посоветовал Кир. – Уж если валить, то все. Пусть знает. Или лучше я поведаю самое интимное и сокровенное?

– Поведывай, – предложил Скрипач.

– Не надо, – попросила Ветка.

– Э, нет, – помотал головой Кир. – Сама напросилась. Самая щадящая для среднего поза – это лежа на груди. Но скажу тебе, подруга, по большому секрету, чертовски неудобно мужику, потому что каждый раз боишься раздавить на хрен. На боку, спиной – неплохо, но подходит не для всех, потому что кого-то штырит, а кого-то нет. Меня вот не особо. Та позиция, которая у вас, человечков, называется миссионерской, для нас уже малька экстрим, потому что опасно – а ну как в порыве страсти навалишься и порвешь что-нибудь не то? Очень распространенная позиция – на боку, лицом друг к другу. Но некоторые религии эту позу считают развратом и отвергают. Им вообще дозволяется только та первая поза, бутербродом из камбалы. Сечешь?

– Зачем вы мне все это рассказываете? – В голосе Ветки звучало отчаяние.

– А чтобы вопросов про попы больше не возникало. Понимаете ли, это все очень неприятно слышать, – объяснил Фэб. – Это примерно то же самое, что назвать человеческую женщину шлюхой просто за то, что она – женщина. Вы же понимаете, что это оскорбительно?

– Теперь понимаю. – Поэтесса опустила голову. – У нас про это рассказывали несколько не так.

– Догадываюсь как, – скривился Кир. – Порой мне кажется, что я все-таки не люблю людей. Точнее, люблю, но избирательно. Не всех.

– Почему? – спросила Ветка.

– Потому что тупые! – рявкнул Кир. – Потому что информацию найти не могут и подумать своей головой! Хотя бы о том подумать, что размножаться через задницу не-воз-мож-но!!! И если бы рауф делали то, что вы, люди, им приписываете, они бы вымерли давным-давно!!!

– А если говорить серьезно… – Скрипач вытер глаза и глубоко вздохнул, – если серьезно, то все на самом деле еще сложнее, но, простите, зачем же нести такую жестокую ересь, не разобравшись?

– Я не несла ересь, я говорю лишь то, что знаю, – возразила поэтесса. – С человеческой точки зрения вы, уж простите, выглядите именно так, как у нас выглядят…

– Геи, – галантно подсказал Кир.

– Да, – невозмутимо кивнула она.

– Как приятно иметь дело с Евгенией, – покачал головой Фэб. – За все время нашего общения она ни разу не сморозила подобного. Светлана, поймите, все действительно еще сложнее. Если, например, брать меня и Ита…

– Может, не надо? – нахмурился Скрипач.

– Да нет, наоборот, очень показательно. Если брать нас, то мы… в общем, история долгая, но сейчас мы друг с другом полноценно сексом заниматься не можем – был слишком большой перерыв, больше ста лет…

– А почему так много? – удивилась Ветка.

– Так получилось, – обтекаемо ответил Фэб. – На днях мы… попробовали. Иту стало плохо. Мы даже раздеться не успели.

– Из-за чего?

– Организм отвык, – объяснил Ит. – Ну и как следствие – тахикардия, давление поднялось, тремор, с сосудами какая-то ерунда… неважно, но, проще говоря, ничего хорошего.

– Это тогда, когда я звонила, а вы сказали, что все переносится на сутки?

– Да, – кивнул Фэб.

– Этот вот тогда валялся как пришибленный, головы поднять не мог, а мы тут всем коллективом вокруг скакали, – хмыкнул Скрипач. – То вода, то чай, то валидол, то корвалол, то холодно, то жарко, то уйдите все и дайте сдохнуть в одиночестве. Эх, была бы тут Берта, Фэбу бы прилетело весьма и весьма…

– Берта – это наша жена, – пояснил Ит. – Нет, рыжий, ты не прав сейчас. Не думаю, чтобы прилетело. А вот переживала бы она – это да.

– Прилетело, прилетело, – возразил Скрипач сердито. – За торопливость и необдуманность – запросто.

– Бертик впаяла бы всем, – согласился Кир. – Даже мне.

– А тебе-то за что? – удивился Фэб.

– Она бы нашла за что.

– Ваша жена? – уточнила Ветка. – А за что женщина-рауф стала бы ругаться?..

– Рауф? Как бы не так, – усмехнулся Скрипач. – Человек она, Светлана. Вполне себе человек. И, надо заметить, ее все более чем устраивает.

– Что? – Ветка растерялась.

– Раса – это не главное, – невозмутимо пояснил Скрипач. – Я хотел сказать…

– Так, стоп, – приказал Фэб. – Вот теперь действительно хватит.

– Ну хватит так хватит, – легко согласился Скрипач.

– Подождите, – взмолилась Ветка. – Вы сказали «наша жена»?

– Угу, – кивнул Ит. – Наша.

– Общая?..

– Общая, – подтвердил Ит.

– Но…

– Что «но»? Уж извините, но она мало что человек. Очень умный человек. Осознающий, что не является мерой всех вещей. И способный принять то, что другие не то что принять, понять не могут.

– Мы ее очень любим. Все. – Скрипач посерьезнел. – И она нас тоже. Да, Ветка, у нас более чем странная семья, и с точки зрения рауф, и с точки зрения людей. Но если бы…

– Если бы ради счастья этой семьи надо было, например, отрезать себе руку, я бы отрезал. – Ит дернул плечом.

– Ты не руку… – Кир покачал головой. – Три года назад его едва не убили. Фу, черт! Псих, я тебя за это пришибу когда-нибудь!.. Этак и поседеть можно раньше времени!.. Чего ты там заорал-то, Фэб?

– А я что, помню? – хмыкнул тот. – Заорал… что-то. Ты бы не заорал? Левый бок весь – в кашу, ни одного целого ребра. И он сутки молчал, пока биологичка закрывала это все. До полной выработки ресурса. Ит, еще раз так сделаешь…

– Не сделаю, – вздохнул Ит. – А может, и сделаю. По обстоятельствам. Тогда – было нужно. Сейчас… не знаю.

– Вот прикинь, Светочка, какая радость с этими маразматиками жить? – пожаловался Скрипач. – Так что если оставить патетику и «пра любофф», то получается следующее. Практика показывает, что можно великолепно существовать, принимая жизнь такой, какая она есть.

– Но не нашу. И не Морока.

– Да, не вашу. И уж тем более – не Морока. Потому что сейчас это не ваша жизнь. Это еще чья-то. Если получится, поправим, – улыбнулся Фэб.

* * *

Народу в этот раз собралось меньше – Клим и Сил решили не звать всех, для следующей операции нужно было душ пятьдесят-шестьдесят.

– Ну хорошо, допустим. – Клим смотрел на Ри, и в глазах у него сомнение. – Допустим, мы загоним его в башню…

– Под башню, – уточнил Ри. – Вот уж где-где, а в башне он нам точно не нужен.

– Хорошо, под. И что дальше?