Романов. Том 4 - Владимир Кощеев

с грустной улыбкой ответила Кристина. — Да и я, знаешь ли, не молодею. Это мужчина может и в девяносто стать отцом, у женщин все значительно сложнее.

— Не забывай, что независимо от того, какой выбор ты сделаешь, я сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждалась, — ответил я, привлекая помощницу к себе и целуя ее в лоб. — А насчет боярства…

— Это была шутка! — тут же поспешила отстраниться она.

— Я посмотрю, что можно сделать, — подмигнул я и покинул покои.

Кристина была права. Нашим отношениям приходит закономерный конец. Как бы ни закончилась история с моей невестой, а изменять избраннице я уже не стану. И вместе с тем я не врал, что не забуду свою очаровательную помощницу.

В свете грядущего назначения на должность при дворе, от которого я не стану отказываться, мне, так или иначе, понадобятся свои люди. Кристина подойдет на эту роль как никто другой. Я ей доверяю, мы давно сработались, она прекрасно знает мои проекты — насколько их вообще может знать посторонний. К тому же девушка верна нашей семье, и ее не смогут подкупить.

Я не наивен, у всех есть своя цена, однако, если мы возведем Кристину в боярское сословие, большего предложить ей никто не сможет. Истории о принцах, которые женятся на простолюдинке — это сказка. В реальности такого принца мгновенно лишат всех титулов и прав. А то и жизни.

Вопрос лишь в том, что по правилам ей полагается муж, который возглавит семью. Или ребенок, при котором Кристина станет регентом. Но, разумеется, второе сильно ограничит ее возможность работать со мной в Кремле.

Модифицированный под мои нужды китайский «Танк» уже стоял у крыльца. Виталя передал мне ключ, а сам направился в дом — его смена на сегодня закончилась, вместо моего Слуги будут только бойцы в обновленной броне с «Оракулом» в шлемах.

Да, я еду на свидание, но уж очень много желающих могут попытаться напасть на княжича, испортившего планы мятежных Рюриковичей. Ни я, ни отец не считали, что у Толстых не осталось агентов в столице. Великие князья — люди не простые, и сторонников или хотя бы должников у них по определению должно быть в избытке. И нужно быть идиотом, чтобы верить, будто ЦСБ поймало всех. Знаю я, насколько качественно работает эта структура, на своей шкуре испытал.

А потому безопасность прежде всего. Заодно и тест «Оракула» проведем в реальных условиях.

Передовой внедорожник уже ждал за воротами и пришел в движение, как только капот моей машины высунулся за пределы территории. Ехать предстояло недолго, так что я не собирался гнать, скорость держал среднюю, попутно привыкая к габаритам автомобиля. Все же «Танк» значительно массивнее «Монстра».

Но уже на въезде в боярский квартал приноровился и чувствовал себя за рулем прекрасно.

Ворота особняка Морозовых распахнулись, и я подъехал к крыльцу. Григорий уже шел мне навстречу.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас следовать за мной, — проговорил он, кланяясь глубоко, но при этом без подобострастия.

— Доброго вечера, Григорий, — ответил я. — Ведите.

Он раскрыл передо мной двери, и принял плащ, после чего с поклоном удалился, оставив меня на диване в гостиной. Обстановка здесь неуловимо изменилась с моего прошлого визита. Я не мог сказать, что именно теперь по-другому, но само ощущение, что род Морозовых находится на грани банкротства, исчезло. Меня окружал спокойный достаток, уверенность в собственном будущем. Посещая такой особняк, никогда бы не подумал, что дела у бояр могут идти плохо.

Дверь слева раскрылась, и я поспешил подняться с сидения.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — поклонилась мне хозяйка.

— Инга Валентиновна, рад снова оказаться у вас дома, — ответил я с поклоном. — И должен заметить, что вы стали еще прекраснее, чем при нашей прошлой встрече.

Боярыня Морозова улыбнулась в ответ.

После родов она действительно значительно похорошела. Но главное, что успехи дочери привнесли в облик Инги Валентиновны — исчезли морщины, ушла нервозность. Если оказавшись впервые в особняке Морозовых, я видел перед собой испуганную, но сохраняющую достоинство женщину, теперь передо мной стояла настоящий матриарх рода.

— В прошлый раз я предлагала вам чай, однако, насколько я слышала от Виктории, вы больше предпочитаете кофе, — предложила боярыня, указывая мне на диван. — Не согласитесь выпить со мной чашечку?

— С удовольствием, — кивнул я, возвращаясь на место.

Она отдала распоряжение заглянувшей на звон колокольчика служанке, после чего вновь перевела взгляд на меня. Я же почтительно ждал, не спеша начинать разговор.

— В этом году октябрь выдался достаточно теплым, — произнесла она с улыбкой. — Но я все равно подумываю о переезде куда-нибудь в более тихое и спокойное место. Говорят, у вас теперь на Урале появилась собственность, Дмитрий Алексеевич. Будете ли вы и там возводить оздоровительные центры, как в Казани?

Я улыбнулся.

— Возможно, — кивнул в ответ и замолчал, пока вошедшая служанка ставила на столик между мной и боярыней кофе и чай. — Но пока что мои планы относительно владений на Урале не касаются подобных мероприятий.

Инга Валентиновна кивнула, после чего сделала крохотный глоток чая. Я последовал ее примеру, а когда поставил чашку обратно на блюдце, услышал новый вопрос.

— Скажите, княжич, насколько серьезно вы настроены в отношении моей дочери?

Что ж, к чему-то подобному я был готов. Интерес богатого княжича к пребывающей практически в нищете боярышне, постоянная помощь, о которой Инга Валентиновна не может не знать. Тут ни одна мать не поверит, что я просто мимо проходил.

— Я полагал, Виктория Львовна уже все вам рассказала, — улыбнулся я. — Но могу вас заверить, Инга Валентиновна, я настроен крайне серьезно и очень решительно.

Она спокойно кивнула и вновь отпила из своей чашки. Казалось, мы не о ее дочери говорим, а все еще обсуждаем погоду. Впрочем, только казалось — я все же заметил чуть сильнее сжавшиеся пальцы.

— Вас не смущает, что Виктория не имеет большого приданого? — уточнила боярыня. — Не поймите меня неправильно, Дмитрий Алексеевич, я знаю, что Романовы очень богаты, и для вас любое приданое покажется незначительным. Но меня беспокоит, как будут смотреть и обращаться с моей дочерью в вашей семье после