Твой муж будет моим - Наталия Ладыгина

слушается, не сопротивляется. Садится в машину, сама пристегивается.

Сажусь за руль и молча везу ее домой. Там и поговорим.

Но она начинает все выяснять по дороге, когда я на пике своей злости. Я сейчас думаю даже не о том, что буду в какой-то степени связан с ней долгие годы, а о том, что увидел Ее. Со спины, но все же. В сомнительной компании. Не знаю, видела ли она меня, нас с ней... Надеюсь, что нет.

— Я не понимаю, Богдан. Твою эту реакцию! Что она значит?

— Молчи сейчас. Дома поговорим.

— Почему не сейчас?!

— Я так сказал. Точка.

— Ты не рад, что ли?!

— Ангелина! — бросаю на нее гневный взгляд. — Тихо!

Затыкается. Я слушаю тишину всю дорогу, тем временем подбирая нужные слова.

Нет, аборта не будет. Я ее на него не отправлю. Не посмею. Если хочет рожать, то пускай рожает. Я своему ребенку буду помогать во всем. Ей, соответственно, тоже. Она ничего не умеет. Работать она не пойдет. А от меня не убудет.

Входим в квартиру, направляемся в гостиную, останавливаемся друг напротив друга в двух метрах.

Мы с ней чужие. И мне всегда это нравилось. Я не пытался понять ее. Не хотел этого. Эта женщина не требуется в разгадке. Но кое-что я все же был вынужден понять об Ангелине, после того как Янина со мной поделилась.

— Теперь мне можно говорить? — цедит Ангелина, смотря зло. — Сам хоть что-то скажешь? Хоть что-то!

Скажу.

— Я кое-что решил, Ангелина.

— Что?

— То, о чем я тебя предупреждал. Я думал, что это случится позже, но… случится сейчас.

— Ч-что случится?

— Мы разводимся.

Я не стану говорить, что хочу развестись, не стану предлагать ей развод. Я говорю то, как будет. Обсуждать нечего.

Ангелина начинает часто моргать, переступая с ноги на ногу.

— Мы ч-что?.. — оставляет рот приоткрытым. — Это... это потому что я беременна?

— Нет. Я решил это еще немного раньше. Твоя беременность, конечно, кое-что меняет, — положительно качаю головой. — Не волнуйся, ты не будешь ни в чем нуждаться.

— Ахаха… — громко, истерично рассмеявшись, Ангелина начинает метаться из стороны в сторону. — Нет… Нет, этого не может быть… Нет, не со мной… Только не со мной... — ее смех переходит в плач, такой же истеричный.

Да, такой даме как Ангелине трудно принять то, что ее бросают. Возможно это ее первый раз. Все когда-то в первый раз.

Я из тех людей, кто берет судьбу в свои руки. Принимаю решения, о которых не жалею. Но впервые я жалею. Жалею, что мне не так давно пришла в голову идея сделать ее своей женой.

— Прекрати, Ангелина. Ты знала с кем себя связываешь. Знала, как может быть.

— Но чего тебе со мной не хватает?! Чего?! — раскидывает руки в стороны.

— Дело не в тебе.

— А в чем тогда?! Почему ты отказываешься от меня и нашего ребенка?!

— От ребенка я не отказываюсь.

— Но от меня отказываешься! Почему?! Скажи причину! Я ее требую! Говори, Богдан! Сейчас же! — оглушает меня своим визгом.

— Я встретил другую, — выдаю ей правду, которой сам до сих пор удивляюсь. Я не думал, что когда-нибудь это случится и со мной. Но случилось. Никто не застрахован. И я попался.

Я догадывался, что Ангелину начнет штормить, но не настолько. На ее лице гримаса ужаса. Она вертит головой из стороны в сторону, отказываясь верить.

Сейчас она начнет спрашивать: почему, когда и кто.

— Т-ты… Ты мог что-то поправдоподобнее придумать? — выдавливает она из себя вопрос, которого я не понимаю.

— Поправдоподобнее?.. Это правда.

— Этого просто не может быть! Какую еще другую?!

— Прекрати орать, — голова трещит. Я совершенно потерял сон. — Твои крики ничем не помогут, а только ребенку навредят.

— Да мне плевать!

— Плевать на ребенка?

Так и знал, что для нее ее беременность как рычаг давления на меня. Девица, настолько зацикленная на своей внешности, вряд ли по-настоящему хочет стать матерью.

— Нет, не на ребенка! Хватит мне рот затыкать! Говори, кто она!

Не сейчас. Она и так узнает. Но потом. Умолчу именно из-за ее положения, чтобы совсем не сплохело.

Чувствую ли я вину перед ней? Нет, наверное. У нас с ней все просто с самого начала было. Так же просто должно и закончиться. Я не представлял с ней настоящую семью и совместное воспитание детей. Я сам этого не хотел. Поэтому она и была идеальным вариантом. В моей жизни был только бизнес. А наличие видимой личной жизни было мне только на руку. Но больше я не хочу видимости.

— Это не важно, Ангелина. Важно то, что я уже тебе сказал.

— Я не понимаю, Богдан! Как ты можешь требовать развода из-за какой-то интрижки?! Сколько ты ее знаешь?! Сколько?! Я, черт побери, не понимаю этого!

— Прекрати, я сказал.

— Я не согласна! — притопывает ногой. — Нет, Богдан! Ты скоро придешь в себя, а я постараюсь простить тебе измену! Вот так будет правильно, и только так!

— Можешь не прощать мне ничего.

— То есть ты не чувствуешь себя виноватым?!

А чувствовала ли ты себя виноватой, когда разрушила жизнь Янины и свалила в закат? Что-то я очень сомневаюсь. Это карма.

— Учти, — выдыхаю устало, — чем больше ты будешь сопротивляться и не дай бог пытаться как-то воздействовать на меня — тем меньше ты получишь от меня. Пока я хочу быть щедрым. Но меня легко разозлить, ты же знаешь.

Лина кривит лицо, сцепив кисти рук вместе до побелевших костяшек, прошибает меня своей ненавистью.

— Ты… разрушаешь мою жизнь, — цедит она сквозь зубы, роняя слезы. — Ты это понимаешь?.. Понимаешь, что я люблю тебя? Или тебе проще не думать о моих чувствах?!

— Ты ничью жизнь не разрушала?

— Ты слышала, что я сказала?! Я люблю! — подбегает ко мне, хочет наброситься, но я перехватываю ее за руки.

— Я тоже вопрос тебе задал. Ты ничью жизнь не разрушала?! — повторяю, но громче.

Слезы ручьем, а в глазах пустота.

— Нет! То, как разрушаешь ее мне ты — нет! Я никому зла не делала!

Ну да, ну да...

— Конечно… Только ты имеешь значение, твои