Нейтралы - Роман Г. Артемьев

сам без греха, пусть камнями и раскидывается.

В отличие от прочих факультетов, Рейвенкло покидал пирушку по одиночке или небольшими группами. До конца досидели немногие. К тому времени, когда старосты привели в гостиную первокурсников, подготовка к гулянке шла полным ходом, на что уставшие малыши не обратили внимания. Их, кстати, в этом году девятеро, и у нас по-прежнему самый маленький набор во всей школе. Дети первого мирного года, после смерти Неназываемого многие семьи облегченно выдохнули и задумались о потомстве.

Обидно, что несмотря на форс-мажор в виде нежити у ворот, с участием в пирушке третий курс пролетел. Но нет – старшаки сказали «в койку», и мы пошли в койку. Хотя, если честно, день был очень насыщенный, сил не оставалось и протестовали мы больше из упрямства.

Общих предметов, не связанных с магией, стало меньше, зато в целом нагрузка выросла. Впрочем, что значит «не связанных»? На той же географии мы изучали не столько маггловский, сколько магический мир, старательно зарисовывая на карте деревушки, заповедники, крупные фермы-производители ингредиентов, записывали места переходов в европейских городах и много чего ещё. Или математика – задачки в наших учебниках сильно отличаются от тех, что решают дети простецов. Вряд ли в школах обычного мира детишкам рассказывают о значении цифры четыре и её влиянии на варку зелий.

Распорядок дня принципиально не изменился, уроки до полдника и факультативы с кружками после ужина. Другое дело, что дополнительных занятий стало больше. В моем случае добавились занятия у мадам Помфри, которая приняла-таки нас с Артуром в кружок целительства, и факультатив по Высокому Искусству. ОВИ у нас с этого года не ведется, поэтому все желающие продолжать изучение записываются к Трелони. Которая, вот удивительно, ещё и ритуалистикой со старшекурсниками пару раз в неделю занимается.

При такой нагрузке времени на самостоятельные занятия оставалось совсем мало. Не понимаю, когда гриффиндорцы успевают хулиганить?

«Звездами» первых дней в школе стали Поттер и Малфой. Последний во время визита дементоров перетрусил и забежал в ближайшее купе, где сидели близнецы Уизли с друзьями. Не знаю, что он делал в гриффиндорском вагоне – скорее всего, искал Поттера с целью пособачиться. Блондинчик, естественно, не хотел, чтобы его страх обсуждали в школе, и умело перекинул внимание с себя на шрамоголового героя, напоминая всем о его обмороке.

Напоминал он недолго, потому что в первый же день умудрился загреметь в лазарет.

Гиппогриф, ага.

Данный поступок не встретил понимания в коллективе Рейвенкло. Эгоистичные вороны, обсудив происшествие и получив исчерпывающий рассказ от Браун, пришли к выводу, что Малфой сам нарвался, так что жалеть его не с чего. Зато, возможно, следует жалеть себя, потому что Хагрида могут отстранить от преподавания, чего не хотелось бы. Бывший лесничий все-таки был редким специалистом, которому прощались и косноязычие, и привычка закладывать за воротник.

- Хотя книжку он рекомендовал необычную, - болтали девочки. – Я не сразу поняла, что её надо погладить по корешку.

- Точно! – хлопнул я себя по лбу, не сдержавшись. – Надо было погладить по корешку.

- Ты не знал? – удивилась Мораг. – Как же ты её открыл?

- Бил молотком, пока она не подчинилась.

На меня посмотрели, как на варвара. Затем, с подозрением – на безуспешно попытавшегося притвориться невидимкой Артура.

- Ты тоже?

- Ммм, нет. Я её не бил.

- Что-то как-то подозрительно, - с сомнением протянула Падма. – А что ты с ней делал?

- Капнул кислотой, - признался Артур. – Сначала пытался покормить, но от мяса она отказалась.

«Чудовищная книга о чудовищах» воронам понравилась. Сложности с открытием и небольшие проблемы со сном после прочтения целиком окупались полезным содержанием, ну а кошмары лечились простой валерьянкой.

Что касается профессора Люпина, то первоначальное не слишком лестное впечатление по мере уроков выправлялось, спустя пару недель про него стали говорить, как о неплохом преподе. Теорию он не начитывал, предоставляя возможность изучить учебник самостоятельно, зато с лихвой давал практики. К тому же вблизи выяснилось, что потрепанная мантия и сапоги выглядят хоть и непрезентабельно, но крепкие и пошиты весьма специфическим кроем, характерным для егерей и охотников. Иными словами, Люпин принадлежал к тому слою магов, которые ЗОТИ изучали на собственной шкуре и, раз выжил, рассказать мог многое.

Из всех факультетов только Слизерин продолжал держать с ним дистанцию, глядя на Снейпа. То, что на людях они вели себя вежливо, не помешало ученикам понять, что эти двое – враги. Эпизод со Снейпом в бабушкином платье долго обсуждался в гостиной, и наши штатные любители интриг пришли к выводу, что случайностью тут и не пахнет. Все с предвкушением ждали новых эпизодов разворачивающейся войны.

Что касается Снейпа – я его не понимал. Декан Слизерина производил впечатление человека сухого, желчного, злопамятного и никого не любившего. Закутанный в черную мантию, словно в футляр, он не сближался ни с учениками, ни с коллегами. Про его личную жизнь ничего не было известно, даже слухи не ходили. Однажды наши организовали опрос на тему «как вы думаете, где спит Снейп?», состоявший из вариантов «в гробу», «под потолком, зацепившись ногами за балку и завернувшись в крылья» и тому подобным. С разгромным счетом победил пункт «Снейп не спит никогда».

Чрезвычайно закрытый человек.

Помимо Ухода, из статусных магических предметов у меня прибавились Нумерология и Древние Руны. Материал по ним требовалось и заучивать, и понимать, а объем был большим, так что мозги кипели. Напряжение копилось…

Присутствие дементоров тоже оказывало свое влияние. Нежить разместилась вокруг школы и теперь каждый, желавший посетить или покинуть Хогвартс не через каминную сеть, неизбежно встречался с мрачными вымораживающими фигурами. Не сказать, что их было много, но они находились рядом постоянно. По сравнению с прошлым годом, атмосфера в замке казалась удушливой, и улыбались ученики реже.

Я обратил внимание, что вороны начали чаще собираться в гостиной. Вроде бы мелочь, но раньше мы предпочитали разбредаться по укромным уголкам и не искали человеческого общества. Теперь даже самые лютые одиночки изменили своим привычкам.

Старшекурсники, способные показать и объяснить заклинание патронуса, зашибали неплохие деньги.

Драться стали чаще, драки стали жестче. Не миновала участь сия и меня, заодно на ровном месте обеспечив славой потенциального черного мага и в целом личности сомнительной. Увы, иначе в той ситуации действовать я не мог.

Мой однофамилец Джозеф Стивенс с Хаффлпаффа оказался просто однофамильцем, никаким не утерянным родственником. Мы проверили. Пока изучали биографию парня, оценили также и его самого,