Ноль (сборник) - Сергей Елисеенко

Я ощутил легкое жжение по всей коже, но через секунду оно прошло.

— Настройка закончена! Сенсорный интерфейс готов к работе! Спасибо!

Ну что ж, сейчас и посмотрим, что же это такое. Для начала прошвырнемся по файлам, хранящимся на этом компьютере. Да, кроме двух папок «Активное» и «Пассивное», в которых пусто, на жестком диске ничего не было. Ну, следуя логике, в папку «Активное» следовало скидывать технические новинки, имеющие ценность для института, а в папку «Пассивное» — все остальное. Так, сейчас посмотрим, что там у нас с Инетом. Хм… Энергий Петрович не обманул, высокоскоростная выделенка. Так, а это что такое… Вот это да! Универсальная система взлома паролей. Да это я куда угодно могу забраться. Тут даже защита от вирт-ищеек стоит, значит, меня никогда не выследит ни одна сторожевая система. Ну что ж, с таким оснащением можно не бояться захлебнуться в информационном море Интернета. Через пару часов я понял, что ошибался. Тысячи мегабайт информации проскакивали перед моими глазами, и я даже не успевал понять, что передо мной, как появлялась новая доза знаний. Скорее всего, виноват неприспособленный к таким объемам информации человеческий мозг. Можно попробовать установить своего рода фильтр на информацию, не несущую знание. Я откинулся на спинку кресла и, расслабив тело, медленно погрузился в сумеречное состояние сознания. Прибывая в таком вот полусне — полуяви, я начал медленно настраивать реакционные системы восприятия. Через несколько минут я установил фильтр на пустоту, ускорил работу глазного нерва и увеличил объем кратковременной памяти на несколько порядков. Можно сказать, я сделал себя гением в человеческом понятии, хотя ускоренное восприятие реальности лично для меня не является таким уж ярким критерием гениальности. Итак, настроив себя на работу, я снова вошел во Всемирную Паутину. Вот теперь работа пошла! Мой мозг автоматически отсеивал пустую информацию, выделяя качественно новые скачки в Hi-Tech. Так что, к концу рабочего дня, у меня набралось несколько довольно интересных технических новшеств, как мне кажется, необходимых институту. Взглянув на часы, я увидел, что работать мне осталось еще минут пятнадцать. Было почти пять часов. Вот теперь можно было уделить время личной жизни, то есть найти лекарство для лечения Оли. Ровно через восемь с половиной минут в мою долговременную память были загружены все знания человечества о наркомании и способах борьбы с нею. Так же, на всякий случай я кинул себе еще несколько гигабайт информации о химии, фармакологии и биохимическом строении человеческого организма. У меня оставалось еще шесть минут и тридцать секунд. Я потратил их на анализ полученной информации и составление списка препаратов для излечения Оли. Протяжный звуковой сигнал и надпись на экране компьютера «Рабочий день окончен. Save inf.? Yes/No» возвестили о конце рабочего дня. Поднявшись с кресла, я направился к выходу из здания, храня в памяти средство излечения от наркомании…

Выходя из аптечного пункта, где мне пришлось довольно долго уговаривать аптекаршу продать мне необходимые препараты, я увидел, что за мной от самого института следует один и тот же мужчина. Похоже, за мной поставили слежку, хотя может это приступ паранойи. Решив все же не рисковать, я, зайдя в ближайший биотуалет и быстренько разорвав упаковку одноразового шприца, наполнил его под завязку быстродействующим транквилизатором. Выходя из кабинки туалета, я, прижимая пакет с лекарствами одной рукой, другую держал со шприцом в кармане. Проходя мимо подозрительного мужчины, я как бы случайно споткнулся и, навалившись на него, вонзил шприц ему в бедро. Вскрик, удивленный взгляд — мой пациент медленно сползает на землю, уже в пути закатывая глаза и расслабляя все мышцы. Аккуратно оттащив его за туалет, я оглянулся удостовериться, не заметил ли кто такого странного лечения. Но вокруг было пустынно, только мирно посапывавшая бабушка — контролер биотуалета сидела за столиком. Но ее, похоже, и атомная война не разбудит. Так что я, не оборачиваясь, направился домой, где меня ждала моя непонятная любовь. Зайдя в квартиру, я первым делом проверил, как чувствует себя Оля. Пульс, дыхание — все было в порядке. Только слегка расширенные зрачки меня насторожили, но я не придал этому большого значения. Поплотнее укутав Олю, я пошел на кухню, где провел ревизию купленных мной препаратов. Итак, мне предстояло практически полностью перестроить обмен веществ Оли, чтобы физическая зависимость от наркотиков «сожгла» сама себя. Для этого нужно было ускорить все обменные процессы организма, но при этом нужен был постоянный контроль, чтобы цепная реакция ускорения обмена веществ не стала уничтожать сам организм. Выбрав необходимые препараты, распределив дозы, я, аккуратно разложив все это на подносе, направился в комнату к Оле. Она лежала так же, как я ее оставил, сонная и апатичная. Аккуратно присев рядом, я поставил поднос на соседний стул.

— Олюш, полежи, пожалуйста, спокойно. Я сделаю тебе несколько уколов, тебе станет немножко жарко, но ты не волнуйся, это быстро пройдет, — тихо сказал я.

— Руслан, это ты? Я так ждала тебя… Поцелуй меня… Мне так плохо… — почти шепотом ответила Оля.

— Да, это я. Не волнуйся, все будет хорошо. Ты просто потерпи чуть-чуть, а потом тебе станет хорошо, — я наклонился и нежно поцеловал ее в уголок губ.

Она расслабленно опустила голову на подушку и закрыла глаза.

— Ну что ж, пора приступать к делу, — сказал я сам себе.

Взяв ее руку, я попытался ввести ей лекарство. Вот черт! Я забыл, она же наркоманка, у нее нормальной вены днем с огнем не сыщешь. Так, куда обычно колет наркоман, когда его вены уходят… Я покопался в воспоминаниях меня — прошлого… и, вуаля! Есть две вариации — в пах или под язык. Но так как сейчас довольно проблематично было открыть рот Ольге, то я решил принять первый вариант. Аккуратно сняв с нее джинсы, я приспустил трусики и быстро нащупал нормальную вену. Ольга чуть слышно застонала. Боже мой, похоже, она решила, что я собираюсь заняться с ней сексом. Какой же подонок я был в прошлом, если она уже привыкла к моим приставаниям, даже когда она в таком состоянии. Тем временем, пока мысли текли своим чередом, руки выполняли свою работу. Поочередно, с промежутком в две минуты, я ввел несколько доз препаратов, стимулирующих активность обмена веществ. Теперь в организме происходит цепная реакция по сжиганию самого себя. Затем я вколол несколько кубиков заменителя героина, чтобы ускоренный обмен веществ очищал органы, зараженные наркотиками. Оставалось только контролировать процесс, чтобы здоровые клетки не пострадали. Примерно через пятнадцать минут я заметил первые признаки действия препаратов: у Оли поднялась температура, появилось общее покраснение кожных покровов. Итак, по моим расчетам, замедлитель реакции следовало вводить через двадцать минут после начала процесса. Я, не отрываясь, следил за ее пульсом и частотой дыхания. Пока все было в норме. Медленно тянулись минуты. Если бы я мог заглянуть внутрь тела Ольги и увидеть, помогает ли мое лечение… Вот уже подходит красный предел, и пора вводить замедлитель реакции. Я взял шприц и почти нежно ввел иглу в голубую бьющуюся жилку. В этот же момент все тело Ольги скрутила сумасшедшая судорога. Шприц вырвало из моих рук. Я попытался уложить Олю обратно на кровать, но она настолько сильно билась, что я мог только не дать ей свалиться с дивана. Наконец, ее метания несколько поутихли, и я смог держать ее одной рукой, другой же я потянулся за упавшим шприцом. Быстро подхватив его с пола, я попытался ввести препарат. Сейчас было не до всякой стерильности, надо было спасать жизнь Оле. Похоже, процесс активности обмена веществ вышел из-под контроля, и организм Ольги сжигал сам себя. Теперь каждая секунда была дорога. Наконец, мне удалось вонзить шприц в вену. Быстро дожав поршень до конца, я впрыснул в кровеносную систему замедлитель активности обмена веществ. Но организм Оли словно и не заметил препарата, судороги начались вновь, причем еще сильнее. Хрупкое тело буквально рвало на части, и все мои усилия успокоить ее телодвижения ни к чему не привели. Первый раз в жизни я не знал, что делать. Препарат давно уже должен был подействовать. Похоже, ускорение реакции обмена веществ зашло уже слишком далеко, и тело Оли сейчас сжигало само себя. Через несколько секунд от перегрузки должно было остановиться сердце. И я ничего не мог с этим поделать. Мы были не в больнице, а в старой, обшарпанной квартире, где даже света нормального не было. Тело Оли выгнулось в последней страшной судороге и замерло в нелепой позе. Я стоял и молчал. Я виноват перед ней… перед собой… перед всем миром. Я не предусмотрел всего….

Медленно накатывалась усталость, я не мог стоять и медленно сполз на пол. Глаза бессмысленно уставились в стену напротив. Так я и сидел, пока не приехала милиция…