Хроники старого мага (СИ) - Величко Андрей Феликсович

— Сыны и сёстры мои, — начал капитан — Я собрал вас здесь, чтобы почтить память павших братьев наших.

Я встрепенулся. Это были первые слова похоронного обряда. Этот обряд был един для всех поклоняющихся церкви Спасителя. Он разделялся на два основных типа: с захоронением и с сожжением. Второй вариант появился в Империи, и был утверждён Церковью после столкновения с ордами нежити. В разных провинциях Империи обряд различался деталями. В горных районах умершего человека заворачивали в саван и хоронили в склепе, или сжигали на каменном ложе. На восточном побережье Империи хоронили в лодке, закапывая в землю или сжигая. На равнинной местности предпочитали для захоронения или сжигания деревянные гробы. Но везде и всегда использовался саван, пропитанный специальным составом из воска, смолы и масла. Обычно такие обряды проводит священник. Но за всё время пребывания здесь я не видел ни одного священника, даже проходящего. В крепости не было представителей церкви. Такой вариант оговаривался в церковных канонах. В этом случае обряд должен был проводить старейшина или вождь общины. В нашем случае это должен был провести капитан. Я корил себя, что мог упустить из памяти такую вещь, как упокоение и похороны. И был намерен участвовать в этом до конца.

— Это были славные воины! Они умерли в бою, как и положено воину! Алекс Мерк, Алексис Волек, Белогор Бажен, Богучар Млад, Вечезар Бойк, Годимир Барк, Дамир Суженый, Орислав Млад. Будь милостив над ними, Спаситель. Прости им грехи вольные и невольные. Ошибок их не вспоминай.

Где-то послышался плачь женщин и детей, но приглушённый. А капитан продолжил.

— Восславим Всевышнего и сына его Спасителя, и святого духа.

Он развернулся лицом на восток и спиной к толпе, теперь он смотрел на погибших.

— Всевышний, спаси души их, возьми их к себе, и да сияет над ними свет вечности. Упокой души их в мире.

Капитан дал знак. От толпы отделилось несколько человек. Они поднимали носилки с телами павших воинов, уже завёрнутых в саваны. Теперь их должны были, согласно церковной традиции придать либо земле, либо сожжению. Мне стало интересно, где они их будут закапывать. И тут же сам себя одёрнул. Крепость находилась в осаде. И пусть вражеских войск не было видно, пока, но в лесах наверняка находились отряды лёгкой пехоты. Рисковать людьми в данной ситуации, проводя погребение, капитан не собирался. Значит сожжение. У меня возник вопрос — где? Вряд ли внутри крепости. Но и выносить наружу для сожжения столь же опасно, как и для захоронения. Я заворожено следил за движением носильщиков, как и вся крепость. Мой вопрос решился в тот миг, когда носильщики стали подниматься вверх по ступеням, на крепостную стену. Вслед за ними стали подниматься воины из окружения капитана и родственники погибших. Среди них шёл молодой воин с факелом. Но основная часть населения крепости осталась внизу. Поразмыслив, я решил остаться с остальными. Процессия взошла на стену с северной стороны и двинулась в сторону запада. Проводив взглядом по стене, я увидел на западной стене деревянное покрытие, сделанное из дровяных поленьев. Достигнув этого помоста, носильщики стали укладывать на него тела вместе с носилками. Уложенные тела были обращены ногами на запад, а их головы смотрели на восток.

— Всевышний! Прими души воинов! — Прокричал капитан так, чтобы услышала вся крепость.

По его знаку воин с факелом поджёг помост. Огонь достаточно быстро охватил весь помост. Капитан повернулся к жителям крепости и заговорил достаточно громко.

— Возрадуемся братья! Попросим Всевышнего упокоить души детей его. Пусть дарует им милость свою. А когда придёт их час для нового возрождения, пусть их доля будет лучше прежней. Пусть все их хвори и увечья сгорят вместе со старыми телами. И их новые тела будут лишены болезней и уродства.

Он поднял руки вверх. Я сложил руки в молитвенном жесте. Все взрослые на площади и стене повторили этот жест. Дети копировали действия взрослых. Вскоре вся площадь погрузилась в молчание. Я практически закончил молитву, когда услышал женский визг. Открыв глаза, я увидел, как капитан держит за волосы одну из жён погибших воинов. Капитан ругался на армейском жаргоне. Из ситуации я понял, что она пыталась впрыгнуть на костёр к своему мужу, но капитан этого не позволил. Используя весьма грубые слова, капитан объяснял женщине её глупость, её ответственность перед детьми и людьми. И хотя он старался не повышать голоса, чтобы не нарушать торжественность момента, но его слышала вся крепость. Закончив говорить, он довольно грубо швырнул женщину на пол к остальным родственникам. Несмотря на этот неловкий момент, я закончил молитву. Можете считать меня странным, но я серьёзно отношусь к подобным вещам. Некоторое время мы все дружно продолжали молиться, наблюдая за игрой огня. Тела не спешили испаряться и превращаться в пепел. Мои познания говорили, что для полного сгорания тел потребуется несколько часов. Поэтому, уже спустя несколько минут, люди стали покидать площадь и в молчании расходиться по своим делам. Капитан тоже спустился вниз со стены. При этом он согнал вниз родственников, оставив на посту лишь стражников охранять место сожжения. Дочитав молитвы, я покинул площадь и направился в магическую башню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После увиденного работать совершенно не хотелось. Настроение было тягостным. Я отправился обратно той же дорогой, которой пришёл на площадь. Синяки продолжали болеть, движения были мучительны, а мысли были далеко от дороги к башне. Двигался я в основном на автомате. Когда я достиг двери, моё тело остановилось. Мой взгляд бессмысленно упёрся в дверь. Некоторое время я стоял не в состоянии понять, что меня остановило. Наконец до меня дошла мысль о двери, которую я сам закрыл заклятием. Протянув руку к двери, я сконцентрировался.

— Алохоморе!

Произнёс я негромко. Не было никаких звуков или вспышек, но я сразу ощутил, как изменилось состояние двери. Её как бы освободило, она сразу отошла от косяка на небольшое расстояние, образовав щель. Потянув на себя за рукоять двери, мне удалось открыть дверь, после чего сразу же стал проходить вовнутрь. Когда я уже был в проёме двери и повернулся боком, чтобы закрыть дверь, мне показалось, что за бочками мелькнула чья-то тень. Тогда я не придал этому значения. Оказавшись по другую сторону двери и закрыв её, я прикоснулся к ней и произнёс:

— Каструм.

Почувствовал, как изменилось состояние двери. Её как бы втянуло в дверной косяк. Дверь была закрыта, а замок установлен. Постояв немного в темноте, добавил:

— Люмос.

Навершие посоха засветилось бледным светом. Пора было двигаться. Мне надо было преодолеть два этажа по винтовой лестнице. И от этой перспективы мне становилось плохо. Но попасть в мою комнату можно было только так. После преодоления расстояния до лестницы, начался мой подъём. Шаг. Шаг. Шаг. Больно, но терпеть можно. Поворот, ещё поворот. Хочется отвлечься от боли, и мозг пытается зацепиться за внешние предметы. Внимание отвлекается. Неосознанно я рассматриваю пространство. Свет достаёт недалеко. Концентрация снижается. Я покачнулся. Присел в коленях и напрягся, чтобы не упасть. Боль стеганула по телу. Нельзя отвлекаться. Делаю успокоительное дыхание и продолжаю подъём. Так я и оказался на втором этаже.

Здесь я смог расслабиться и перевести дыхание. Здесь внутри меня родилось два мнения. Одна часть меня стала вопить о необходимости отдыха. Вторая стала возражать, что надо продолжить движение и дойти до своего этажа, где и начать отдыхать. Я не привык давать поблажки своему телу, но в данном случае моя воля не спешила прийти мне на помощь. Поэтому пересилила первая часть. Но и здесь я нашёл силы не уступить до конца. Поэтому решил просмотреть магическую библиотеку, ну раз я уже здесь. Медленно двигаясь и шатаясь из стороны в сторону, я направился к северной стене. Здесь стояла книжная полка с магической литературой. Так и началось моё знакомство с миром магических книг моей башни.

Я стоял перед книжным шкафом и, проводя рукой по полкам, перечитывал названия книг. Вытаскивал фолианты, перелистывал страницы. Даже сейчас, много лет спустя, я, закрыв глаза, вспоминаю названия этих книг. В составе библиотеки были: