Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает - Александр Байгушев

Жена Виктория Петровна тоже у Брежнева была православная. Болтали, что из выкрестов. Но Галя мне говорила, что это брехня, и байку эту они сами распустили, чтобы завоевать симпатии иудейской элиты. Так, кстати, не один Брежнев тогда делал. С иудейской элитой наверху очень считались. Жена еврейка — вроде как для «отмазки», чтобы «они» прощали и не слишком агрессивно спихивали с поста. Брежнев даже и Кобзона демонстративно полюбил — заводил же «помлеть», послушать для души Зыкину.

Но что Кобзон? Андропова-Файнштейна Брежнев поставил на КГБ именно под этим лозунгом: — КГБ у нас теперь пост не популярный. Любые его действия будут визгом встречать. И у нас, и особенно из-за кордона.

А своему Файнштейну, глядишь, что и простят. Не так вопить будут!

Брежневу, подчеркну еще раз, уже даже в силу его мягкого характера было не по душе задействовать репрессивный аппарат.

Но если не по-сталински, не поочередными репрессиями против то евреев, то русских, то как держать государственный корабль, чтобы с борта на борт не кидало, не раскачивало?

Сталин пытался сделать из партии Меченосный Орден Революции. И Сталину это ценой постоянных репрессий, чисток, — но удавалось. Многие нынешние «патриотические» мечты о новом Сталине связаны именно как раз с его умением наводить порядок железной метлой. Неосталинисты согласны на железную метлу — лишь бы не нынешний хаос и разгул терроризма. Но неосталинисты не понимают — для нового Сталина нужен и новый «Меченосный Орден». А такового уже нет и никогда не будет. Одного оголтелого с железной метлой еще можно найти. Но создать Партию Железной Метлы? Где такую взять? Александр Петрович Баркашов с его «Русским Национальным Единством»? он бы справился. Он бы навел порядок. На местах он кое-где уже и наглядно доказывал, как надо наводить порядок. Мгновенно весь бандитизм прекращался, едва чернорубашечники Баркашова начинали прохаживаться по улицам. Но при всех моих личных симпатиях к Баркашову — «РНЕ» входило как головная организация в «Славянский Собор», в котором я был сопредседателем — я не уверен, что это необходимое решение. Он бы, не дрогнув, отправил за «черту оседлости» и евреев, и кавказцев, попробуй только они при нем «бузить». Но готовы ли мы все морально при нашей «всемирной отзывчивости» к такому решению?! Боюсь, что, только когдр окончательно начнем вымирать как народ, то спохватимся по Баркашову. А сейчас, зная, что Баркашов всенепременно бы выиграл выборы, «Русскому Национальному Единству» наши власти никогда не дадут в выборах участвовать. Такая вот у нас «оккупационная демократия»!

Вернусь однако в брежневские времена. Меченосного Ордена Революции у Брежнева в руках, увы, уже не было. От Железной Метлы Сталина после Хрущева остались одни ошметки.

Хрущев трагически расколол монолит партии. Сколько ни тяжко нам было это видеть, но мы в аппарате контрпропаганды тогда, в 60-х годах, вынуждены были смотреть в лицо трезвой реальности. И мы скрепя сердце осознали горький результат «оттепельного шестидесятничества» — больше не стало убежденных красных «отщепенцев». Не стало отщепившихся от своей национальности, от своего собственного народа и навязывающих свой красный «отщеп» другим. Ведь именно на великих красных «отщепенцах» — на большевиках-интернационалистах (а точнее, по существу-то, на безродных «космополитах») с их убежденной «классовой» психологией «Ивана (равно Абрама), не помнящего родства», — на таких воинственно и отчаянно безродных, как Ленин-Бланк, Троцкий-Бронштейн, Каганович, Сталин-Джугашвили, сам Хрущев-Перельмутер, «серый кардинал» Суслов — только на них и держалась искренняя утопическая коммунистическая идея.

Но на них она и закончилась, оборвалась безвозвратно. Ее разъел-таки космополитический мировой «интернационализм». Ее разорвали на кусочки неистребимые, как само человечество, «национальные особенности». Сейчас нам те же иудейские силы пытаются взамен «интернационализму» навязать мировой «глобализм». Но и его, я уверен, разъедят эти упрямые «национальные особенности». Не хочется людям превращаться в беспородный рабочий скот под Мировым Еврейским Правительством.

А тогда мы жаловались: — Сталинский идеологический гранит, отсекавший «оппозиционеров», из-за непродуманности политики Хрущева бесповоротно раскололся пополам.

И мы беспомощно разводили руками: — Гранит не склеивается никаким «контр-пропагандистским» клеем.

После оглушительного ХХ-го съезда с его хрущевскими, крайне субъективными разоблачениями, внешне вроде столь до жути откровенными, хотя Хрущев сознательно сгустил краски, многое и приврал, цинично приписал Сталину мало что убийство Кирова, но даже все свои собственные, именно свои собственные репрессивные зверства в Москве и на Украине!.. Но дело сделано — после этих неумелых разоблачений — иезуитски красивых, ультра «прогрессивных», самых «демократических», но во многом опрометчивых, безжалостно разбивших великие иллюзии народа, — к товарищу Сталину возврата нет, потому что, увы, духовно уже почти не стало искренних марксистов.

Мы докладывали Брежневу, что, хотим мы этого или не хотим, но придется за кулисой конспирологам, прорабатывающим партийную политику в тайне, — только меж самыми высокими партчинами и их «конспирологической» обслугой, — горько, но прямо признать: утопических иллюзий про грядущий коммунистический рай после Хрущева в народ уже не вернешь. Бога, как делали из товарища Сталина, нам из него — товарища Брежнева никак не сделать! Невозможно. Крах иллюзий полный. Общественное разочарование в коммунизме стало всеобщим. Хрущев практически подрубил под корень весь авторитет и бурный рост коммунистических партий на Западе. А у себя в стране превратил весь народ в лицемеров. Во что верят теперь? а только в то, что Бога нету. Хрущев со своими аджубеевскими «младотурками», мало что Сталина с пьедестала свалил, еще к тому же и сам сатанински рехнулся — крайне не к месту и не ко времени начал второй глобальный поход против Православной Церкви. Сталин в Отечественную войну понял, что народ без Бога нельзя оставлять, что он сам все-таки не может до конца заменить Бога, и перед лицом кровавого нашествия Гитлера мудро вернул Православной Церкви ее тысячелетнее прочное место в русской духовной жизни. А вот Хрущев своим тотальным разрушением храмов (при нем больше было разграблено, закрыто и снесено, чем при Ленине и Сталине вместе взятых!) и бесовскими воплями по телевидению, что через пару лет он покажет народу последнего попа, даже и это последнее духовное прибежище — церковь у народа окончательно отнял.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});