Роковая монета - Наталья Николаевна Александрова

этой монете от одного старого авторитета, – проговорил Груздев, – и решил достать ее, чего бы это ни стоило. Эта монета, наверное, самый дорогой артефакт на земле. Вообще бесценный. Многие считали, что ее не существует, что она давно утеряна, но брату попался очень старый документ, где была записана история этой монеты и где был ее рисунок с двух сторон.

Надежда с Марией переглянулись. Тот самый пергамент, который они нашли в хранилище!

– Тогда брат уверился, что монета существует…

– Твой старший брат – это знаменитый уголовник Груздь? – уточнила Надежда.

– Ну да, он самый… он очень долго искал эту монету, а тут она почти оказалась у него в руках – он узнал, что сребреник находится в коллекции одного одинокого старика. И тут этого старика ограбил какой-то мальчишка… Но до этого он стал искать кого-то, кто бы купил у него монеты. Брат узнал про это и договорился с ним купить коллекцию за цену, которая жадному паршивцу казалась запредельной.

– Васька Гусаков!

Груздев быстро взглянул на Надежду:

– Откуда вы все это знаете?

– Да уж знаю! Знаю также, что этого Ваську убили… это сделал твой брат? А может, ты сам?

– С тех пор уже почти полвека прошло! – отмахнулся Груздев. – Ничего не докажешь, да и срок давности вышел! Да это вообще неважно! Важно, что среди того, что принес Васька, этой монеты не оказалось. Она как сквозь землю провалилась…

– Все эти годы она пролежала в тайнике под подоконником…

– Если бы я это знал… или брат…

– Ваш брат давно умер?

– Двадцать лет назад. И до самой смерти он искал эту монету…

– Это все очень интересно, – перебил Груздева Глеб, взглянув на часы, – но только мне пора идти. Скоро здесь появится Машин знакомый полковник со своими людьми, а мне не хотелось бы с ними встречаться.

– Но ведь вы лицо официальное?

– Я-то да, но начнется выяснение правового статуса этих этюдов, а моя страховая компания хотела бы решить этот вопрос полюбовно, с наименьшими финансовыми потерями. Так что позвольте откланяться. А с вами, Маша, я свяжусь в ближайшие дни – вам ведь действительно причитается вознаграждение…

– И только? – тихо проговорила Мария. – Знаете, мне от вас ни… – тут она поперхнулась, потому что Надежда сильно наступила ей на ногу. С ума сошла – от таких денег отказываться!

– Я с вами свяжусь! – заверил ее Глеб, упаковал картины и ушел.

Он очень точно рассчитал – через пять минут в квартире появился племянник профессора Туманяна в сопровождении нескольких спортивного вида молодых людей, чем-то неуловимо похожих друг на друга.

– Груздев! – Армен Степанович обрадовался старому вору, как родному. – Давно не виделись!

– Век бы вас не видать… – проворчал тот. – Это дело вы мне не пришьете!

– Не торопись, у нас будет много времени! А для начала скажи, что ты сделал с моим дядей? Что-то вколол или это гипнотическое воздействие?

Груздев мрачно молчал.

– Лучше скажи.

– И куда пергамент дел? – грозно вопросила Надежда Николаевна.

Груздев отчего-то ее испугался и пробормотал, что на профессора Туманяна он воздействовал гипнозом, вернее, не совсем гипнозом, а заклинанием, которому его научила одна эвенкийская шаманка, когда после отбытия срока на зоне в далекой Сибири он жил там на поселении. А пергамент исчез после того, как он его прочитал. То есть он его куда-то положил, но не помнит куда…

– Врет? – Полковник смотрел с сомнением.

– Да не похоже…

В эту минуту у Надежды зазвонил телефон, это ответственный доктор Крылов сообщил, что готов лично приехать к больному сегодня после пяти вечера.

– Ой, спасибо вам! – обрадовалась Надежда Николаевна и передала трубку племяннику Туманяна.

Полковник продиктовал адрес и предлагал прислать полицейскую машину, но доктор мягко отказался. Затем Армен Степанович распорядился увести арестованных и сердечно распрощался с обеими дамами.

Наконец дверь за посторонними закрылась и подруги остались вдвоем.

– Господи, слава богу, все закончилось! – вздохнула Мария. – До чего же я устала! Нет, такие приключения не по мне. Я привыкла к спокойной, размеренной жизни… Надя, я не могу представить, как ты занимаешься своими расследованиями. Постоянная нервотрепка, криминальные личности…

– А мне без этого скучно. Чего-то не хватает… Кстати, ты зря говоришь, что все закончилось. Нам еще нужно подумать, что делать с этой роковой монетой…

– Ох, в самом деле! – спохватилась Мария и достала монету из кармана. – А я о ней совсем забыла…

– Позволь мне тоже взглянуть… – Надежда протянула руку.

Мария отдала ей монету, и тут же странная, щемящая тоска заполнила сердце Надежды Николаевны.

– О ней нельзя забывать, – раздался вдруг совсем рядом хрипловатый, словно надтреснутый голос.

Надежда вздрогнула и обернулась.

Они с Марией были в прихожей не одни – неподалеку от них стоял невысокий пожилой человек со смуглым, изрезанным морщинами лицом, в поношенной куртке с капюшоном. Встретив его на улице, Надежда приняла бы этого человека за дворника-гастарбайтера. Но было в нем что-то значительное, даже величественное. Что-то такое, отчего сердце Надежды забилось чаще обычного, а во рту пересохло, как будто она долго шла жарким днем по растрескавшейся от солнца глинистой дороге…

– Надя, – проговорила Мария севшим от волнения голосом, – мы что, опять забыли дверь закрыть?

– Да нет, дверь тут ни при чем. Это не тот случай, когда закрытая дверь что-то меняет.

– Вы правы! – проговорил незнакомец.

В эту минуту перед глазами Надежды словно упал невидимый занавес, и она увидела пожилого незнакомца не в поношенной куртке, а в пыльном, выбеленном солнцем плаще из верблюжьей шерсти, накинутом поверх рваной туники, и в простых кожаных сандалиях. И сам он неуловимо изменился – от него будто исходил невидимый свет. А вокруг была не тесная прихожая обычной, довольно захламленной питерской квартиры, а раскаленная пустыня, прикрытая одеялом душного полуденного зноя…

Надежда моргнула, и все стало как прежде – Машкина квартира, а в ней пожилой мужчина в куртке с капюшоном, с внимательными блекло-голубыми глазами…

– Вы правы, – повторил он. – Никакая дверь не остановила бы меня. Я пришел за монетой.

– А кто вы такой?.. – начала было Мария недоверчивым тоном, но Надежда остановила ее, схватив за руку.

– Конечно, мы отдадим вам монету. Только, если можно, расскажите о ней.

– Можно, – кивнул незнакомец. – Вы заслужили. Эта монета непростая, да вы и сами об этом знаете. Это – цена самого большого предательства в человеческой истории и самого большого самопожертвования. И эта монета не должна оставаться в руках людей… в руках обычных людей. Она может воздействовать на них по-разному. Кого-то сделает лучше, кого-то – гораздо хуже, а кого-то может подвигнуть на предательство и