Тигр под наркозом - С Корыткин

Раздалась команда, потянув за веревку, открыли дверцы клетки. Михайло перешагнул ее порог, застрекотали кинокамеры. Как на грех, медведь направился не в ту сторону. Ассистенты, к которым он устремился, дали рывок на уровне мастеров спорта. Панику погасил Иван Иванович. Он бросился к медведю, зацепив его шею заранее приготовленным крючком, потянул зверя на себя, и направил его в нужную сторону. Медведь послушно подчинился. Далее все шло как по маслу. Медведь, протопал мимо Жакова, понюхал подсунутого ему медвежонка и, окончательно сраженный сном, завалился спать. Счастливая кинобратия складывала штативы.

Кровь в резиновом кинжале. В кинофильме «Верьте мне, люди» два убежавших уголовника странствуют по тундре. На одного из них, которого играл популярный актер С. Чекан, нападают три волка. Как снять эту сцену, чтобы жизнь актера была в безопасности? Двух волков заменяют овчарками, которые могут сойти за них в общих сценах. Но волчью морду подменить собачьей при съемке крупным планом схватки человека со зверем невозможно. Студия снова идет на поклон к Ивану Ивановичу.

Все удалось великолепно. В кадре сверкали белые клыки, злобные, страшные глаза матерого волка. Замирали сердечки почитательниц известного артиста из числа сотрудников съемочной группы. Но, в сущности, зря замирали. Волчьи зубы, способные перемалывать овечьи кости, как мы жуем сухарики, не могли сейчас прокусить даже кожу на руке С. Чекана. Снотворное вещество работало. Мужественный артист «заколол» волка резиновым кинжалом, с которого в соответствующий момент потекла алая кровь, рецептура которой в совершенстве отработана химиком киностудии.

В съемке многих фильмов помогал Иван Иванович. «Смертный враг», «Когда рассеялся туман», «Тропой бескорыстной любви» и другие ленты, где среди артистов числились звери, не обошлись без Новиченкова и его чемоданчика со снотворными веществами.

Коварные хитрости с использованием трав. В народе твердо держится убеждение, что хорь, забравшись в курятник, одурманивает кур запахом взбрызгиваемого секрета подхвостных желез. Благодаря этому якобы несушки падают с насеста ему в зубы. Сомнительно. Но химическое оружие скунса — жителя Северной Америки — действенно. Смрад так невероятен, что обрызнутые секретом некоторые слабонервные собаки падают в обморок.

Идея иммобилизации, обездвиживания с помощью химических средств, первоначально «сформулированная» животными, была подхвачена охотниками, а потом военными. Писатель Древнего Рима Фронтий говорил о хитрости карфагенян, осуществленной с помощью вина, настоенного на растении мандрагора. На их лагерь напали африканские племена. Африканцы заметили вино, умышленно оставленное карфагенянами на видном месте. Напились его и впали в глубокий сон. Карфагеняне вернулись и легко уничтожили врага.

В Шотландии существовало предание о захватчиках датчанах, повергнутых вином, в которое был специально добавлен сок ягод белладонны. Ее именуют также бешеной вишней, сонной одурью и красавкой.

Химическое средство было применено древнегреческими войсками, возглавляемыми Солоном, против сиргарийцев. Они занимали город Цирру на реке Плейстус. Солон перегородил эту речку. В образовавшееся водохранилище набросали в огромном количестве корней черной чемерицы. Когда образовался настой, плотину сняли. Ничего не подозревавшие сиргарийцы стали пить коварную воду... и Цирра сдалась на милость победителей.

Настои ядовитых и наркотических растений тюремщики подмешивали в старину в питье не сознававшимся преступникам, чтобы, слушая их бред, узнать скрываемые тайны, имена сообщников. Особенно часто для этих целей использовалась белладонна. Об этом есть упоминание у Этель Лилиан Войнич в романе «Овод». Множество тайн перестало быть ими и благодаря спиртному. Болтливость подгулявших людей общеизвестна: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

Открытие века. Тысячелетиями человек искал лекарства в окружающей его среде и не понимал, не догадывался, что надо заглянуть в самого себя. Человеческий и вообще животный организм содержит в себе необходимый набор лекарств, с которыми не может конкурировать ни одна самая современная и полная аптека. Даже наркотики, которыми слабые люди пытаются скрасить тоску и сплин, имеются в организме, но они, эти наркотики, свои, безвредные, полезные.

Несколько лет назад профессор Снайдер и его помощник Перт из США сделали крупнейшее открытие, которое, по-видимому, существенным образом повлияет на судьбу всего человечества. Они предсказали и обнаружили обезболивающие вещества, образующиеся в животном организме. Как уже говорилось, еще в 1806 г. выделили морфин из растительного организма — опийного мака. Но никто и не предполагал, что вещество с такими же свойствами вырабатывается внутри животного организма у собаки, крысы, а также у человека.

Раскрыты тайные, «подпольные» лаборатории, изготовляющие наркотики внутри нас. Организм законно, планово производит морфиноподобные вещества, как, скажем, желудочный сок или слюну. И стало ясно, тут не репрессии нужны, а всякое содействие «подпольщикам». Чем больше они сработают своего, внутреннего морфина, тем лучше человек переносит боль и другие невзгоды и страдания, тем лучше он приспособлен к жизни.

А теперь, как развивались дальнейшие события. В начале 1976 г. доктор Хьюз из Шотландии извлек это вещество из мозга морской свинки, у которой сразу же резко снизилась болевая чувствительность. Хьюз назвал вещество энкефалином, что по-гречески означает «из мозга». Доктор Чо Хао Ли из Сан-Франциско извлек из мозга верблюда, а конкретнее из верблюжьего гипофиза еще один внутренний наркотик, оказавшийся в 50 раз сильнее известного всем морфина! Исследователь назвал его эндорфином.

Логика — отмычка при вскрытии загадок. Летом 1976 г. выделили из крови животных еще два внутренних наркотика, которые были сходны с ним по составу, а по силе действия превосходили, но в отличие от растительного морфина не угнетали дыхания и, что особенно важно, не приводили к наркомании. И наконец, доктор Плесе из Швейцарии синтезировал эндорфин, то есть изготовил его в лаборатории, в пробирке, точно зная химический состав и строение этого таинственного вещества.

Как же разгадали наличие в организме эндорфинов? Ученые вводили животному радиоактивный морфий — вещество, снимающее боль, а затем искали его в организме. Оказалось, что меченый наркотик сосредоточивался в участках мозга, являющихся звеньями системы обезболивания, в специальных рецепторах. А раз есть рецепторы для наркотика, то обязательно должны быть в организме и какие-то свои вещества со свойствами наркотиков. Эпохальное логическое рассуждение целиком оправдалось.

Оказалось, что вырабатываемые мозгом эндорфинн, поступая в кровь, могут долго сохранять свое обезболивающее действие. Энкефалины же действуют в самом мозгу, но быстро разрушаются. Теперь зндорфины и энкефалины именуют нейропептидами, или нейротрансмиттерами. С открытием внутренних морфинов началась новая эпоха в медицине. Наступила эпоха медиаторов — простагландинов и нейропептидов. Один из нейропептидов обезболивает в сотни раз надежнее, чем самое обезболивающее вещество морфин. Другие ускоряют засыпание. Третьи стимулируют память. С чем же связаны радужные надежды?

Чёрт-фальшивомонетчик. С надеждой смотрят на эндорфины психиатры. Есть удачные опыты: отрешенный от реального мира, отупевший, обессиленный наркоман после введения эндорфинов встает с постели, начинает улыбаться и просит есть. А потом по крайней мере два-три месяца и не поминает про наркотики.

Именно для этого своего внутреннего морфия — эндорфина и предназначены новые обнаруженные рецепторы в мозгу. А те наркотики, что глотают и колют себе наркоманы, только имитируют эндорфин. И, как ни удивительно, эту подделку рецепторы, воспринимающие естественные морфиноподобные вещества, вырабатываемые самим организмом, не могут отличить от героина, морфия и других инородных наркотических веществ, привносимых извне.

Прокол дала природа. Не предусмотрела эту хитрую, коварную проделку черта-фальшивомонетчика: фальшивая монета доверчиво принимается организмом за настоящую. Примерно такая же картина, как с яйцом кукушки. Положила она его в чужое гнездо, а хозяйка — пеночка или другая птичка — простовата, не может заметить обман и старательно насиживает крупное кукушечье яйцо вместе со своими родными, мелкими. Высидит себе на горе подкидыша, который не только объедает птичкиного птенчика, но подлезает под него загорбком и, упираясь ногами в дно гнезда, выбрасывает законного наследника за борт, на погибель. Действие фальшивого эндорфина, скажем героина, впрыснутого шприцем или проглоченного в таблетке, грубее, сильнее, и этот кукушонок становится желаннее родного птенчика. Возникла зависимость — получился наркоман!