Полюби меня такой - Марина Орлова

в медленном темпе, чтобы не напугать девочку.

— Дядь Денис, этот Саша нас к папе ведет, верно? — с потерянным видом спросила Ксюша, заглядывая мне в глаза. Вид девочка имела потерянный и несчастный. — Он сегодня сюда поехал, а не к старому другу?

— Ксюш, все сложно. Твой папа не врал и действительно когда-то знал маму Саши. Это было давно, еще до твоего рождения и, даже, свадьбы твоих родителей.

От моих слов племяшка слегка расслабилась, я же пожалел о своем порыве. Сидеть с племянницей, зная, что Андрей поехал на встречу с Ритой и Сашей… Наверное, я испугался. Потому, когда мне на телефон пришло сообщение от Тима, что тот видел семейство Вознесенских в компании с Андреем на катке, я в рекордные сроки собрал племяшку и приехал сюда под благовидным предлогом.

А вот о том, как это будет для Ксюши… я не подумал, о чем сейчас очень сожалею. Но теперь уже поздно что-то менять. Они должны были познакомиться не так и не здесь. Остается надеяться, что племянница и племянник простят мне этот конфуз, причиной которого я стал.

Глава 33 — Рита

— Ты ему понравился, — произнесла я, наблюдая, как Сашка отъезжает от нас, в желании прокатиться на скорости.

— Ты так думаешь? — с надеждой обернулся ко мне Андрей, подавая руку, чтобы помочь сойти со льда и сесть на трибуну, дабы передохнуть. Кинув взгляд на мужскую ладонь, вспомнила, что каблуки и коньки — это разное, потому помощью не пренебрегла и вложила пальцы в ладонь Егорова.

— Я знаю его, — улыбнулась я, вспоминая, как наблюдала за двумя мужчинами, перевернувшими в свое время мою жизнь. Мне было больно видеть, скрытую боль, тоску, на фоне неподдельного восторга и радости, когда Андрей просто смотрел или разговаривал с Сашкой. Но куда больнее было видеть искреннее расположение и интерес сына. В груди образовывался колючий комок страха и раскаянья. Прежде я искренне верила, что смогу заменить Саше настоящую, полноценную семью. Я старалась быть для него не только матерью, но другом и наставником…

И сейчас я видела, как заблуждалась в своих мечтах и иллюзиях. Сашка никогда не говорил этого, но отец ему был нужен. Тот, с кем можно вот так подурачиться, поговорить на мужские темы, от которых, как я ни старалась, но была далека, посоревноваться, спросить совет…

Я пыталась быть супер-мамой, но в попытке угнаться за всем и везде, была лишь ослеплена и не видела или предпочитала не замечать очевидных вещей.

И было очень больно и тревожно, понимать, что, возможно, отняла важные моменты в жизни не только у Андрея, кого осознанно лишила выбора, но и сына, кому я этот выбор тоже не предоставила, не задумываясь о том, как это может повлиять на жизнь моего ребенка.

Когда задумалась об этом, предприняла несколько попыток создать полноценную семью, но все они провалились и, в конечном итоге, я решила, что обойдусь своими силами. Но, прогадала и тут.

— Прости меня, — глухо произнесла я, совершенно невпопад, потому не удивилась, когда мужчина посмотрел на меня с изумлением и непониманием. — Я не должна была скрывать от тебя свою беременность. Мой поступок… он был эгоистичным и неправильным. Я не имела права лишать тебя сына, а Сашку — отца, — смотрела я в пол, покрытый ковролином, не желая поднимать взгляда.

— Полагаю, я сам спровоцировал тебя на такой поступок, — в тон мне отозвался Андрей и тяжело вздохнул, уткнувшись лицом в ладони. — Что теперь будет, Рит? С нами? Я не хочу снова терять вас, — произнес он тихо и в этот момент выглядел таким уязвимым, что я сглотнула.

— Я больше не буду прятать от тебя Сашу. Я не поступлю с вами так снова, — помедлив, выдавила я из себя, несмотря на то, что каждое слово едва ли не вырывала из глотки.

— Спасибо. Для меня это важно, — искренне произнес он, дотронувшись до моего запястья, в попытке сжать мою ладонь. Так осторожно и нежно… трепетно.

Руку я отняла и неловко обхватила себя за плечи, почувствовав привычный дискомфорт, как и всегда, когда меня касались чужие люди. Мой жест Егоров расценил правильно, но сдаваться не хотел, потому положил ладони на мои плечи и осторожно обернул к себе лицом. Пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в его глаза, которые смотрели пристально и внимательно, словно пытались найти что-то в нем.

— Ты готова впустить меня в жизнь нашего сына, но не хочешь в свою? — только и спросил он, попав прямо в точку.

— Андрей, — едва не плача, вздохнула я. — Одиннадцать лет прошло. Я больше не люблю тебя, — честно призналась я. Я не желаю давать ему никакой ложной надежды, ведь прекрасно понимаю, что он любит не меня. Другую, ту, кем я была давным-давно.

— Но можешь полюбить снова, не так ли? — услышав в моих словах совсем другое, произнес Егоров. Обреченно вздохнула, а после скинула со своих плеч чужие руки и отодвинулась на лавочке подальше.

— Мы уже обсуждали это. Я изменилась. Ты сам не захочешь, чтобы тебя любила такая, как я. Не треть наше время, Андрей. У меня его непозволительно мало, чтобы растрачивать на заранее бесперспективные проекты.

— Наша жизнь — не проект, — одернул он меня, оскорбившись моими рассуждениями, что лишний раз подтвердило правдивость моих выводов.

— Называй это, как хочешь, — безразлично пожала я плечами и серьезно посмотрела в лицо бывшего возлюбленного. — Результат останется тем же — все закончится общими обидами и разочарованием. Я живу будущим и сыном, ты — прошлыми воспоминаниями и собственными иллюзиями, словно мы можем восстановить то, чего не было. Когда-то я была влюблена в тебя, но после это чувство притупилось обидой, разочарованием, а вскоре мне стало просто безразлично. Ты сейчас тоже обижен, вероятно, на жизнь. Эта обида не отпускала тебя все эти годы. Ты был влюблен, и призрачная мысль, что у тебя отняли, возможный шанс на счастье, не давал обрести и построить новое, но уже со своей семьей. С чего ты вообще решил, что не уйди я тогда, что-то изменилось бы, и мы были вместе? — поморщилась я. — Опомнись, Андрей! Я не смогла бы