Уйти, чтобы вернуться. Исповедь попаданца - Александр Борискин

16 июня 1906 года – день, в который Кирилл подписал контракт на работу аналитиком в брокерской конторе "Смит и Хоуп". В тот же день он переехал из гостиницы в пансион на 38-й улице. Первый этап легализации прошел успешно.

Вечером за ужином в пансионе, пришлось проставиться: дамам – две бутылки вина, мужчинам – три бутылки виски. Вечер прошел шумно и весело. Такие подарки, как бесплатная выпивка по поводу вселения, здесь были внове.

Но Кирилл прекрасно понимал – это надо! За один раз он со всеми познакомился, узнал о всех все, что хотел, рассказал о себе всем и все, что считал нужным, притом все узнали одно и то же. Теперь можно не бояться, что раз от разу информация о себе, любимом, будет изменяться, и в итоге первый выслушавший историю твоей жизни, и последний, разговаривая о тебе, долго будут ломать голову: о ком это мы говорим?

Среди людей, проживающих вместе с ним в пансионе, были весьма интересные люди. Троих стоить отметить.

Бывший судья Арчибальд Джонсон, теперь в отставке, семидесятипятилетний мужчина, доживающий свой век на довольно большую пенсию, сосед по второму этажу. Много повидавший на своем веку, прекрасно ориентирующийся в законах и знающий все ходы-выходы в судах САСШ. Давно не у дел, но далеко не исчерпавший свой потенциал, неосознанно стремящийся доказать самому себе и окружающим, что "есть еще порох в пороховницах".

Репортер газеты "Нью-Йорк ивнинг пост" Гарри Мидлтон, мужчина под пятьдесят лет, любитель "заложить за воротник", имеющий множество знакомых среди репортеров и писак Нью-Йорка. Второй сосед Кирилла по этажу.

Практикующий врач Самюэль Говард, тридцатилетний мужчина, проживающий со своей двадцатилетней женой Бетти на первом этаже. Он снимал совместно со своим приятелем, таким же молодым врачом, помещение на 32-й улице, где располагался их медицинский кабинет. В нем они принимали пациентов, поочередно меняясь сменами каждую неделю. Он был терапевтом, хотя и не отказывался выполнять несложные хирургические операции.

Расползлись все постояльцы пансиона по своим комнатам за полночь. Утром на завтраке появились только обе дамы и Кирилл. У всех остальных, кроме Кирилла, "трещала голова", и они предпочли отлеживаться по своим комнатам. Кирилл тоже выпивал вместе со всеми, только "через раз", мотивируя необходимостью утром идти на работу.

Первый день работы у Кирилла прошел обычно: познакомился с сотрудниками, изучил последние котировки акций, поднял их историю.

Освоил работу и чтение сообщений с телеграфного аппарата – основного инструмента брокера того времени,

Попытался математически проанализировать тенденции движения котировок ценных бумаг, познакомился с некоторыми клиентами конторы. Завел себе несколько толстых блокнотов, где фиксировал все интересное, что смог увидеть и услышать в брокерской конторе.

В обед пришлось сходить в магазин канцтоваров и купить самописку "Паркер" – осваивать перьевую ручку, писать которой можно, только постоянно макая перо в чернильницу, он просто не мог. Также приобрел логарифмическую линейку Маннхейма, с помощью которой смог быстро и довольно точно производить вычисления, чем вызвал ажиотаж среди работников конторы, использующих для вычислений арифмометры. Их не хватало, и они производили довольно-таки неприятный шум, что очень мешало при разговорах по телефону, которые постоянно велись в конторе. Не обошел своим вниманием и кожаную папку для хранения и переноски бумаг – всего десять долларов, зато, как удобно!

"Все, что я сейчас делаю, безусловно, очень нужно, но надо будет дома приступить к изучению труда Гюнтера: как раз он начал описывать начало биржевого кризиса с середины 1906-го года. Там я должен найти много интересного, что поможет мне стать удачливым игроком на бирже".

Две недели пролетели очень быстро. Наступил июль. При подведении итогов работы брокеров за июнь оказалось, что на премиях Кирилл заработал почти полторы тысячи долларов, триста пришлось отдать на покрытие убытков. Итого чистыми – тысяча двести долларов. Один из лучших результатов аналитиков в конторе!

На свои пять тысяч долларов, которые Кирилл также пустил в биржевую игру, только давая распоряжения в соседнюю брокерскую контору, поскольку играть своими деньгами в конторе, где он числился, было запрещено, Кирилл заработал около двадцати пяти тысяч долларов, что было также необычно много для новичка.

"Только бы не заиметь завистников! Если появятся, то рано или поздно придется уходить отсюда: не дадут нормально работать! Надо ускорить приобретение собственной брокерской конторы", — размышлял Кирилл по пути домой, прижимая к груди папку для бумаг с находящейся там своей первой зарплатой в Америке.

Довольно часто, по вечерам, постояльцы пансиона собирались вместе для игры в карты. Наиболее популярен был покер. Кирилл не любил азартные игры, и участия в этих мероприятиях не принимал, предпочитая заниматься самообразованием. Остальные четверо мужчин играли "по маленькой", скорее "на интерес", чем рассчитывая сорвать большой куш. Женщины занимались вышивкой и вязанием, "перетирая кости" играющих мужчин. Иногда Кириллу было интересно послушать эти "терки": они открывали ему некоторые интересные подробности жизни постояльцев пансиона.

Так, он узнал, что у судьи есть дочь и внучка, живущие в Вашингтоне. Изредка от них приходили поздравительные открытки к Рождеству, но ни разу на памяти постояльцев, родственники не приезжали в гости к судье.

Газетами всех направлений пансионат обеспечивался Гарри Мидлтоном, приносящим их из своей редакции. Правда, они попадали в пансион с запозданием в два-три дня с момента выпуска, но все равно с большим интересом просматривались всеми постояльцами.

Кирилл также их просматривал, обращая внимание на объявления о продаже недвижимости и различных предприятий. Его интерес был немедленно замечен постояльцами, и пришлось Кириллу объяснять им, что хочет купить брокерскую контору, но по дешевке, так как много денег у него нет.

— Так вы думаете найти предложение о продаже брокерской конторы в газете, причем дешево? — поинтересовался судья. — Насколько мне известно, такая информация, скорее всего, циркулирует в биржевых кругах, а если контора банкротится, то искать сведения надо в бюллетенях арбитражного суда. Там часто принимаются решения о смене владельца при условии хотя бы частичного погашения долгов предприятия новым собственником. У меня есть связи в нью-йоркском арбитражном суде, и я могу поинтересоваться этим вопросом.

— Буду вам очень благодарен за предлагаемую помощь. Я все время провожу на работе, так что ходить по судам его просто не имею. Если у вас что-нибудь получится, "моя благодарность не будет иметь границ", в пределах разумного, конечно, — проговорил Кирилл.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});