Прозрение - Эмма Драммонд

С волнением ждала она встречи, и как же велико было ее разочарование при известии о том, что Алекса уже несколько месяцев нет в Ледисмите. Должно быть, полковнику Роулингсу-Тернеру эта юная леди, с настойчивостью, граничащей с неприличием, упрашивавшая старого военного отвезти ее в Ландердорп, могла показаться немного странной. Действительно, слыханное ли дело, чтобы благородная англичанка гонялась за мужчиной, сбежавшим от нее за три месяца до свадьбы и, судя по всему, не слишком огорчившимся в связи с этим.

Оказавшись наконец в грязном, пыльном, полудиком Ландердорпе, Джудит почему-то решила, что, увидев ее в этом поселке, Алекс наконец поймет, что она мечтает о браке с ним не ради денег и фамилии, что только настоящая любовь могла заставить ее проделать столь долгий путь… Увы, эти мечты были иллюзорны: Джудит с болью была вынуждена признать, что человек, ради которого она покинула родной дом, вовсе не скучает по ней, по своим близким, по стране, в которой он родился и вырос, а напротив, пренебрегая выполнением своих прямых обязанностей, предается удовлетворению тех самых порочных наклонностей, обуздать которые и был призван их брак… Джудит долго не могла прийти в себя после того шока, который она испытала при виде Алекса, сидевшего чуть ли не обнявшись с этой крестьянской девушкой на козлах фургона… Помимо всего прочего, в его поведении сквозило явное пренебрежение к обручальному кольцу – ее кольцу, блестевшему у него на пальце. На это обратили внимание все: и тетушка Пэн, и полковник, и, разумеется, бурская девушка! Должно быть, это обстоятельство доставило ей особую радость… Английская леди преодолела несколько тысяч миль – и ради чего? Ради того, чтобы воочию убедиться в том, что ее жених готов волочиться за первой попавшейся девушкой… Это было непростительно!

Джудит посмотрела на Алекса: ей показалось, что за те месяцы, что прошли с их последней встречи, он немного похудел и стал серьезнее и собраннее. Что же такое с ней творилось? Неужели она совсем потеряла гордость? Зачем, зачем она пустилась в это путешествие?!

Слава Богу, что рядом была тетя Пэн. Она взяла на себя всю тяжесть поддержания светской беседы, мило болтая с полковником Роулингсом-Тернером, который, невзирая на свой суровый вид, оказался весьма приятным собеседником. Алекс вел себя вызывающе: Джудит не раз доводилось видеть его в дурном расположении духа, но сегодня он перешел все границы допустимого—за все время обеда он ни разу не обратился к своей невесте и ни разу не посмотрел ей в глаза. Отвечая на вопросы полковника, он был безупречно корректен, словно ожидал, что в скором времени получит от своего полкового командира серьезную выволочку.

Никогда еще не было Джудит так плохо. Поездка в Южную Африку оказалась страшной ошибкой! Теперь ей надо забыть о своем намерении признаться Алексу в своих истинных чувствах. Вместо того чтобы броситься в его объятия со словами любви, она должна была снова играть опостылевшую ей роль…

Наконец обед подошел к концу. Полковник Роулингс-Тернер извинился перед дамами за невозможность провести остаток дня в их обществе и по дороге к выходу сказал Алексу, что хотел бы поговорить с ним наедине. Миссис Девенпорт сообщила, что намеревается немного отдохнуть и удалилась из гостиной, оставив Алекса наедине с Джудит. Девушка была почти уверена, что ее жених выдумает какой-нибудь благовидный предлог, чтобы удалиться, но Алекс почему-то не сделал этого: с уходом миссис Девенпорт в комнате воцарилась гнетущая тишина…

Наконец Джудит не выдержала:

– С нашей последней встречи прошло пять месяцев, Алекс. Неужели тебе нечего сказать?

– Позволь и мне задать тебе один вопрос, Джудит: неужели за эти пять месяцев у тебя не было возможности сообщить мне о своем намерении навестить меня в этой глуши? – с неприязнью проговорил Алекс. Джудит показалось, что он в чем-то обвиняет ее…

– Мне и в голову не приходило, что невеста должна заранее предупреждать жениха о своем визите… Впрочем, теперь, после этой отвратительной сцены, невольной участницей которой я стала сегодня утром, я поняла, что мне следовало сделать это. Алекс напрягся.

– «Отвратительной»? Единственное, что могло действительно показаться отвратительным, это была твоя реакция. Я, конечно, человек привычный, меня твоя холодная надменность уже не удивляет, но зачем же так относиться к людям, которые не сделали тебе ничего дурного?

– Мне искренне жаль, что я показалась тебе надменной, но, полагаю, моей вины здесь нет – просто за эти пять месяцев, которые ты провел в этих диких местах, ты совершенно отвык от общества цивилизованных людей. Что поделать, в такой компании…

Джудит почувствовала, что задела Алекса за больное место, но она никак не ожидала, что ее язвительная реплика вызовет столь бурную реакцию.

– О Боже! – воскликнул Алекс. – Ты заходишь слишком далеко, Джудит! Будь любезна уяснить себе, что даже такой знатной даме, как ты, совершенно непозволительно говорить в издевательском тоне о людях, с которыми ты даже не успела толком познакомиться. Хетта – умный, смелый человек, она умеет чувствовать так глубоко, как тебе не научиться за всю твою жизнь. Ты говоришь о каком-то «цивилизованном обществе», от которого я будто бы отвык. Но если это общество делает людей такими, как ты, то оно мне не нужно!

И в этот момент Джудит с ужасом поняла, что тревожное предчувствие не обмануло ее: резкие слова, неистовый блеск в глазах – все это говорило о том, что Алекс был по-настоящему влюблен в эту девушку. Да, ее жених Александр Рассел любил маленькую голландскую крестьянку в домотканой одежде!

Неужели она проделала такой огромный путь лишь для того, чтобы узнать об этом? Джудит подумала, что даже если бы после замужества она узнала о супружеской неверности Алекса, это известие не причинило бы ей столько боли и унижения, сколько это открытие—Алекс любил бурскую девчонку…

– Что ж, Алекс, – проговорила она, – я, кажется, понимаю, почему мое замечание привело тебя в такое бешенство, но как бы то ни было, ты не властен изменить свою судьбу – ведь ты же не осмелишься ослушаться сэра Четсворта, не так ли?

– Так это он послал тебя в такую даль – следить за моим моральным обликом?

– Ты слишком высокого мнения о себе, Алекс. Я приехала в Южную Африку вовсе не ради встречи с тобой – просто тетушка Пэн попросила меня составить ей компанию в деловой поездке в Иоганнесбург. Так что, если тебе угодно, наш визит в Ландердорп– это скорее небольшое отклонение от намеченного маршрута. Было бы просто неприлично с моей стороны не нанести визит своему жениху, раз уж я оказалась в этой стране. Мы все должны соблюдать приличия.