На пыльных тропинках далеких планет - Александр Викторович Горохов

и даже падения технологического уровня? Хотя бы на постсоветском пространстве. Только нам восстановиться помогал весь остальной мир, который очень хорошо поднялся, ограбив нас. А если бы и наши «заклятые друзья» по каким-либо причинам оказались в такой же заднице, как и мы? Или даже ещё более глубокой. Думаете, ста пятидесяти или даже двухсот пятидесяти лет хватило бы, чтобы восстановиться до нынешнего уровня?

— Ядерная война?

— Да совершенно не обязательно. Гигантское цунами, захлестнувшее побережье на пару сотен километров. Извержение супервулкана с последующим изменением климата. Всемирная пандемия с ужасающей смертностью. Падение астероида. Местный коллайдер рванул. Да, блин, весь набор хрени, снятой и написанной в жанре апокалипсиса, можно вспомнить. Когда-то, как мы, смогли прогрызть червоточинку, начали осторожно разведывать, а потом им не до того стало. Но информация сохранились, и когда снова появилась техническая возможность — вернулись. Пока тоже осторожно, если судить по тому, что о них мы ещё не слышали.

— Давай отложим этот разговор: темнеть начинает, а нам ещё и на маяк нужно сходить, и на Базу вернуться. До нашего возвращения на Базу.

Я покачал головой, упаковывая артефакты в жестянку из-под виски.

— Не до нашего, а до вашего возвращения на Базу с Земли, товарищ майор. И на Землю вам нужно отправляться немедленно, как только мы приземлимся.

— Мне?

— Вам, вам! Ни Кроху, ни меня, в отличие от вас, к руководству Проекта на пушечный выстрел не подпустят. Ну, а если всё-таки пустят, то сначала неделю будут «завтраками кормить» и гонять из кабинета в кабинет чиновников «среднего звена», которые не только ничего не решают, но и вполне могут оказаться теми, кто давал Кнабе и Носову задание подготовить отчёты о необходимости закрытия Проекта. И за эту неделю может разное случиться: вы же знаете, какие суммы стоят на кону. Я не только «несчастный случай» имею в виду. Людмилу могут с лёгкостью упечь в психушку «на реабилитацию», меня — посадить «под давлением прогрессивной мировой общественности» или выдать неграм за ту историю с бл*дями «борцов за независимость». А артефакты при этом «потеряются».

— Так Кнабе был не один?

— Нет, товарищ майор. Мы с Крохой уверены в том, что подобное задание получили ещё, как минимум, трое из находящихся сейчас здесь, на ТемУре. Простые исполнители, но ведь их направлял кто-то, кто действует там, в Центре. В одном из исполнителей она уверена на сто процентов, а двое других под огромным подозрением.

— Кто?

— Потом, товарищ майор. После вашего возвращения с Земли. Пока нужно сделать так, чтобы ваше кратковременное — на несколько часов –отбытие туда стало неожиданностью для всех. Для абсолютно всех. И появление этого корабля неизвестной нам цивилизации — очень удобный повод для того, чтобы «получить инструкции от руководства».

— Да, недооценивал я тебя, старший лейтенант, — покачал головой Шаров. — Оставайся у вертолёта, я сам маяк проинспектирую.

Взлетали уже в темноте. И садились на Базе при свете фар.

Видимо, с маяка Иван Максимович связался по радио со штабом, поскольку даже не стал заходить в здание, а сразу направился «на космодром», где готовилась к возвращению очередная небольшая группа людей, включая травмировавшегося сегодня строителя.

— Перец, ты не в курсе, чего это «стройбатовец» на Землю рванул, как в жопу укушенный? — подозвал меня, топающего домой, вышедший покурить на свежем воздухе Дельвиг.

Сигареты у него всё те же, что он курил там, в Африке. Ну, да. Если там он не экономил на куреве, то и здесь, со всеми положенными надбавками к жалованию и в должности заместителя начальника Базы по военной части, не сильно обеднел, позволяя себе не менять привычки.

«Стройбатовец»… Невеликого же мнения он о Шарове. Впрочем, ничего особенного: пренебрежение к представителям военно-инженерной службы — довольно распространённое явление среди вояк «боевых» специальностей. А Деляев, насколько мне известно, до увольнения из армии служил в каком-то «крутом» спецназе. «Элита»!

Я пожал плечами.

— Вы же знаете, Виктор Антонович, что завтра к утру у маяка появится ещё один туземный корабль. Эти туземные цивилизации в последнее время попадаются нам на глаза чаще, чем тараканы на кухне у плохой хозяйки. Бурчал, что так скоро придётся создавать собственную службу переводчиков. Ну, и какие-то недочёты на маяке нашёл. Он же мне не докладывается…

— А как там твоя подружка себя чувствует после посещения её «мест боевой славы»?

— Кажется, начала успокаиваться. Поплакала, конечно, на могилке сына и почти весь обратный путь молчала, но, как мне кажется, начала оттаивать. Доберусь до квартиры — гляну, как она там. Но мне кажется, часть её психов теперь уйдёт.

— Может, ей лучше будет, если она ещё одного ребёнка родит? Ты подумай об этом, Пересечин. У вас с ней, как мне кажется, может получиться вполне нормальная семья.

— Подумаю. Вот вернёмся с того самого «озера Чад» и подумаем с ней вместе.

Семья, не семья, а Людке действительно лучше было бы не мотаться по этим пыльным саваннам и не жить в полевых условиях. По своему опыту знаю, что после этих приключений «на природе» отпуск очень необходим.

Фрагмент 21

* * *

Кроха сидела на лавочке перед входом в «квартиру» и слушала музыку через наушники. То ли просто балдела, то ли таким образом «выбивала из ушей» ночное стрекотание в степи цикад, кузнечиков и прочих стрекозлов. Увидев меня, улыбнулась, выключила плейер и похлопала по лавочке: присаживайся, мол.

— Как слетали?

— Нормально. Какие-то новые гости. Утром выяснится, кто.

— Мимо не проскочат?

— Шеф велел каждые четверть часа пускать с маяка сигнальные ракеты, чтобы не жечь топливо на лампу. У неё же потребляемая мощность — как у небольшого трактора. К утру вернётся с Земли, и будем разбираться, кого к нам черти занесли.

Пристальный взгляд в упор, на который я просто молча кивнул. Нам обоим без слов понятно, что она хочет спросить.

— Кстати, Дельвиг интересовался, как ты