Малолетка - Андрей Бадин

И Альфред воплотил в жизнь свой каверзный план. Он только одного не учел, что Алексей Коновалов остался жив и укокошил почти всю банду.

— Я вам привел беглецов, и я хотел бы уйти, — промямлил Альфред и опустил автомат.

— Ха, прекрасно, — выдохнул Герман, опустил руки и немного успокоился. Затем он выдернул «калашников» из пальцев Репы, бросил его в кусты, потом поднял свой и посмотрел на жалкого, убитого горем Витька.

— Ну что, лысый чайник, попался! Вот вам и конец всем. Эй, амбал, мне сдали твоих друзей, и сейчас я буду им по очереди выпускать кишки. Так что выходи.

Алексей слушал разговор Репутатского и Германа и чуть не лишился рассудка от сознания своей беспомощности. Первый раз в жизни он не знал, как спасти друзей. Но больше всего его взбесило предательство Альфреда.

«Лучше бы я пристрелил его в тамбуре вагона», — думал Леха.

Фома и Газила вышли на поляну и подошли к главарю. Они теперь не боялись, что Коновалов будет стрелять в их сторону — ведь он мог попасть в своих друзей. От дерева до бандитов было расстояние в пятнадцать шагов.

— Ну что, ты выходишь? — гаркнул босс, — а то я сейчас убью девчонку. — Он схватил Свету за руку и притянул к себе.

— Не надо, дядя, мне очень плохо, — взмолилась та.

У Виктора ноги подкосились, и он почувствовал, что сейчас упадет замертво.

Вдруг Фома перевел на Германа пронзительный взгляд и процедил сквозь зубы:

— Не эту.

Главарь в недоумении посмотрел на него, а потом отпустил Свету и толкнул ее в объятия отца.

— Ты все равно покойница, а вот ты… — Он схватил за руку Катю, притянул ближе и поставил перед собой.

— Герман, это моя дочь, не надо, — начал Репутатский, но босс так посмотрел на него, что папаша замолк.

— А ты, Репа, иди восвояси, пока цел, и деньги оставь, — босс зло усмехнулся. — Мы с тобой потом поговорим. — Обескураженный Альфред положил сумку на траву, отошел на несколько метров и встал в нерешительности.

Герман повернул девочку к себе спиной — лицом к дереву, схватил за шею и крикнул:

— Выходи, а то задушу Катьку! — Он начал своими толстыми пальцами сдавливать тоненькую шею десятилетней девочки. Та застонала, и, услышав ее стон, Коновалов крикнул:

— Я выхожу, отпусти девочку!

— Сначала выходи, — рявкнул Герман, а потом тихо, чтобы не услышал Леха, добавил: — Как только он покажется из-за дерева — стреляй.

Фома и Газила вскинули автоматы и взяли цель.

Алексей уже хотел сделать шаг, как вдруг Катя, слышавшая приказ главаря, закричала что было силы:

— Дядя Леша, не выходи, они тебя уб…

Герман успел зажать ее рот, но было уже поздно, Алексей выскочил на поляну, сжимая в правой руке нож, а в левой пистолет «макарова». Фома и Газила прицелились в него, и их пальцы поспешили надавить на спусковые крючки. Алексей же выставил перед собой тесак, и повернул его таким образом, чтобы луч полуденного солнца, пробивающийся сквозь редкую листву, отразился в его полированной стали и сверкнул в глаза бандитам. Солнечный зайчик на мгновение ослепил их, а Леха, не теряя времени, бросился вперед.

Ослепленный, потерявший прицел Фома выстрелил и полоснул очередью правее Коновалова. Газила на долю секунды зажмурился, замешкался и так и не успел нажать на курок. Алексей на бегу поднял пистолет, открыл огонь и начал всаживать пули то в Газилу, то в Фому поочередно. Стрелял он с левой руки и исключительно в головы, потому что на обморозках были надеты бронежилеты.

Пули пробили бригадиру переносицу, выбили глаз, и он, обливаясь кровью, начал оседать на землю. При этом его автомат, зажатый в сведенных судорогой пальцах, все стрелял и стрелял. Газила рухнул ничком в сочную лесную траву.

Герман обезумел от ярости. В душе он уже праздновал победу и мысленно попрощался с амбалом и его командой. Видя внезапную смерть своих приближенных, он заревел как зверь, пригнулся, спрятался за Катей, как за живым щитом, и открыл огонь по мчащемуся к нему Лехе. От ужасного грохота возле ее уха Репутатская вскрикнула и что было силы замахала руками, пытаясь вырваться из объятий главаря. Этими своими действиями она сбила Герману прицел, его автомат дернулся, и он промахнулся. Сноп пуль пронесся над головой Лехи.

Но у Алексея в обойме кончились патроны, и он отбросил пистолет в кусты. А Катя, пытаясь освободиться, дергалась и рвалась, толкала Германа и пихала и тем самым не давала ему прицелиться в приближающегося Коновалова. Наконец Герман отшвырнул ее, она упала на траву. Герман же направил на Коновалова автомат и взял цель. Но Леха, увидев, что босс остался без живого щита, с ходу метнул в него нож. Тесак, набирая скорость, понесся к цели, а Тыча выстрелил в ответ. Однако Коновалов был в движении, и главарь в него не попал. В следующее мгновение он вновь взял прицел, и он был точен — Лехина фигура совместилась с прорезью мушки. Герман нажал на курок. Но Катя бросилась к боссу и что было силы ударила руками по стволу его автомата. Тыча повернул автомат в ее сторону, но именно в этот момент тесак достиг цели и с лету воткнулся в левый глаз Германа.

Отточенное лезвие пронзило глазное яблоко и вошло в мозг. Глаз моментально вытек на щеку и скатился по ней в траву, Тыча мотнул головой, и на его лице отразилось неподдельное изумление.

«Как, умер я, а не он?» — промелькнула в его угасающем сознании последняя мысль.

Герман дернулся, судорожно сжал кисть, и его указательный палец все-таки додавил курок до конца. Автоматный боек щелкнул, рванулся к капсюлю патрона, и прогремел выстрел. Взрыв пороха выбил пулю в ствол, и она устремилась в лесную чащу, а не в грудь Кати Репутатской.

Этот выстрел стал бы последним мгновением в ее жизни, если бы Алексей Коновалов не успел толкнуть ее рукой в плечо. Тыча рухнул спиной в большой муравейник, пристроившийся к березке.

Муравьи, раздосадованные разрушением своего жилища, набросились на обидчика, проворно облепили его, и началась зловещая трапеза.

Алексей помог Кате подняться, обнял ее и нежно поцеловал в щеку.

— Спасибо тебе, ты опять спасла мне жизнь.

— А ты мне, — улыбнулась Катя и припала губами к его давно небритой, грязной щеке.

Коновалов подошел к Демину, развязал веревку у него на запястьях, и они обнялись.

— Ну ты даешь, Леха! — восторженно вымолвил Витя, когда окончательно пришел в себя и понял, что опасность миновала.

— А ты как думал, — произнес Алексей, — я друзей в обиду никому не давал, никогда. — Он криво улыбнулся и взялся рукой за бок. Одна из германовских пуль пробила ему жировую складку на поясе, и теперь каждое движение приносило острую боль. Пуля, образовав дыру в коже, улетела в лес, а рубаха на этом месте покраснела от крови. Потом Виктор обнял и поцеловал дочку и взял ее на руки. И лишь Альфреда Репутатского никто не обнял. Он стоял у деревьев и ждал решения своей участи.

— А с этим что будем делать?

— Простите, что у меня такой … — произнесла Катя и заплакала. Она хотела добавить слово «отец», но не смогла выговорить его. Алексей погладил девочку по голове и подошел к Репе. Поглядел на него внимательно, но сказал только:

— Руки об тебя марать не хочется. — И вернулся к друзьям.

Вдруг у них за спиной зашевелились кусты и затрещали ветки. Друзья в испуге обернулись и отскочили в сторону, а Алексей мгновенно нагнулся, поднял с земли автомат Демина и направил его на звук.

— Не стреляйте, это я, — послышался хриплый бас. Из чащи, как медведь, вылез не кто иной, как Гриня Дуболомов. Голова и плечи у него были в крови, он шатался, прихрамывал на обе ноги.

— Там сзади менты, надо сматываться, — выдавил он.

— Если хочешь — валяй, а нам бежать некуда, — Алексей опустил оружие.

Гриня обвел туманным взглядом всех присутствующих и спросил:

— А где босс, Фома и остальные?

— Твоего босса муравьи съели, — Леха с улыбкой указал на тело Германа. Дуболомов посмотрел, покачал головой и добавил:

— Давно пора, а то он совсем забеспредельничался, а вот Фому и остальных жаль.

В лесу послышались голоса, сопение собак и звуки милицейских раций, и через минуту на поляну вышел вооруженный отряд из двадцати человек. Во главе его шел начальник управления по борьбе с терроризмом, полковник ФСБ Перекатов. Рядом с ним были чины поменьше и два десятка рядовых милиционеров. Алексей положил автомат на землю и подошел к друзьям.

Оперативники осмотрели место происшествия, трупы бандитов и вызвали по рации криминалистов.

— Неужели ты один их всех укокошил?

— В общем, один, но мне друзья помогали, — застеснялся Леха.

— Один, — добавил Виктор и с улыбкой посмотрел на друга. — А теперь нам можно уйти, а то моя дочь больна, ее бандиты насильно увезли из больницы, а ей небходимо ехать в Америку для проведения сложной операции.