Грации солнца. Приманка для зверя - Андрей Шулятьев

   -- Теперь ты видишь, какова правда, дитя. Правда ещё и в том, что с её смертью остальные семьи тоже вздохнули с облегчением. С тех самых пор до нашей встречи семьи никогда не враждовали. Но мы так и не наладили тесного диалога. Я не могу их винить, дитя. Надеюсь только, эта трагедия больше не повторится.

   -- Почему всё так ужасно? -- спросила Йоко.

   -- Такова судьба, дитя.

   -- Почему?! -- крикнула дева, глядя на Атона. Зимнее солнце продолжило путешествие по небу.

III

   Ано сидела на обитом резиной стуле, внимательно вслушиваясь в шум и стрекотание, шедшие из наушников. Перед ней, расположившись один на другом, стояли прямоугольные приёмник и передатчик. Все ручки были давно настроены; схема неустанно отправляла в эфир сигнал вызова, прося откликнуться далёких собеседников. "Ну и когда же А?нэко соизволит ответить?" -- не успела Лучезарная задать себе вопрос, как в наушниках прозвучала знакомая мелодия.

   -- Я у аппарата, -- донёсся искажённый, но хорошо знакомый голос. -- Как слышно?

   -- Чётко. Рада снова говорить с тобой, светлая Анэко...

   -- Взаимно, -- перебила собеседница. -- Говорят, там у вас весело. А мы боялись, что ты там совсем истомишься со скуки...

   -- Разве Анэ позволит кому-то скучать?

   -- Точно подмечено. Зачем позвала именно меня? Ладно хоть я была недалеко...

   "Всего час ждала", -- пронеслось в тысячелетнем сознании; в эфир же Ано сказала:

   -- У меня просьба к тебе...

   -- Снова гору разрыть, что ли? В эту остановку мыйо вроде ещё не ждём.

   -- Всё изменилось, светлая Анэко. Перед остановкой мыйо начнут жор на западе северного континента...

   -- Звери всё-таки зашевелились? Да это не просьба, это подарок. Отличный шанс испытать его! До новой остановки мы обязательно его дособираем, клянусь протезом. А подходящий груз я уже нашла: всё будет в лучшем виде, не переживай.

   -- Светлые новости, -- удовлетворилась Лучезарная.

   -- Я сегодня же начну искать желающих поохотиться. Молодых можно брать или только проверенных?

   -- Лучше проверенных: жор будет особенным.

   -- Из-за новой темноокой? Она не рядом?

   -- К сожалению, она занята с Анэ. Но нужно выделить ей место и подготовить бронекостюм, -- Лучезарная продиктовала размеры Йоко. -- Рисунок магнита возьми мой, боцьен тоже.

   -- Ладно, сделаем. А с ней поговорю, когда прибуду. У вас там всё хорошо? Механизмы не шуршат? После жора я обязательно проверю.

   -- Спасибо за заботу: механизмы работаю тихо, вулкан пока спокоен.

   -- Вот и отлично. Светлых дней.

   -- Светлых дней и тебе, Анэко, -- ответила Ано сигналу разрыва связи. "Как всегда торопливая", -- подумала Лучезарная, улыбнувшись. Старейшая встала и вышла из комнатки.

   В коридоре Ано встретилась Йоко, широким шагом преодолевавшая кирпичные ряды. Увидев хозяйку, юная априка замерла и отвела взгляд.

   -- Так Анэ открыла тебе нашу историю, светлая гостья, -- мягкое сопрано пронеслось по коридору. Йоко заставила себя посмотреть в глаза старейшей. Взгляд Ано оказался тёплым и приветливым.

   -- У меня хорошие новости: нет никаких препятствий для пресечения жора, осталось только подучить Маниуса, -- информировала Ано, приблизившись к Темноокой.

   -- Как? -- спросила дева. Ано вопросительно подняла брови.

   -- Уцелела. Когда она... -- выжала из себя охотница.

   -- Среди всех детей Атона мой свет самый яркий. Потому я Ано Лучезарная. Потому мне проще видеть чужие образы. Потому мне проще оградить себя. Она не знала этого. В тот тёмный день она впервые беседовала со мной, -- старейшая замолчала.

   -- У неё не получилось, -- поняла Йоко.

   -- Она пыталась, пока у неё не остановилось сердце, -- добавила Лучезарная. -- Прервать такой контакт очень тяжело.

   -- Но почему?

   -- Разве Анэ не объяснила тебе? У нас...

   -- Почему ты не спасла её, как меня?! -- звонкое сопрано ударило по ушам собеседницы; Ано удержала улыбку на лице.

   -- Я подумала о собственных дочерях. О тех, что жили тогда. О тех, что ещё не родились. Нельзя было подвергать их опасности, потому я не стала спасать её, хоть я и не думаю, что смогла бы. Осуждаешь меня?

   -- Не могу, -- призналась дева поникшим голосом. -- Ты теперь часть меня, или я часть тебя...

   -- И то, и то, сокровище моё, -- мягкое сопрано наполнилось нотками благодарности.

   -- Что мне теперь делать?

   -- От неё я не узнала ничего о твоих способностях. Прости: у меня тогда не хватило сил...

   -- Не говори так. Я просто не могу сейчас продолжать тренировки...

   -- Тогда почему пока не поучить человека? А я подберу ему боцьен из старых запасов.

   -- Наверное...

   -- Я полностью согласна, сестрёнка, -- меццо-сопрано донеслось из конца коридора. -- Всё равно к нам приближается очередной шторм.

IV

   Ноги бодро толкались, шаг за шагом унося тело всё дальше от обрыва. Руки ловили стволы рябин, на лету корректируя направление.

   Маниус бежал к дому априк, возбуждённый от лёгкости, с которой ему начали даваться переходы по лесистым равнинам. "Теперь поем и отдохну, если Ано, конечно, не придумает ничего нового..." -- подумал юноша, когда стопы ощутили под собой стеклянные кирпичи. Вскоре показался знакомый вход, и ромей привычным движением толкнул дверь, скрывшись в коридоре.

   На время зимних штормов палатку Маниуса перенесли в прихожую, и теперь изгнаннику каждую ночь приходилось разглядывать бессменный пустынный пейзаж. Вот и сегодня он не обратил на комнату никакого внимания, сразу отправившись к мешку с финиками. "Туча чернющая шла: птичку не согреешь", -- расстроился юноша, затолкав в рот сушёный плод. Зубы привычно пережевали его, раскрыв утаённую сладость. Ромей проглотил финик и сел на оставленное априками кресло. "Пока штормы, хоть высплюсь", -- сказал себе Примус, заглатывая очередной плод. Уши поймали лёгкое шуршание. Дверь во внутренние коридоры раскрылась, в проходе появилась Йоко. Дева несла на левом плече маток верёвок с пряжками; в правой руке держала небольшой свёрток из белой ткани. Априка не торопясь подошла ближе, встретившись с юношей глазами. Взгляд охотницы, всё такой же сосредоточенный, обжёг Маниуса едва различимой горечью. "Что они с ней сделали?" -- спросил себя Примус, заставив лицо изобразить спокойствие.

   -- Светлого дня тебе, Йоко, -- неуверенно поздоровался ромей.

   -- И тебе, Мани, -- ответила дева. -- Только что с прогулки?

   -- Да, -- кивнул изгнанник. -- Я уже исходил все окрестности горы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});