(не) Случайная для мажора - Лана Серова

доносится грохот. От неожиданности я подскакиваю в кровати, нахмурившись. Больше не доносится ни звука. Какое-то царапающее чувство заставляет меня встать и направиться на кухню...

А когда оказываюсь там, я тихо вскрикиваю. На полу валяется пустая кастрюля, а бабушка сидит на стуле, привалившись боком к холодильнику. Держится за сердце. Ее глаза закрыты.

– Бабуль! – я тут же кидаюсь к ней, падаю перед ней на колени и хватаю за руки. Почему они такие ледяные?

– Ба, очнись!

Кладу ладонь на ее щеку, слегка похлопываю. Паника накрывает с головой, пульс в ушах грохочет от страха, в глазах печет. С моих губ срывается всхлип. Я подскакиваю и кидаюсь в комнату за телефоном. Нужно вызвать скорую. Стараюсь не думать о том, что это я во всём виновата. Но эта мысль не даёт покоя.

– Сейчас, ба, потерпи, родненькая, – плачу я, включая чёртов телефон. В последнее время я большую часть держу его выключенным.

И в этот момент замечаю, что бабушка зорко следит за мной, прищурившись. Я замираю. А потом тут же кидаюсь к ней.

– Ба... что...

– Ну вот, хоть так смогла тебя вернуть к жизни, – совершенно здоровым и довольным голосом говорит бабуля.

– Ты что, разыграла меня?

– Репетировала вообще-то, – хмыкает она. – Потому что, если ты продолжишь вот так себя жалеть, ты точно доведешь меня до инфаркта миокарда.

– Ну, знаешь ли! – возмущаюсь я, пыжась что-то сказать, но могу лишь открывать и закрывать рот, хватая воздух. Ведь понимаю, что она права. Хотя сердцу от этого не легче…

– Ну-ка, марш в ванную! – резво встает со стула «больная», поднимает кастрюлю. – А я пока на стол накрою.

Понурив голову, я иду в ванную. Встаю перед зеркалом и тут же отшатываюсь в ужасе, увидев свое отражение. Передо мной незнакомка. Исхудавшая, со впалыми щеками, под глазами темные круги. На голове осиное гнездо. В гроб и то краше кладут.

Когда оказываюсь под струями воды, начинаю с остервенением намыливать свое тело. Будто стараясь смыть со своей кожи эту боль и жалость к себе. Хватит! Нужно привыкать жить без Игоря Гронского! В конце концов, он даже ни разу не позвонил. Даже какой-то сраной смски не написал. Не пришел, не попытался все исправить. А значит, все это было ложью! Фарсом! Долбаной игрой, в которую я оказалась втянута против своей воли.

Конечно, еще предстоит как-то пережить процедуру развода. К счастью, с работой помог Кир. Когда позвонила ему и сказала, что хочу уволиться, он не задавал лишних вопросов. Только попросил пока просто взять отпуск.

Оказалось, он в курсе нашего с Игорем расставания. Только вот от Вики просил скрыть, чтобы не нервировать беременную жену. А я была согласна, зная подругу, она примчится на всех порах к Игорю вершить праведную месть…

После душа я накидываю на себя тонкий, коротенький халат, который носила еще в школе. Все мои вещи остались у Игоря, но я пока не готова за ними вернуться. Распускаю влажные волосы, надев ободок, чтобы не лезли в глаза. Кидаю взгляд в зеркало и киваю своему отражению. Теперь на лицо хотя бы вернулись краски.

Босиком иду на кухню, как ни странно, чувствуя уже забытый аппетит. А когда вхожу, резко останавливаюсь, словно наткнулась на невидимую стену.

Кровь во мне леденеет, голова начинает кружиться. Боль в груди снова напоминает о себе, разрастаясь с новой силой. Ведь за столом сидит бабушка с виноватым видом. Но все мое внимание приковано к мужчине, что стоит, привалившись к подоконнику…

Глава 53

Глава 53

Карина

– Что вы тут делаете? – спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Здравствуй, Карина!

Владимир Сергеевич Гронский собственной персоной. Отец Игоря делает шаг вперед, и я с силой подавляю в себе позорное желание исчезнуть. Перевожу взгляд на бабушку, та лишь разводит руками. Сейчас я жалею, что не рассказала ей всей правды. Она не знает, что за ужасный человек находится рядом с нами...

Когда я прибежала к ней в тот день, сказала, что мы с Игорем решили расстаться. Я лишь сказала ей, что Гронский снова меня обманул. Бабуля охала и причитала, жалела меня, вытирая слезы. Но не настаивала на откровенности. Я думала, дает мне время, но за эти дни бабушка не изменила свое поведение. Об Игоре она даже не упоминала, что было странно.

– Я пришел поговорить с тобой, – говорит мой все еще свекр.

– Ну, я вас оставлю пока!

Бабушка слишком шустро встаёт из-за стола, избегая смотреть мне в глаза. Даже представлять не хочу, о чем она думала, когда впускала этого человека к нам в дом. Может, надеялась, что тот заставит меня вернуться к его сыну? Вот только он и есть причина всего этого...

– Спасибо, Анна Петровна, – улыбается Владимир Сергеевич, улыбка не касается его ледяных глаз. – Был счастлив знакомству.

У меня аж дыхание перехватило! Вот же лицемер!

Бабуля, поравнявшись со мной, кладет ладонь мне на плечо.

– Зови если что, Тыковка.

И пока она уходит, у меня есть время перевести дыхание. Собраться с силами. За бабушкой закрывается дверь, а я медленно поворачиваюсь к мужчине.

– О чем вы хотели поговорить? – говорю, сложив руки на груди.

Мне хочется закутаться с ног до головы. Под цепким взглядом холодных глаз, таких же, как у Игоря, мне становится неуютно. И пусть Владимир Сергеевич не опускает свой взор ниже моего лица, по моей коже все равно бегают мурашки размером со слона.

– Игорь приходил к тебе?

– Мне кажется, вас это не касается, – отвечаю бесстрастно, вздернув подбородок.

– Не приходил, значит, – утвердительно кивает он. – Но еще придет. И когда это произойдет, ты должна повести себя правильно, Карина.

– Да что вы? – фыркаю я с бравадой, хотя у самой сердце колотится о ребра от мрачного предчувствия. – И что же в вашем понятии «правильно»?

– Мой сын захочет тебя вернуть. А ты должна сделать так, чтобы этого не случилось. Для его же блага, Карина.

Он говорит все это таким уверенным в своей правоте голосом, что меня буквально передергивает. Подумать только, он еще посмел