Психоаналитические идеи и философские размышления - Валерий Лейбин

Однако если функционирование человеческой психики осуществляется по принципу получения максимального удовольствия, то соблюдение „принципа постоянства“ или стремеление индивида к самосохранению, должно быть замкнутым на саму психику, отрешенным от внешнего мира, отстраненным от условий реальной жизни. Но это практически невозможно, поскольку человеческая психика формируется не в вакууме и, следовательно, необходимо считаться с ее внешним окружением, будь то социальные институты, моральные предписания или культурные ценности жизни. 3. Фрейд это осознает. Поэтому он выдвигает положение, что, наряду с „принципом удовольствия“, существует „принцип реальности“. Психоаналитическая психология основывается теперь на том постулате, согласно которому „принцип реальности“ как бы сменяет предшествующий ему принцип функционирования психики, нацеленный на получение максимального удовольствия. Как замечает сам 3. Фрейд, под влиянием стремления организма к самосохранению „принцип удовольствия“ в конечном счете „сменяется принципом реальности“ (Фрейд, 1925, с. 39).

Итак, в психоаналитической психологии постулируется два принципа психической деятельности. В связи с этим невольно возникает вопрос: какой же из этих принципов является ведущим, предопределяющим функционирование психических процессов?

Казалось бы, логически следует признать ведущую роль „принципа реальности“, так как он способствует сохранению организма. Да и 3. Фрейд высказывает такие соображения, согласно которым было бы неправильно говорить о том, что „принцип удовольствия управляет течением психических процессов“ (Фрейд, 1925, с. 38). Вместе с тем из фрейдовской психоаналитической психологии вытекает, что „принцип реальности“ является всего лишь модификацией, видоизменением „принципа удовольствия“, программное действие которого сохраняет свою детерминирующую значимость для функционирования человеческой психики. „В действительности, – подчеркивает 3. Фрейд, – замена принципа удовольствия принципом реальности не означает вовсе устранения принципа удовольствия, а только подкрепление этого последнего. Мгновенное, но сомнительное по своим последствиям удовольствие устраняется только для того, чтобы на новом пути обеспечить себе более надежное, хотя и отсроченное“ (Фрейд, 1972, с. 118).

Становится предельно ясно, о каких специфических закономерностях функционирования сознания и бессознательного психического идет речь в психоаналитической психологии. В представлении 3. Фрейда, сознание в своей жизнедеятельности руководствуется „принципом реальности“, в то время как деятельность бессознательного предопределена „принципом удовольствия“. Но так как, согласно психоаналитической теории, сознание находится в подчинении у бессознательного, „Оно“ главенствует над „Я“, то отсюда следует, что, во-первых, человеческая психика в целом имеет превалирующую тенденцию к господству „принципа удовольствия“, и, во-вторых, возможные, а порой и неизбежные столкновения между собой принципов функционирования сознательных и бессознательных процессов с необходимостью ведут к возникновению различного рода внутрипсихических конфликтов. И то, и другое логически увязывается с основополагающими постулатами психоаналитической психологии, в соответствии с которыми бессознательное выражает суть психического, а между сознанием и бессознательными процессами наблюдаются непримиримые антагонизмы.

Нетрудно заметить, что, подобно другим теоретическим конструкциям фрейдовской психоаналитической психологии, в рассуждениях о закономерностях и принципах функционирования человеческой психики наблюдаются определенные противоречия. Ярче всего они выражаются в высказываниях самого 3. Фрейда, когда, с одной стороны, утверждается, что психические процессы автоматически регулируются „принципом удовольствия“, а с другой стороны, вносится поправка, согласно которой отнюдь не этот принцип управляет течением данных процессов.

Более глубинные и содержательные противоречия заключаются в том, что признание неравнозначности закономерностей, действующих в сферах сознания и бессознательного, неизбежно вело к методологическим тупикам, связанным с задачей перевода неосознаваемых процессов, стремлений и желаний человека в его сознание с целью управления ими и одновременным выдвижением гипотезы о неподвластности бессознательного сознанию.

В теоретическом отношении это означало, в конечном счете, признание биологически унаследованного характера бессознательного психического. К этому, собственно говоря, и пришел 3. Фрейд, когда соотнес бессознательное с сексуальными влечениями, с „инстинктом жизни“ и „инстинктом смерти“. Во всяком случае, в фрейдовской психоаналитической психологии бессознательное психическое стало унаследованным. „Если у человека имеются унаследованные психические образования, нечто аналогичное инстинкту животных, то, – заключает 3. Фрейд, – это составляет ядро бессознательного“ (Фрейд, 1923, с. 192).

В практическом отношении отмеченная выше противоречивость психоаналитической психологии приводила к тому, что, фактически, каждый человек должен быть подвергнут анализу со стороны психоаналитика, поскольку, согласно 3. Фрейду, „все душевные процессы по существу бессознательны“ (Фрейд, т. 1, 1923, с. 28) и, следовательно, совершенно непонятно, как может осознать их кто-либо, не прибегая к посторонней помощи. Не случайно 3. Фрейд мечтал о том, чтобы иметь в качестве пациента „весь род людской“ (Фрейд, 1926, с. 22).

Фрейдовские положения о разных закономерностях функционирования сознания и бессознательного, о двух принципах психической деятельности вызвали возражение со стороны зарубежных теоретиков, предпринявших попытку модификации психоаналитической психологии. Так, К. Г. Юнг отнесся с неодобрением к тем идеям 3. Фрейда, в соответствии с которыми бессознательное психическое наделялось специфическими закономерностями, отличными от закономерностей сознания. Критически переосмысливая эти идеи, он заявил: „Нет основания предполагать, что бессознательное следует иным законам, нежели те, которым повинуется сознательное мышление. Бессознательное, подобно сознанию, ищет охватить биологические проблемы, дабы разрешить их, согласно предшествующему опыту. Совершенно также поступает и сознание“ (Юнг, 1939, с. 197).

Австрийский психоаналитик В. Райх подверг критике фрейдовский постулат о двух принципах психической деятельности. Если 3. Фрейд рассматривал „принцип удовольствия“ и „принцип реальности“ как абсолютные данности, раз и навсегда устоявшиеся программы функционирования человеческой психики вообще безотносительно к конкретным формам ее проявления в различных условиях человеческого бытия, то В. Райх считал, что конкретное содержание этих принципов зависит от общественного уклада жизни людей, меняется по мере преобразования общества. Особенно резко он высказался против фрейдовского понимания „принципа реальности“, усматривая в нем консервативную установку на приспособление людей к тому обществу, в котором они живут. И эта установка действительно имеет место в психоаналитической психологии, поскольку многие психоаналитики ориентируются именно на функции приспособления человеческой психики к соответствующим условиям жизни. В свое время об этом откровенно писала, например, дочь основателя психоанализа и известный психоаналитик А. Фрейд.

„При работе со взрослыми, – подчеркивала она, – мы должны ограничиться тем, что помогаем им приспособиться к окружающей среде. Мы не имеем ни намерения, ни возможности преобразовать эту среду соответственно их потребностям…“ (Фрейд А., 1927, с. 95). Против подобной психоаналитической ориентации, вытекающей из фрейдовского толкования „принципа реальности“, как раз и выступал В. Райх. Согласно его убеждениям, „принцип реальности“, каким он представляется в работах психоаналитиков, „детерминируется авторитарным обществом и служит его целям“ (Reich, 1970, р. 19).

С аналогичных позиций против фрейдовского понимания принципов психической деятельности выступил и американский философ Г. Маркузе. В своей книге „Эрос и цивилизация“ (1955), посвященной переосмыслению ряда идей 3. Фрейда, он попытался рассмотреть вопрос о том, является ли в действительности конфликт между бессознательным и сознанием, вытекающий из специфической работы „принципа удовольствия“ и „принципа реальности“, принципиально неустранимым, как это следовало из фрейдовской психоаналитической психологии.

Находясь, по всей вероятности, под влиянием критических соображений, высказанных ранее В. Райхом в адрес фрейдовского понимания „принципа реальности“, Г. Маркузе вводит новый принцип функционирования человеческой психики, так называемый „принцип производительности“. Этот принцип выступает у него в качестве превалирующей исторической формы фрейдовского „принципа реальности“, обусловленной господством товарно-денежных, отчужденных отношений между людьми и наличием „отчужденного труда“, характерного для буржуазного общественного строя.