Записки о капитане Виноградове (сборник) - Никита Филатов

– Монтаж?

– Дело техники. Из одного выступления, из другого… Специалисты поработали – экспертиза, конечно, покажет, но для нашей нужды… мы с этой туфтой в суд лезть не собираемся!

– Надеюсь! – Крамской улыбнулся. – Давайте! Начнем…

5

Будь Демидов трусом – он никогда не достиг бы таких высот в преступной иерархии. Да и дураки, как правило, отсеивались еще на начальном этапе карьеры. А Демидов… Он был жесток, жаден, в меру образован и сочетал в себе наиболее характерные качества бандитского «пахана» и подпольного еврея-ювелира времен застоя.

Но сейчас толстяку было явно не по себе.

– Смотри, красавчик… если ты затащил меня в дерьмо!

– Ради Бога, хозяин! Мне что – жить надоело? – его помощник приложил к груди руки, затем положил их на руль. Он был, как всегда, безупречно одет, выбрит и причесан. Это раздражало.

– Уж больно гладко все… Как по писаному!

– Хороший план, хорошие исполнители… За это и платишь – ты мне, я им…

– Умник! А у Крамского что – одни дебилы? Он тоже дураков не держит. Где гарантия, что твой Пинкертон не переметнулся? А?

– Хозяин… – укоризненно покачал головой референт. – Ну мы же не в чековом фонде, какие тут гарантии? Хочешь, отработаем назад…

– Ага. Но лучше сейчас прямо повесимся. На одной веревке – чтобы не мучиться, когда ребята из Москвы приедут?

– Тогда поехали? Неудобно опаздывать…

Демидов вздохнул: сказал «а» – не будь «б», первая заповедь делового человека.

– Давай. Трогай. Но если что…

* * *

Крамской, нагнувшись, выдохнул в «интерком»:

– Пропустите! – Затем повернулся к Беляеву: – Пришли.

– Я понял. Да не волнуйтесь вы так! Действуйте, как договорились, на всякий случай я подстрахую. Аппаратура в порядке?

– Да-да, вроде… – бизнесмен нервно поправил манжет: микрофон был вмонтирован в запонку, тончайший провод, пропущенный под пиджаком, соединял его с упрятанным во внутреннем кармане «перлкордером».

– Включайте!

Крамской сунул за пазуху и надавил, как учили, на кнопку.

– Готово.

Беляев приложил палец к губам и, стараясь не шуметь, скрылся за неприметной дверцей, ведущей из кабинета в так называемую комнату отдыха с диваном и санузлом…

Сразу вслед за коротким стуком на пороге возник охранник:

– К вам!

– Прошу! – шагнул от стола бизнесмен. Он услышал донесшееся из холла грозное рычание Барсика – удаленный из кабинета, пес бдительно выполнял свой сторожевой долг на дальних подступах к хозяину. Крамской представил себе визитеров, боязливо обходящих привязанного к батарее дога, и ему стало весело. – Не стесняйтесь, пожалуйста!

Он пожал протянутую Демидовым руку, референту коротко кивнул:

– Присаживайтесь. Чай? Кофе? Или…

– Кофе. На двоих, – веско ответил толстяк.

Крамской понял:

– Распорядись! И займи там гостя… – кивнул он охраннику.

– Чем могу? – поинтересовался хозяин, когда они остались один на один.

– Пишет? – Демидов вместо ответа обвел рукой по периметру кабинета.

– Проверь… – пожал плечами Крамской.

– Плевать. Тебе же хуже…

Он раскрыл пухлый потрепанный портфель, который можно теперь увидеть только в фильмах про совслужащих-бюрократов периода культа личности. Вынул темную пластиковую папку:

– Это ксерокопии.

– Что здесь? – Крамской даже не пошевелился, чтобы взять бумаги. Особого интереса в его голосе не было, но явно чувствовалось ожидание гадости.

– Ну что… – Демидов неторопливо перелистнул страницы. – Вот учредительный договор Фонда… Знакомое название? Да-а! Их разные бумажки… Список учредителей… Вот! Знакомые все лица – сам вице-премьер, не слабо… что?

Крамской слушал молча, внимательно разглядывая врага. Гость продолжал:

– Это банковские всякие документы, платежи… А вот выписка из счета – не рублевого, конечно! И не у нас… Господин Крамской перечисляет некоторую сумму в Мадрид – там ведь у Фонда филиал, так? Так! А через три дня эта сумма переводится на другой счет… ну-ка, ну-ка… вот! Номер! И чей же это счетик? Ба-а! Все он же – вице-премьера.

– Бред, – хозяин сказал это спокойно, только покрасневшие скулы выдавали напряжение.

– Не скажи! – возразил Демидов. – Сравним даты: недели не прошло, как эта московская скотина подписывает тебе все документы по Южной губе.

– Липа! Если у тебя все – вали отсюда на… – Крамской четко определил, куда именно он посылает толстяка. Он ни на секунду не забывал о работающем в кармане магнитофоне, но черт с ними, пускай записывают!

– Еще секунду! И я уйду сам, без скандала… Мы же интеллигентные люди.

– Что-о? – опешил хозяин. – Кто мы?

Воспользовавшись паузой, Демидов нажал на клавишу невесть откуда появившегося диктофона:

«– Но на меня оказывается серьезное давление. Торговый порт тоже нужен!

– Нам-то с вами он зачем?

– Я руководствуюсь интересами государства.

– Ну, за такую сумму можно немножко об этих интересах и забыть. Неплохие ведь деньги, а? Во сколько раз больше оклада вице-премьера? В десять? В сто? Напомните…

– Не думаю, что это тема для обсуждения.

– И тем не менее…»

Толстяк остановил запись:

– Узнали?

– Что тебе нужно?

Демидов отметил, что Крамской умеет владеть собой.

– Отказ от аренды. В пользу «Росморинженерии». Не М бесплатно, конечно… Мы же интеллигентные люди! – Повторил он понравившуюся фразу.

– Сволочь, – констатировал хозяин. – Это шантаж?

– Да, – согласился гость.

– Значит, ты шантажируешь меня с тем, чтобы я ради твоей выгоды пожертвовал интересами страны? – отчетливо спросил Крамской, вспоминая инструктаж Беляева.

– Не надо! Не надо в кофе лить какао! Мы не на митинге.

– Сволочь! – бизнесмен забыл все ключевые фразы, которым его обучил опер, – наставник уверял, что они необходимы прокуратуре для четкой квалификации состава преступления. А провались оно все!

Демидов был доволен – теперь реакция собеседника была вполне естественной.

– Не кипятись. Успокойся. Все мы…

– Кофе готов! – перебил его женский голос в «интеркоме».

Крамской замер, гость тоже подобрался – это мгновение было решающим…

– Ничего не надо. Ко мне – никого. Поняли? Никого. Все!

Толстяк натужно выдохнул:

– Другое дело! Давай разговаривать…

* * *

Кривцанов закончил обрабатывать макивару, чуть походил, восстанавливая дыхание, затем подошел к вылезшему из-под штанги Виноградову:

– Жаль, конечно, Саныч… С тобой было приятно работать. Может, передумаешь?

– Да не, тезка… Хорошего понемножку, – Владимир Александрович остался сидеть на узкой кожаной скамейке, расслабленно кинув руки на колени.

Здесь они были на равных – в динамовском зале, который, собственно, и познакомил когда-то нынешнего милицейского капитана и небезызвестного в городе «бригадира», была своя система ценностей.

– С «бабками» претензий нет?

– О чем речь! Все нормально, рассчитались… Просто – хватит. Не лежит душа. Тоскливо…

– Ага! Все понятно. У мента очередной период угрызений совести и внутренних исканий! – рядом стоял знаменитый Мишка Манус, фанатик самбо, хулиган и по совместительству инструктор «транспортного» спецназа. Он был, как всегда, мускулист и весел.

– A-а, Миша… Привет! – поздоровался Виноградов.

Закончив пожимать протянутые руки – Манус был здесь негласным лидером, – он опять вернулся к Кривцанову и капитану:

– Что киснешь? закончил?

– Еще подход.

– Ну и веса у тебя… – Манус неодобрительно коснулся «блинов» на штанге. – От этого вся и дурь.

Он был убежден, что меланхолия и плохое настроение бывают только из-за недостаточных физических нагрузок и трезвого образа жизни. Виноградов фыркнул:

– Ага. Все болезни от нервов, только триппер от удовольствия!

Все засмеялись – юмор здесь был в ходу незатейливый.

– Баня открыта?

– Да, молодой уже веники понес!

– Все! Тренировка закончена! Ибо как сказано: не человек для субботы, а суббота для человека…

– Ладно вам… пошли! – Виноградов неодобрительно относился к ставшему модным, где надо и где не надо, цитированию Писания.

Потные и веселые, завсегдатаи динамовского зала повалили на выход: впереди было два часа трепа, много хорошего пара, ящик пива и некоторое количество чего-нибудь покрепче – на любителя.

Переодеваясь, капитан подумал, что скорее всего давно сошел бы с ума без тренировок, еженедельных бань и ребят, с которыми связывает очень многое – в том числе и то, о чем в разговоре с посторонними или на допросе в прокуратуре лучше умолчать…

* * *

– Алле! Вы.:. Вы уверены, что все будет в порядке? – Крамской нервничал и не пытался скрыть это.