Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский

— Покажешь, успеешь еще, — проворчал Грязнов, но, похоже, стал успокаиваться, тональность, во всяком случае, понизил. — Нельзя нам молчать, Вадим, неужели вам, ребята, непонятно, что жалобы и эти… доносы, ну да, поступают не только к нам? — И он опять стал заводиться. — Это вы можете не знать, а я-то знаю! — Он резко похлопал себя по загривку. — Вот где уже они у меня! И там уже не просто хреновина всякая, типа противогаз надели или дерьмократизато-ром этим вашим отходили по почкам! Там вещи куда серьезнее! А вы тут ни мычите ни телитесь! Чего ждете? Когда меня скинут? Так и вы все после этого часа не просидите на своих… стульчаках… вашу мать… Скажи спасибо, что друг мой Саня — все ж таки помощник генерального прокурора, а не хрен собачий — перехватил у себя в конторе та-акую депешу, что мало не покажется. Уфф! Я все сказал, и если ты ни черта не понял, пиши рапорт. А если понял, ступай и немедленно готовь экстренное… внеплановое… закрытое совещание всех начальников отделов и отделений, можешь нескольких старших оперов добавить, чтоб отчитались за свои безобразия. И чтоб никаких этих!.. — Грязнов потряс перед носом Лыкова раскрытой пятерней. — Фиглей-миглей, понял? Давай, Вадик, действуй. От этого сейчас зависит наше ближайшее будущее.

— Один вопрос можно, Вячеслав Иванович? — смиренно спросил Лыков.

— Валяй/чего спрашиваешь? Мы ж одни тут.

— Я вот думал над этим вашим предложением… — Вадим благоразумно выдал собственную идею с совещанием за генеральскую, полагая, что такая форма легкой лести никогда еще не вредила. — И вот чего подумал… А не будет это все наше экстренное мероприятие выглядеть для начальства туфтой?

— Будет, Вадик, — Грязнов задумался, смяв ладонью свой подбородок. — Обязательно будет. А надо, чтоб не было, так? Значит, что? А это означает, чтоб инициатива, дорогой мой боевой помощник, исходила не от нас с тобой. Не из наших кабинетов, а из… Ты понял, о чем я?

— Кажется, да! — Вадим даже просиял. — Каждый отдел в срочном порядке проведет работу с жалобами. И представит отчет. С предложениями о наказаниях виновных. Ну там предупреждение о неполном служебном соответствии. Короче, чтоб наотмашь не наказывать, а как бы… ага?

— Молодец. То самое. И сроку тебе, Вадик, на все про все два дня. И это последний тебе срок! А сообщение по оргвыводам будешь у меня делать не ты, пусть Сережка займется. Не хрен ему за твоей спиной отсиживаться. Я верно мыслю?

Лыков добродушно усмехнулся, как бы показывая, что ему лишний раз постоять за коллегу — совсем и не в тягость.

— Могу идти?

— Давай, — с улыбкой кивнул Грязнов. — Вот поговорил с тобой, и на душе полегче. Кстати, забыл сказать. Мой друг Саня, ну, ты понимаешь? Как-то очень тепло о тебе отзывался. Толковый, говорит, у тебя зам. Может, говорит, мы его в академию засунем, а после я его в Генеральную заберу? Я смеюсь и говорю, что настоящим сыскарям, Саня, цены нет. Так что уж ты в другом месте поищи. А я вот отвалю на пенсию, передам ему свое кресло, а сам с удовольствием пойду к нему консультантом… по некоторым вопросам. Смеется… А может, он прав?

— Ну что вы, Вячеслав Иванович? — прямо-таки по-девичьи засмущался Лыков. — Какой из меня следователь? Конечно, вы правы. Только о пенсии и не думайте. Пока мы с вами.

— Да это понятно, — кивнул Грязнов и махнул ладонью, отпуская.

«Пока мы с вами, говоришь? — Грязнов резко насупился, едва дверь за Лыковым закрылась. — А это мы скоро увидим… Кто с кем… И где…»

Первую свою акцию он мог считать выполненной — контакт и еще раз контакт. И никаких подозрений. Шеф — дурачок, который не может обходиться без своих «боевых» помощников. Прав оказался в этом смысле Саня…

А Лыков, покинув кабинет начальника, отправился к себе, с трудом удерживаясь, чтобы не насвистывать в такт шагам что-нибудь привычное, веселенькое. Верно говорят, думал он, не так страшен черт, как его малюют. И очень, оказывается, уместным стал тот гонорар, на который он не поскупился, сунув в карманы друзей-начальников по хорошему конверту. Надо будет повторить при удобном случае.

4

— Только когда пойдешь сюда, будь внимателен, не переломай ноги. Тут кругом кипит такая стройка! Уже и ко мне вплотную подобрались, к зиме обещали все развалить к чертовой бабушке…

Получив такое предупреждение от Генриха Хайдеровича, в узком кругу — Гены, Александр Борисович сосредоточил все свое внимание на том, чтобы и в самом деле не съехать по скользкой глине — днем шел дождь — в вырытые повсюду траншеи и не перепачкаться с ног до головы той же самой глиной. Вернее, улики и не найти, если надо вычислить, куда это вдруг намылился помощник генерального прокурора на ночь-то глядя?

А что это кое-кому очень хотелось бы знать, несомненно. Александр Борисович в последние дни нет-нет да засекал движущийся следом автотранспорт с затемненными стеклами. Машинки каждый раз были другими, но «брали» его аккуратно по утрам за эстакадой, возле павильона станции метро «Парк культуры», и провожали через весь центр до здания Генпрокуратуры на Большой Дмитровке.

Александр Борисович, конечно, догадывался, кто бы это мог быть и почему именно он, Турецкий, привлекает такое внимание. И, кстати, догадка легко подтвердилась после того, как Славка сообщил ему о своем «жестком» разговоре с Лыковым, касаемо пресловутого и в принципе никому не нужного совещания «по письмам трудящихся», как это еще недавно называлось в государственных и партийных кругах.

Правда, Турецкий немедленно возразил, стараясь убедить Вячеслава, что данное, естественно, никчемное мероприятие может, однако, выявить совершенно неожиданную реакцию многих неизвестных пока, но явно заинтересованных лиц, что, с другой стороны, окажется вовсе и не бессмысленным делом. Но это и не спор даже, а так, игра словами, поскольку оба прекрасно понимали, что если взялись играть, то придется это делать всерьез. Не с дураками же в покер сели…

И вот стоило Славке, как бы между делом, сообщить этому Лыкову, что Турецкий понимает и одобряет их действия — неважно какие, как «хвост» исчез. Тут тебе и вся загадка. Но это обстоятельство ни о чем не говорило, и Александр Борисович, приученный еще в добрые старые времена тем же Грязновым постоянно поглядывать в зеркальце заднего обзора с целью анализа происходящего у тебя за спиной, никогда не считал для себя зазорным следовать этому первому и главному оперативному правилу. Тем более что береженого, как известно, и Бог бережет…

Он с иронической придирчивостью осмотрел «нижнюю часть» гостя, покачал головой и сказал:

— Ладно, щетки есть, а обратно покажу другую дорожку, там не так грязно. Ну привет, Саша, заходи. Вон тапочки. Кофе или покрепче?

— Я за рулем, — привычно ответил Турецкий, и Чингисхан понимающе и столь же традиционно кивнул:

— Понимаю, значит, можно и покрепче…

Они сели друг напротив друга, и Турецкий вопросительно уставился на Генриха.

— Прежде всего, — начал хозяин, — если дядя Костя (Меркулов с отцом Генриха были когда-то неразлучными друзьями, с тех пор и пошло) тебя не успел проинформировать, сообщаю. По его просьбе разговор с моим директором (он имел в виду Директора ФСБ) уже состоялся. Не скажу, чтобы он принял ваше предложение на ура, но тот факт, что на полковника. Вострецова мы уже завели дело оперативной проверки, свою роль сыграл. Правда, заметил при этом… Ну тебе, наверное, известна эта его манера, когда он в чем-то сомневается, разговаривать через губу. «Не наигрались, мол, еще в шпионов-то? Детский сад…» Был момент, я уж подумал, что он предложит вам самим выйти на президентскую администрацию, чтоб там санкционировали. Но, видно, вовремя вспомнил, что такой шаг — наиболее элегантная возможность, не ударяя палец о палец, на корню завалить операцию. Ну… короче, обошлось, дал свое «добро». А касательно второго фигуранта, я имел частную беседу с Игорем Константиновичем (на этот раз речь шла о начальнике ГУСБ МВД Ромадинове). Поговорили как коллега с коллегой. Тут полное взаимопонимание. Так что следующий ход уже ваш. Дядю Костю я проинформировал. А что твой генеральный?

— Как обычно — ни рыба ни мясо. Будто ждет чьей-то команды. То есть мы-то знаем чьей, но ведь ее не последует, вот в чем беда. Кто ж полезет к Самому с подобными мелочами? Такие вещи надо решать в оперативном порядке. Да в принципе мы это дело уже обсуждали с Костей, нам особое его вмешательство вовсе и не нужно, достаточно на первый случай просто нейтралитета. С Костей у него некоторая напряженка, там, по ряду других дел, а мне соваться никак нельзя. Не уважает он самодеятельности. А вот кто бы дал команду, тут он всех вмиг бы на уши поставил!

— Великая и неистребимая старая школа! — Генрих рассмеялся. — «Узнаешь брата Колю?» Бессмертный Бендер… Ну, давай по маленькой.