Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин

стараясь сдержать слезы, которые так и норовили скатиться по ее мокрым щекам. Мокрым? Ну да, вероятно, от мокрого плаща…

Государь что-то шептал ей на ухо, но присутствующим слышно не было, да и не важно это было совершенно. Ведь понятно все всем было и так.

Завистливо вздыхали бабы и девицы, скупо усмехались мужики, вопили в восторге мальчишки и девчонки, и лишь горцы светились от гордости, показывая всему миру, вот, мол, какие у нас подопечные командиры.

И даже циничные репортеры с киношниками преисполнились профессионального азарта, пользуясь тем, что Суворин не вмешивается и позволяет снимать, сам, улыбаясь, глядя на августейшую чету.

Что было у него в голове? Да какая разница!

Но Маша уже опомнилась:

– Вы ж с дороги! Сейчас ужинать!

И вот уж царь-батюшка со своею молодою женой сидит вместе с эвакуированными псковичами, ест кашу и выслушивает жалобы и прошения своих подданных.

А рядом с ним сидит совершенно счастливая императрица Всероссийская.

США.

Вашингтон, округ Колумбия. Белый дом.

28 августа 1917 года

Совещание в Овальном кабинете шло третий час, и вместе с плотными клубами табачного дыма нарастал и градус обсуждения, переходя с одной злободневной темы на другую.

– Мистер Лансинг, как продвигаются переговоры с русскими?

Госсекретарь раскрыл свою папку и углубился в записи.

– В настоящее время, мистер президент, переговоры все еще ведутся по целому ряду аспектов и направлений, в том числе и по вопросу согласия русских на предоставление независимости Польше. Российский МИД, не отвергая саму идею, все же увязывает решение этого вопроса с целым рядом уступок, преференций, помощи и дотаций со стороны США.

Маршалл хмуро уточнил:

– Обещанных поставок по ленд-лизу им недостаточно?

– Объективно говоря, мистер вице-президент, это пока действительно большей частью лишь обещанные поставки, поскольку по факту отгрузили не так уж и много, и русские указывают на этот факт в качестве одного из своих возражений по данному вопросу. Мы же задержки с поставками используем в качестве рычага давления на русских в вопросе Польши.

– А они, соответственно, используют этот вопрос как рычаг давления на нас? Вы не находите, что это тупиковая позиция и никто ничего не сможет продать при таком подходе к деловым переговорам?

– Это вопрос торга, мистер вице-президент. Но это не единственный камень преткновения. Мы не сходимся в принципиальных моментах, поскольку мы предлагаем поставки готовой продукции и готовы выделять кредиты на закупку техники и товаров в США, а русские настаивают на строительстве целого перечня заводов и фабрик на территории самой России и хотят тратить наши деньги, причем не кредиты, а именно дотации, не на закупку готовой продукции, а на приобретение технологий, оборудования и целых предприятий, то есть вкладывать в индустриализацию России. Одним из главных аргументов в этом деле как раз и является вопрос польской независимости.

– Как это увязано между собой?

– Русские аргументируют свои возражения тем, что на территории Польши сосредоточена четверть всей промышленной мощи довоенной России, причем наиболее передовой, и предоставление независимости полякам серьезно подорвет послевоенную производственную базу в стране.

Томас Маршалл вскинулся.

– То есть они хотят, чтобы мы им выстроили целый индустриальный район вместо Польши?

– Да, мистер вице-президент, можно сказать и так. И не только это. В частности, русские хотят реструктуризации своего внешнего долга Америке, в том числе и перед частными лицами под гарантии правительства США.

– А зачем нам усиливать Россию?

Вмешался министр торговли Уильям Рэдфилд.

– Сотрудничество с Россией необходимо. Чем больше нитей будет нас связывать, тем крепче мы привяжем к себе эту огромную территорию и тем глубже американский бизнес войдет в саму Россию, взяв под контроль ресурсную базу и транспорт Российской империи. Франция сейчас лишилась основных рычагов влияния в этой стране, и мы должны спешить занять освободившееся место, куда уже устремились итальянцы и другие. Понятно, что ресурсов Италии не хватит, чтобы всерьез тягаться с нами, но проблема самодержавной монархии для нас как раз в том и состоит, что всерьез войти на их рынок просто через горизонтальные бизнес-связи очень трудно, государство слишком жестко контролирует свою экономику. И если при прошлом царе государственная власть была слаба, то сейчас мы наблюдаем быстрое укрепление властной вертикали.

– Вот именно! Россия становится сильнее с каждым днем, а мы еще и помогаем им в этом!

Вильсон счел необходимым вмешаться:

– Томас, Россия нам не конкурент. Она нам нужна как сырьевая база и рынок, а также для противовеса Германии, а главное, нашему основному конкуренту – Британии. Нам нужен свободный доступ в колонии Великобритании и Франции. Кроме того, открывается перспектива доступа на рынки Балкан и Ближнего Востока. И для всех этих позиций нам нужно благосклонное отношение русских властей к нашему экспорту и приобретению местных стратегических ресурсов. Опять же как фактор дополнительного влияния на Британию и ее колонии Россия нам необходима. Ближний Восток, Индия, Персия, Афганистан, Дальний Восток, да и сама угроза Суэцу должны сделать британцев более сговорчивыми.

– И во сколько нам обойдется эта русская благосклонность?

– Мистер Лансинг, огласите предварительные условия.

Госсекретарь кивнул и зачитал:

– В общей сложности царь Михаил хочет получить от нас дотаций на миллиард долларов, за счет которых Россия закупит в Америке оборудование и технологии, а также заключит контракты на строительство в Российской империи заводов двигателей, тракторов и других сельхозмашин, автомобилей, а также металлургических, обрабатывающих, других предприятий и электростанций.

Вице-президент Маршалл воскликнул:

– Однако!

На что министр торговли Рэдфилд заметил:

– В сущности, учитывая тот факт, что фактически эти суммы будут потрачены