Числа и знаки. Трилогия - Юрий Бурносов

– Теперь, если позволите, добавлю я, - сказал ранее молчавший Демелант. - Я живу в предместье Баранья Бочка под именем Урцеля Цанера, писца. Знаете, в тех местах мало кто обучен грамоте, и я зарабатываю на жизнь, сочиняя письма, а также всякие иные бумаги. Хире Вейтля я встретил совершенно случайно - поздно вечером он пытался похитить принадлежавший мне плащ, который я вывесил проветриться. Я пригласил хире Вейтля в свой дом, накормил, дал ему постель и одежду. С тех пор он живет у меня, хотя выходит наружу очень редко и только ночами.

– Позвольте, - сказал Бофранк, - но не значит ли это, что именно вас принимают за упыря, за ужасное человекоподобное чудовище с красными глазами?

– Боюсь, что так оно и есть, - ответил за Вейтля Демелант. - Однако спешу вас уверить, что ко всем этим ужасным убийствам хире Вейтль не имеет никакого отношения. Как я уже сказал, он выходит на улицы только в темноте, и прогулки его коротки… но все же кто-то видел его, и не раз, иначе откуда взяться слухам?

– Все именно так, - кивнул Вейтль. - И знаете что, хире Бофранк? Полагаю, что я знаю, где искать настоящего упыря из Бараньей Бочки, и ведаю, кто умертвил всех этих несчастных…

Когда Бофранк явился к грейскомиссару Фолькону, последний был несказанно рад и никак оной радости не скрывал.

– Ваш выбор верен, хире Бофранк, - сказал он, тотчас же подписывая приказ о возведении Бофранка в чин субкомиссара. - Что нужно вам? Чем я могу помочь?

– Прежде всего я просил бы людей себе в помощь.

– Вы можете взять любых, кого считаете нужным.

– Пусть моя просьба не покажется вам странной, но я хотел бы просить под мое начало вашего сына Мальтуса.

– Вот как? - Фолькон явно пребывал в замешательстве. - Но Мальтус так юн и к тому же всего-навсего архивариус…

– Я имел с ним несколько бесед и сделал вывод, что ваш сын чрезвычайно спор в мыслях, обладает пытливым и здравым умом, и ко всему силен и бодр. Лучшего помощника мне не сыскать.

– Что ж, я не могу препятствовать вам в этой просьбе… Вам нужен кто-то еще?

– Десятник ночного патруля Аксель Лоос, мой бывший слуга и спутник, коему я доверяю безгранично.

– Десятник? Но я мог бы предложить вам опытных чиновников…

– Опыт не всегда главное, хире грейскомиссар.

– Как вам будет угодно. - Фолькон сделал пометку. - Это все?

– Покамест да.

– В таком случае и десятник Лоос и мой сын в полном вашем усмотрении.

– Мне также нужна будет карета для постоянного пользования, в том числе и ночью, а в качестве первого своего распоряжения я просил бы вас направить в Баранью Бочку дополнительные ночные патрули числом шесть. Возможно, понадобится и больше - об этом я скажу вам особо.

– Я и сам подумывал об усилении патрулей, - заметил Фолькон, делая новую пометку. - Это весьма разумно… Что-то еще?

– Нет, благодарю вас.

Когда Бофранк вышел, из-за стола в приемной выскочил Фриск, кланяясь и лепеча поздравительные слова. Конестабль, а теперь уже субкомиссар, не удостоил его особым вниманием, лишь кивнул и отправился в архив.

Молодой Фолькон что-то писал, как и в прошлый раз; тут же присутствовал и старший архивариус Ипсен. Поприветствовав обоих, Бофранк произнес не без торжественности:

– Похоже, ваши мечты понемногу сбываются, хире Фолькон.

– О чем вы? - спросил в недоумении юноша.

– Вы желали настоящей работы? Она перед вами. Только что я принял предложение заняться поимкой упыря из Бараньей Бочки, и в помощники выбрал вас.

– Спасибо! Спасибо, хире прима-конестабль! Как я смогу отблагодарить вас?!

– Хорошей работой, - сказал Бофранк с небывалым для себя добродушием. - И имейте в виду - с сегодняшнего дня я уже субкомиссар Бофранк.

– С повышением вас! Поздравляю! - хриплым голосом вскричал старший архивариус Ипсен, совсем древний старик, державший, однако, в памяти сведений всего лишь немногим меньше, нежели весь архив Фиолетового Дома.

– Насколько я понимаю, это аванс за будущие труды, - отмахнулся Бофранк. - Прошу извинить меня, что отнимаю у вас столь полезного ученика, хире Ипсен.

– Я только рад! Я только рад! - волновался старик. - Юному хире Фолькону давно пора искать применения в ином месте, а не здесь, среди крыс, плесени и книжных червей. Поймайте же эту дрянную тварь и предайте огню, как положено это делать!

– Непременно, - сказал Бофранк.

Наиболее подходящим местом для встречи оказалась «Коза и роза». В этот час здесь было немноголюдно, к тому же Акселя в здешних местах хорошо знали - посему хозяин принес отличного вина и закусок.

Аксель взялся уже рассказывать о своих свадебных планах, но Бофранк пресек его и велел помолчать, пока не будет приказано иное. Тогда Аксель взялся за вино, благо никаких указаний на сей счет новоявленный субкомиссар не дал, и изготовился внимательно слушать.

– Я, признаться, хотел ответить на предложение вашего уважаемого отца, хире Фолькон, и грейсфрате Баффельта безусловным отказом, - начал Бофранк. - Я уже давно занимаюсь исключительно преподаванием, здоровье мое оставляет желать лучшего, да и история с упырем показалась мне во многом нелепой. Куда нелепее, нежели ваш рассказ о происшествии с этой женщиной, Розой Эмой Ренатой. Но вчера мне открылись обстоятельства, после которых я посмотрел на происходящее совершенно иначе. Теперь я могу со всей убежденностью сказать, что упырь из Бараньей Бочки - вовсе не тот, на кого грешит молва.

– Я не совсем понял, хире, - сказал Аксель, хрустя соленой капустою. - Уж не хотите ли вы сказать, что их двое?

– Помолчи, - велел Бофранк и продолжил: - Упырь - вовсе не упырь, не пресловутое красноглазое чудовище. Чудовищем считают несчастного человека, пораженного ужасной болезнью, который вынужден выходить на свежий воздух лишь под покровом тьмы, тогда как убийца, повергающий в смертный страх все предместье, - совсем другое существо.

– Существо? - переспросил Фолькон.

– Именно. Тот несчастный человек в своих ночных скитаниях видел его, и не раз. И он утверждает, что убийца если и человек, то обладающий нечеловеческими возможностями и способностями. Я не знаю, демон ли это, дьявол ли, но определенно могу сказать одно: трудности, с которыми нам придется столкнуться, самого необычного свойства.

– Так не прибегнуть ли нам к помощи грейсфрате?

– Не исключено, что дойдет и до этого, хире Фолькон. Но пока я буду действовать иным образом. Мне - как и вам, хире Фолькон, - ведомо, что Фиолетовый Дом собирает сведения об убийствах в Бараньей Бочке без особенного тщания. И то верно - кому есть дело до мертвых простолюдинов… Потому первое мое поручение будет к тебе, Аксель. Пускай Оггле Свонк оставит недостойное воровство мяса и отправится в Баранью Бочку, покрутится там по харчевням и иным злачным местам, где собирается всякий сброд, а равно и по рынку, да пусть послушает, что говорят в народе. Мнится мне, так можно будет разузнать куда больше, нежели из отчетов Секуративной Палаты.

– Тотчас же сделаю, - сказал Аксель, с сожалением глядя на оставшуюся выпивку и закуску.

– Торопливость не всегда похвальна, так что не спеши. Что до вас, хире Фолькон, то я просил бы проверить со всей возможной тщательностью, когда начались эти убийства в предместье и случались ли подобные им в других местах города. Не исключено, что их попросту не догадались связать воедино.

– Прошу простить меня, хире субкомиссар, но вы сказали, что знаете человека, которого принимают за упыря. Насколько я понимаю, он и поведал вам об истинном обличье чудовища; отчего же он не указал с точностью, кто он таков и где его можно изловить?

– К сожалению, он не знает, кто таков упырь и где обитает. Он лишь видел его в ночи и даже стал случайным свидетелем очередного убийства; обстоятельства однако складываются так, что именно этот несчастный может стать объектом охоты, а я желал бы защитить его. Я не стану открывать всех деталей моего с ним знакомства, но, каюсь, вина моя пред ним безгранична, и я рад буду хоть чем-то помочь, дабы загладить хоть малую ее часть…

Посидев еще немного, Аксель и юный Фолькон отправились исполнять указанное, Бофранк же остался сидеть перед кувшином вина, снедаемый грустными мыслями.

Где кончается тварь, там начинается Бог. И Бог не желает от тебя ничего большего, как чтобы ты вышел из себя самого, поскольку ты тварь.

Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой события неожиданным образом направляются в совершенно иную сторону, а также вновь появляется толкователь сновидений Альгиус, изрекающий страшное

Следующим днем свежеиспеченный субкомиссар Бофранк проснулся чрезвычайно поздно. Наверное, виною тому была дурная погода, благодаря которой даже к полудню снаружи стояли словно бы сумерки. Все шло к тому, что вот-вот начнется жуткий ливень.