Серая тень (СИ) - Марина Котлова

Раннее утро было тем временем, когда можно было услышать хрупкую тишину во всём её великолепии. Жаль, что длилось это время недолго. Всего несколько невесомых минут и мир разлетался осколками звуков, напоминая о себе.

Когда за окном раздалось мелодичное пение певчей птицы, Васька вздрогнул и очнулся от полудрёмы. Дверь ненавязчиво скрипнула и пропустила в комнату двух служанок. Одна из них неодобрительно покосилась в сторону разобранной кровати и, на её лице крупными буквами было написано, что она думает по этому поводу. Васька невольно поморщился, но объяснять всё и всем было нереально, так что он промолчал, ожидая, что будет дальше.

Вторая из вошедших служанок прошла к ванной и скрылась в ней, видимо решила навести там порядок.

Первая из вошедших служанок остановилась возле кровати и уставилась на Ваську немигающим взглядом, ему даже не по себе стало. Интересно, что имел в виду Хазеель, когда говорил, что если ему что-то нужно достаточно вызвать слуг. Судя по виду этих самых слуг, они от вызова явно будут не в восторге.

— Что? — Не выдержал Васька томительного молчания со стоны женщины.

— Могу я убрать постель? — Голос у служанки оказался сухим и скрипучим.

Васька невольно поёжился. Что она имеет в виду под убрать, ему вообще-то лежать нужно. Но раз надо, значит надо. Посидит где-нибудь в кресле.

Мальчик прислушался к своему организму, хватит ли сил, для того чтобы подняться. Штаны ему вернули, так что попасть в неловкое положение он не опасался, но всё равно было как-то неловко перед женщинами.

Не успел Васька сесть, как дверь снова отворилась, и в комнату влетел смутно знакомый эльф. Васька во все глаза уставился на широко улыбающегося мужчину.

— Ну, Как поживает здесь мой пациент? На что жалуешься? О, тебе решили сменить постель, это хорошо. Давай я помогу тебе подняться, а милые дамы тем временем сменят тебе простыни. Это они очень хорошо придумали.

Служанка странно покосилась на целителя и перевела взгляд на смущённого мальчика. Васька позволил эльфу приподнять себя с постели, хотя чувствовал себя страшно неловко. Одно дело, когда его таскает брюнет, это почему-то воспринималось нормально, а вот когда кто-то другой тело само деревенело и не желало расслабляться.

Когда Стейф осторожно опустил мальчика в кресло, у Васьки невольно вырвался стон. Болело всё же довольно ощутимо, и сдерживаться было сложно. Целитель нахмурился и притащил свой сундучок поближе начал разматывать пропитавшиеся снадобьями и выступившей кровью бинты. Занятый борьбой с собственной слабостью Васька не заметил странный взгляд служанки обращённый на него.

— Так, что тут у нас. — Целитель неопределённо хмыкнул и принялся осторожно трогать рану кончиками пальцев. Васька невольно всхлипнул, и не то чтобы больно было, на общем фоне почти незаметно, только вот не любил он, когда его трогали и всё тут. Хотелось вернуться калачиком и сделать вид, что его тут нет. Стейф слегка нахмурился и неодобрительно покачал головой. Рана плохо заживала, впрочем, именно этого он и опасался.

— Ты, что тут танцами занимался, пока меня не было.

— Нет, прыжками в высоту. Можно подумать мне позволили бы. — Недовольно пробурчал Васька.

— Поговори мне ещё. Ишь, какой разговорчивый. Часто получал за свои разговоры?

Васька философски вздохнул и покосился на свою рану. Выглядела она не очень, и он поспешил отвести взгляд. Целитель правильно понял его порыв и недовольно сжал губы. Каким бы длинным не был язык у парнишки, таких ран это не оправдывало.

Обработка ран заняла довольно много времени. Васька, стиснув зубы, терпел, и даже не заметил как служанка, та, что перестилала постель, закончила свою рабату и встала рядом с целителем. Горка грязных бинтов росла, а лицо мальчишки приобретало всё более несчастное выражение. В тех местах, где рана начала кровоточить бинты присохли и не желали отдираться, даже с помощью масла, в итоге к концу экзекуции рана выглядела ещё хуже, чем вчера.

— Может тебя связать, чтобы ты не дёргался и хотя бы двое суток пролежал неподвижно.

— Не надо меня связывать. Я не специально, честно.

— Верю, но поможет тебе это мало. Что ж, бинты накладывать не будем, от них только хуже, придется вокруг тебя воздушную подушку делать.

Васька неуверенно кивнул и тут же наткнулся взглядом на служанку. Глаза женщины неотрывно смотрели на его рану и в них застыло странное выражение. Если бы Васька мог в это поверить, он решил бы что ей его жалко. Он был согласен, зрелище не очень приятное, но тут он ничего поделать не мог.

Целитель обратил внимание на застывшую рядом служанку и отправил её за горячей водой. Потом он обрабатывал рану каким-то настоем, потом смазывал двумя видами мази и лишь потом, начал что-то нашёптывать на певучем эльфийском языке. На мгновение Ваське показалось, что его окутало тёплым облаком и лишь, затем он понял, что эльф создал вокруг него ту самую воздушную подушку.

— Ух, ты. Щекотно.

— Ничего страшного. Потерпишь.

— Потерплю конечно. — Васька бледно улыбнулся, но было заметно, что обработка ран далась ему с большим трудом. Вид мальчик имел довольно бледный, лоб покрылся испариной, губы были искусаны в кровь.

— А теперь давай возвращаться в кровать. Если Хазеель застанет тебя в его любимом кресле, всем мало не покажется.

Васька беспечно пожал плечами, но в постель его всё же вернули. Эльф осторожно закутал мальчика в одеяло, заклинание всё равно не позволит ничему прикоснуться к его ране, и опустил его на пахнущие свежестью простыни.

— Отдыхай, я ещё зайду. Хазеель сказал тебе, во сколько вернётся?

Васька, истративший силы на борьбу с болью устало моргнул и отрицательно помотал головой.

— Понятно.

Мальчик несколько раз усиленно моргнул, прогоняя дремоту, но проиграл ещё в самом начале. Его затуманенные сном и болью глаза ещё один раз приоткрылись, потом он тяжело вздохнул и окончательно провалился в сон.

Целитель ещё какое-то время постоял рядом, недовольно хмуря брови. Он не любил такое своё состояние. Не часто ему приходилось чувствовать собственную беспомощность. А здесь он был именно беспомощен. Или мальчик мобилизует все внутренние резервы своего организма и начнёт выздоравливать, либо всё закончится очень печально.

— Через пару часов его нужно разбудить и накормить, даже если он будет сопротивляться. Ему сейчас сила нужна, рана почти не закрывается. Это очень плохо.

Служанка коротко кивнула, показав, что распоряжение достигло её ушей. Как только за целителем закрылась дверь, вторая служанка выскользнула из ванной и, кивнув первой, тоже скрылась за дверью. Та же женщина, что перестилала постель, приблизилась к кровати и внимательно посмотрела на спящего мальчика. По её лицу ничего нельзя было прочитать, но сухой блеск глаз выдавал её внутреннее напряжение. Ей явно было плохо от того вида, что она наблюдала, но показывать свои эмоции женщина явно не привыкла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});