Собственность бандита - Александра Оксюзова

посмотрела на полуголого мужчину и возбудилась. Приручил.

Дни после нашего путешествия помню с трудом, какими-то фрагментами. Наверно, сказалось небывалое нервное напряжение, преследовавшее меня почти до самой Испании. Телефон мне так и не вернули, После того, как получил мое разрешение, Игорь ко мне больше не заходил, каким-то образом мы не пересекались даже на палубе. Я всю себя изъела изнутри. Единственное, что я поняла, что Торецкий хочет привести Василису к себе, в Европу, признать ее своей дочерью, а дальше что?

Когда высаживались на берег, Игорь старательно меня избегал, бросил сухое "За мной" и, не оглядываясь, направился к джипу, припаркованному вблизи пирса. Два раза пыталась заговорить, но мужчина лишь сверкнул на меня взглядом и упорно молчал всю дорогу, чем необычайно раздражал. Как обиженный мальчишка, ей богу!

Но когда мы сели в небольшой частный самолет, я не выдержала:

- Игорь, может хватит? Давай поговорим. Нам много нужно обсудить, у меня куча вопросов! И верни, мне, наконец, телефон.

Мужчина оторвался от экрана от ноутбука и посмотрел в упор. От холодности его взгляда стало не по себе, но глаз не отвожу, на кону и моя жизнь тоже, имею же я право знать, что меня ждет?

- Что тебя интересует? - я даже слегка задохнулась от наглости его вопроса. Действительно, что это я? Неожиданно злость придает сил. Наклоняюсь насколько это возможно из-за пристегнутых ремней и чуть ли не шиплю ему:

- Что?! Ты сказал, что хочешь забрать мою дочь в Испанию, заставил подписать меня какие-то бумаги, даже не дав мне позвонить домой. Что происходит? Это какая-то изощренная месть мне? Ты только не забывай, что играешь не только с моей судьбой, но и с судьбой ребенка.

Игорь захлопывает ноутбук и небрежно кидает его на соседнее сиденье. Откидывается глубже в кресло, не прекращая смотреть мне в глаза.

- Знаешь, как я заработал свой первый миллион? - недоумеваю от смены темы, к чему это? - Забрал. Забрал у того, кто был слабее меня. Кто не в силу своей слабости и неумения принимать решения не смог защитить свое, - мужчина перевел взгляд в иллюминатор, где с нарастающей скоростью начинали мелькать здания аэропорта, столбы и другие самолеты, - И меня никогда не мучили угрызения совести. Мир такой. Я оказался сильнее и выиграл.

Игорь замолчал. В ушах гудел звук работающих двигателей, под тяжестью перегузок тело все сильнее вдавливало в кресло, еще более усиливая ощущение нереальности происходящего. Мужчина повернул голову в мою сторону и продолжил свою исповедь:

- Ты, Аня, всеми своим поступками доказала, что не способна контролировать свою жизнь. Я дал тебе свободу, и что ты сделала? Не рассказала о беременности, растишь ребенка одна, лишила мою дочь отца, и все это поступки взрослого человека? - Игорь резко поднял руку, не давая мне возразить, пришлось захлопнуть рот и продолжать слушать, - Так что теперь принимать решения буду я. Ты и Василиса переезжаете ко мне, это не обсуждается.

Торецкий молчит уже больше минуты, а я все сижу и перевариваю информацию. Мне с одной стороны было до чертиков обидно, что он считает меня несамостоятельной, но с другой накатило чувство облегчения. Он не собирается меня разлучать с дочерью, мы будем жить в одном доме, а там... Там все может измениться.

- Еще вопросы у тебя есть? - голос мужчины звучал как-то устало, думаю, его вся эта ситуация тоже достала. Неожиданно вспомнила про родителей, Сэма, свои вещи, работу, как я смогут так резко оборвать свою жизнь?

- Игорь, а мои родители, как они отреагировали? - Торецкий ухмыльнулся.

- Пока рано судить, я разговаривал с ними только по телефону, они прилетят вместе с Василисей. Насчет собаки тоже договорились. Василиса никак не хотела расставаться с ним, так что его тоже пришлось взять.

Я улыбнулась. Да уж, у Васьки характер не менее упертый, как у отца. Живо представила, как она требует, чтобы Сэм полетел с ней. Бросила быстрый взгляд на Игоря, тот взял бокал с виски и подошедшего стюарта и вновь потянулся к ноутбуку. Откинулась на кресло, теперь будущее казалось не таким страшным, все можно изменить. Во всяком случае я постараюсь.

Но, увы, все оказалось не так просто. Встреча с родителями и дочерью прошла неоднозначно. Василису заранее предупредили, что она летит для встречи с отцом, на что девочка в силу своего возраста среагировала нормально, ей не показалась эта новость какой-то важной или судьбоносной. Как мне позже рассказала мама, она просто кивнула и спросила, где мама. Узнав, что в месте назначения буду и я, обрадовалась и больше не задавал вопросов.

Увидем впервые Игоря, Василиса сначала застеснялась и долго не слезала с моих колен, но Торецкий смог ее заинтересовать новой железной дорогой и вскоре они уже во всю играли на полу, собирали блоки рельс, ставили ворота, арки, пускали металлические паровозики.

А вот с родителями все оказалось сложнее. Если мама с тяжелым вздохом, но приняла ситуацию, то от отца пришлось выслушать не очень приятные слова. От некоторых его обвинения защипало глаза, уйти не могла, но слезы ему показать боялась. Спас Игорь, он материализовался у меня за спиной, велел идти к Василисе, а сам взял отца за локоть и увел в кабинет. Вышли они спустя почти час. Отец, видимо, остыл, смотрел на меня прямо и уже без укора. Игорь тоже казался доволен. Отлегло.

Первые дни прошли сумбурно. Присутствие мамы и папы не помогало, наоборот, угнетало. Хотелось побыть в новой обстановке одной, разобраться со всем. Пока я не понимала свой статус. Кто я здесь? С Игорем почти не разговариваем, только по делам, касаемым Василисы. Совместные ужины проходят практически в тишине, которую честно пыталась разрядить мама. Напряженность никуда не делась, просто к ней привыкли.

Родители улетели через неделю, но легче не стало. Игорь часто отлучался, но всегда сам будил Василису, они вместе завтракали и выгуливали Сэма, вечером обряд зеркально повторялся. Весь день мы с Васькой были предоставлены сами себе. Гуляли, играли, читали, иногда ходили до моря в сопровождения двух безмолвных охранников. Казалось, что все прекрасно. Огромный, уютный дом, бассейн, собственный сад, слуги, под боком счастливая