Прометей: каменный век (СИ) - Рави Ивар

Выход угля был небольшой, но это эффективнее чем сжигать огромную кучу дров, получая весьма посредственный результат. Печь я сложил немного необычную: вместе с Нел слепили огромную печь, скрепляя камни глиной, получилась она скорее овальная. Внизу был проем, куда выкладывался уголь, на него ложился камень плитняк, а сверху в печь загружалось пара горшков. Уголь поджигали, добавляя по мере необходимости. Сверху печь также закрывалась кусками плитняка, чтобы горячий воздух оставался внутри печи.

Вначале несколько горшок обожгли именно так, потом придумал поддувать в нижний проем, это повышало температуру и процесс обжига шел интенсивнее. Поддувалось куском шкуры, занимался этим Рам, а я думал над устройством кузнечных мехов, чтобы увеличить КПД. Но так и не смог понять до конца принцип как они делаются и оставил эту затею. Привязал шкуру к каркасу из палок, немного увеличив эффективность работы Рама.

После удачных экспериментов с обжигом, попробовал таким же образом плавить медь: медь стала мягкой, но в жидкое состояние не перешла. Рам был доволен и таким результатом, выкатив кусок деформированной медной руды, начал стучать по нему поочередно своим каменным и медным молотком, стараясь придать форму моего тесака. Когда медь остыла и ковать стало тяжелее, снова дал ему команду положить заготовку в тандыр и повторить процесс.

Когда неделю спустя Рам принес мне кусок плоской меди, похожий по форме на мой тесак, я обрадовался. Но первый удар моим тесаком по медной пластине поставил точку: на режущей кромке пластины появилась хорошая вмятина, с резанными краями. Если для разделки животного такие ножи можно использовать, то для грубой работы они не годились. В любом случае мне нужен сплав меди с металлом, который легко плавится. Пришло время разобрать мой аккумулятор, но меня ждало такое разочарование, что настроение испортилось на целый день. Аккумулятор оказался никель-водородным, уничтожив мои надежды на свинец и получение бронзы.

Снова и снова посылал Лара и других охотников в горы, чтобы приносили разные «странные» камни. Процесс повторялся практически каждый день: закладывались дрова, для древесного угля, а куски камней, которые могли быть металлической породой, отправлялись в тандыр. После температурного воздействия они вынимались, и Рам пробовал их на пластичность. Но не было среди них такого, который плавился бы или менял форму от ковки.

Пока мы с Рамом занимались попытками создать металлургию, жизнь в племени шла своим чередом: Хад управлял мужчинами с помощью Рага и Бара, Нел справлялась с женщинами. Языковой барьер был практически полностью преодолен, обогатив язык русов новыми словами. Люди ходили на охоту, собрали хороший урожай фиников, часть из которых я велел высушить на холодный период.

Территория лагеря расширялась, вырубаемая нашими лесорубами под нужды гончарно-металлургической промышленности, которая пока не блистала успехами.

Беременность у Нел подтвердилась, она посадила меня на голодный паек: секс был очень редко и то после моих просьб. Луома по-прежнему верила, что после зачатия секс может убить плод во чреве.

Прошло больше полтора месяцев с момента нашего прибытия в Плаж, а видимых результатов не было: Гау пока не добился существенных результатов с луком, способным стрелять дальше пятидесяти метров. Его стрелы летели по-разному, даже оперение, которое удалось приладить к стрелам не помогало. Парень жаловался, что не может найти то дерево, с которым экспериментировал его отец. Я даже согласился снарядить экспедицию в те места, где раньше была их деревня. Но при условии, что он сможет сделать лук способный стрелять дальше пятидесяти метров из местных пород дерева. И стрелять стабильно в одном направлении.

Надо было решать вопрос с длительным хранением мяса, но ничего умнее, чем его вялить мне в голову не приходило. Если здесь не бывает зимы как таковой, то и вариантов других нет. Когда теоретических знаний мало, приходится приспосабливаться по мере возникновения проблем. В последнее время я мало говорил с Нел, вообще мало говорил с кем-либо: давал задания и сам пытался сделать что-нибудь полезное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Идей было много, хуже обстояли дела с их реализацией. Когда во время путешествия на плоту была моя очередь отдыхать, в моей голове рождались наполеоновские планы. Тогда я был уверен, что стоит найти хорошее место для поселения, все остальное наладится сразу. Было у меня в планах и животноводство, растениеводство, увеличение племени и создание военного отряда.

В реальности изменений практически не было: мы нашли глину и медь. Если горшки еще получались более или менее, то медь оказалась слишком мягкой, мой тесак оставил глубокую зарубку. Нужно сделать сплав, а из чего? И в каких пропорциях? Этому не учили в Центре подготовки космонавтов, а какой современный человек в здравом уме в двадцать первом веке познавал металлургию и иные отрасли в условиях каменного века?

— Макс Са, сегодня пойдем на охоту? — голос охотника Лара вывел меня из раздумья.

— Идите сами и если найдете странные камни, принесите, — в последнее время желание ходить на охоту совсем пропало. Передо мной стояло две самые главные проблемы: как сделать нормальный лук и как сделать медь твердой, чтобы можно было сделать наконечники для копий. То, что уже было сделано Рамом, мы опробовали на добытой газели: наконечник попав в кость замялся на острие. В бою, если будет бой с врагами, это может стоить жизни моим людям.

Женщины племени гара хорошо разбирались в съедобных растениях: я перепробовал все, но ничего даже отдалённо напоминавшее прежние овощи не нашел. Но овощи и злаки должны существовать с древнейших времен. Они не могут возникнуть из ниоткуда и попасть в рацион людей, когда человечество будет уже развитым обществом. Флора здесь была другая, Нел также не знала этих растений.

— Макс Са, — теперь это уже Гау, мой пока неудачливый изобретатель лука, спешит ко мне, — Макс Са, Гау хочет показать.

— Что показать, — перебиваю парня.

— Гау может стрелять хорошо, — парень очень горд, но пока это только слова.

— Стреляй вон в ту пальму, — показываю на дерево с кривым стволом примерно в полусотне метров.

Стрелок целится и выпускает стрелу, которая пролетает рядом со стволом и улетает на метров пятнадцать дальше. «Вот это да», — мою апатию как рукой сняло.

— Стреляй еще раз, — командую и Гау послушно стреляет и снова мимо. Но я обрадовался, что стрела летит ровно и примерно метров на двадцать дальше чем я от него требовал.

— Еще раз, и еще раз!

Парень выпускает пять стрел, больше у него нет. Попал всего один раз, скорее всего, случайно, но все стрелы улетели далеко и лежат на пляже относительно кучно. Меткость можно отработать, а вот с такой дальностью у нас появляется неплохой шанс. Конечно убойная сила будет слабой, но парень работает в правильном направлении. Вот где он пропадал весь последний месяц.

Смотрю на его лук: ничего в нем не изменилось на первый взгляд.

— Гау, что ты сделал? Почему стрела летит лучше, чем раньше?

Путаясь, подбирая слова и жестикулируя парень объясняет, что он несколько раз мочил и потом сушил сам лук, добиваясь большей жесткости, а плечи лука стесал по направлению к концам. Беру в руки: действительно рукоять осталась толстой, а плечи сужаются. Но тетива, сделанная из трав и переплетенная косичкой — дрянь. После нескольких выстрелов натяжение ослабло, у меня полно веревок, которые можно расплести и использовать как тетиву.

Стрелы тоже сделаны наспех, вместо наконечника кусочки камня, шатаются в расщепленном древке. Короче работы еще непочатый край: объясняю «лучных дел мастеру», требования, заодно похвалив его. Парень убегает окрыленный, смотрю ему вслед, может и сможет доработать, главное принципы он уже понял сам, без подсказок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Со стороны тандыра доносятся глухие звуки ударов по булыжникам: это Рам «испек» очередную партию странных камней и пытается их «ковать» своей медной болванкой, которая заменяет ему молот. Парень он упорный, его в племени сторонятся, но ему нет до них дела. Глухие звуки ударов об камни продолжаются, как вдруг моё ухо слышит довольно мелодичный звук. Звуки прекращаются, а через пару секунд уже я слышу тот же самый, теперь уже отчетливый, металлический звук.