Земля, которой нет - Сергеевич Клеванский

Мы снова помолчали.

- Скажи мне, ты был когда-нибудь на войне?

- Был, - кивнул я.

- А хочешь еще как-нибудь на неё пойти.

Я не думал ни мгновения:

- Нет.

- А хочешь чтобы дети твои пошли?

- Нет.

- А король хотел вечной войны. Это и увидел волшебник. Оружием не приносят мир, им его завоевывают.

- В итоге волшебник погубил и свой род и свою страну.

- Но не мир, - вздохнул малас и стал подниматься, тяжело опираясь на свой посох.

- Но не мир, - кивнул я.

Я смотрел как старик уходит, оставляя меня в полном одиночестве, разбавляемом лишь обществом обшарпанных стен и унылых тренажеров, безмолвных и бесстрастных. Я, наверное, не должен был задавать следующий вопрос, но все же задал:

- И как поступил бы Элиот?! - крикнул я в спину старику, почти скрывшемуся во тьме прохода.

Он постоял немного, а потом, не поворачиваясь, ответил:

- А это - правильный вопрос.

С этим наставник удалился, а я вернулся к своему занятию - попытке уследить за изменчивыми облаками.

Вполне вероятно, я в последний раз сидел в этой комнате с поднимающейся стеной. Хотя, можно было даже сказать не вполне вероятно, а - точно в последний. Дальше у меня было лишь три выхода. Либо умереть, либо победить и заснуть в кристалле, либо повторить судьбу Элиота, что соприкасается с первым вариантом. Как вы, возможно догадываетесь, меня, по сути, не прельщал ни один из имеющихся вариантов, но тем не менее встав перед таким выбором, я склонялся к третьему. В конечном счете прыгнуть с утеса было заманчивей нежели законсервироваться или погибнуть на песке.

В который раз я воспользовался белой субстанцией, напоминающей одновременно и тальк и магнезию. Обработав руки, а так же все необходимые места, я начал свой малый круг почета. Увы, я не был уверен, что мне доведётся совершить большой, поэтому довольствовался тем, что имел.

Я прошел мимо стеллажей с оружием, проводя пальцами по холодным, словно спящим клинкам. Миновал стойки с броней, где висела самая разнообразная амуниция. Постояв немного у неё, вспоминая какую кто надевал в свой бой, я вернулся на скамью. Некогда она мне казалась очень маленькой и короткой, настолько, что не может вместить полсотни бойцов. Удивительно, но с каждым новым выходом на ристалище, гладиаторов становилось все меньше, а скамейка напротив - все больше. И вот, когда я остался в комнате, освещенной лишь играющимся светом чадящих факелов, совсем один, скамья чудилась мне драконьим языком, протянутым из конца в конец. Конечно её размеры оставались прежними, но я ничего не мог поделать с разыгравшимся воображением.

В последний раз пропел горн, в последний раз тьма в комнате медленно отступала по мере того как свет проникал из под поднимающейся стены. Я покидал комнату твердым, спокойным шагом. На самом выходе я замер, что-то во мне стремилось и желало обернуться. Я дернул головой, но так и не закончил движения, резко ступив на горячий, обжигающий даже сквозь подмётки, песок арены. За мной с шумом захлопнулась дверь-стена, словно отсекая меня от уже пройденного пути.

Впереди оставалась лишь финишная черта.

Запрокинув голову я посмотрел на зенитное солнце, обжигавшее кожу горячими, страстными ласками. С неба падали цветы. Их было много, и, танцуя в вышине, эти красные лепестки напоминали мне тот самый кошмар, в котором небо вдруг осыпалось кровавым дождем. Но, наверное это было лишь мое воображение.

В последний раз я купался в шуме толпы, галдящей на трибунах. Пожалуй, за это время у спел привыкнуть к ней и даже полюбить. Полюбить аплодисменты, ураганом проносящиеся по арене, привыкнуть к крикам, закладывающим уши, привыкнуть к топоту ног, заставляющему быстрее биться и без того обезумевшее сердце.

Встав в центре, я положил ладони на рукояти сабель и повернулся к ложе. Встретившись со мной взглядом, Наместник поднялся со своего трона. В тот миг когда он расправил руки, заставляя белую тогу дрожать на ветру, на Арену опустилась тишина.

- Териальцы! - прогремел он. - Сегодня - день которого все мы ждали с нетерпением! Финальное Испытание, которое определит станет ли землянин первым воином Термуна, или присоединиться к остальным гладиатором в очереди на перерождение! Открыть ворота!

В противоположной части Арены завизжали цепи, наматываемый могучими воротами. Медленно поднималась кованная решетка, за которой виднелась лишь голодная тьма. Сколько раз я уже вглядывался в эту мглу, пытаясь различить очертания очередной напасти. Но, как и всегда, все это было безуспешно. Пока мой противник не вступит на песок, мне не увидеть его. Я не знаю, волшебство ли это или очередные, так и не поддавшиеся мне тайны Териала. Все, что я у знал на этом острове, был лишь один вопрос. Тот самый вопрос, который теперь будет определять мое будущее. Впрочем, оставался еще один.

Наместник сказал "воин", но я все еще не знал, что делает из солдата, бойца, гладиатора или легионера - воина. Где пролегает эта тонкая грань, когда барды будут петь не о наемнике Тиме Ройсе, а о воине Тиме Ройсе. Или, может быть, в этом и заключалась суть - воином можно стать только после смерти, когда имя твое войдет в легенды, когда оно будет звучать у костров, под сводом звездного неба, и у жаровен, под золотыми куполами древних дворцов и храмов.

Стал ли я воином на этом Летающем Острове? Пожалуй нет, ведь я даже не узнал определения этого слова. А если не знаешь, что слово значит, то как его можно применить к себе. Да, я все еще оставался наемником не самой высшей пробы. Для многих - разбойником и мародером. Для кого-то даже дето-убийцей, а будь о моих "подвигах" известно народу, то и царе-убийцей. Что ж, боюсь у бардов не выйдет славной баллады со мной в качестве героя.

Наконец решетка окончательно скрылась в каменной кладке и на Арене появился мой последний противник. Сперва я не мог понять что меня смущает в его коренастой, мускулистой, жилистой фигуре, но потом все встало на свои места и мое сердце совершило небольшой вояж по всему телу.

Это был вовсе не случайный солнечный блик, окрасивший кожу противника в пергаментные тона. Это было вовсе не мое воображение, иллюзией накрывшее боевой шест, превратив его в до боли знакомый посох. И конечно же это был не обман зрения, который натянул на чье-то лицо маску старшего маласа. Нет, не могло быть никакой ошибки в том, что передо мной стоял старик - тренер гладиаторов.

- Да начнется бой! - рявкнул Наместник и в тот же миг сердце дрогнуло под лавиной смешавшихся звуков.

Ворон

Старик, закованный в кожаную броню исчез, и в следующее мгновение задрожали стены арены, а по ушам зрителей ударил оглушительный звон. Там, внизу, старший малас всего за долю секунды преодолел невероятное расстояние, а потом совершил столь же невозможный удар, заставивший гладиатора пролететь почти пять метров, а потом буквально влипнуть в стену.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});