Точка Лагранжа (Сборник) - Кирилл Бенедиктов

Пришлось бросать жребий — выяснять, кто же останется в лавке. Татьяна, правда, сразу же сказала, что не претендует на то, чтобы лезть под воду, но ее никто не послушал. Олег зажал в кулаке четыре спички — три длинные, одну короткую. Короткая досталась Оксане.

— Так нечестно! — обиделась та. — Вы все туннель уже видели, Таня сама отказывалась! А я больше всех хотела его поглядеть, и мне ж теперь оставаться!

— Тоже мне проблема, — попыталась утешить ее Самойлова. — Иди вместо меня, я вообще туда не рвусь…

— Ну уж нет, — возразил Олег, недовольно поглядев на жену. — Зачем тогда было жребий бросать? Отказываться от результатов жребия — гневить судьбу. Татьяна идет первой, Оксана второй. Дискуссия закончена.

— Ну и ладно, — Оксана закусила губу и отвернулась. Ей до смерти не хотелось оставаться на острове одной, но показывать свой страх не хотелось еще больше. В конце концов, в их маленькой компании все роли уже расписаны. У нее амплуа дуры, а не трусихи.

— Не волнуйся, котенок, — Кольцов полез в палатку, покопался там и вылез обратно с ракетницей в руках. — Вот, это тебе на всякий случай. Спокойней будет.

— Да вы ж ее не увидите! А эти, на яхте, и не пошевелятся даже…

Максим снисходительно улыбнулся.

— Во-первых, я уверен, что она тебе не понадобится. Во-вторых, если капитан яхты, увидев сигнальную ракету, не придет тебе на помощь, на него можно будет смело подавать в суд, и он это знает. В-третьих, ракетницу можно использовать как оружие. Видишь, здесь два ствола? Первую ракету в небо, вторую — врагу в живот.

— Ну, спасибо, Максик, утешил, — пробормотала шокированная девушка, но ракетницу взяла.

Вода в лагуне была почти горячей.

Ласты надевать пришлось уже на глубине — дно, усеянное острыми кораллами, не позволяло войти в воду спиной вперед, как делается обычно при погружении с берега. На ногах у дайверов были специальные боты из толстой резины с укрепленной подошвой, оберегающие от порезов и — теоретически — от шипов ядовитых рыб, прячущихся в песке. Несмотря на все предосторожности, Татьяна пару раз чуть не вывихнула лодыжку и сильно поцарапала колено. Они уже почти добрались до середины лагуны, а глубины все еще не было. Наконец дно резко ушло вниз. Татьяна надула жилет-компенсатор и легла на спину, натягивая ласты. «Странно, — подумала она, — это не лагуна получается, а воронка какая-то… Точно, воронка с туннелем посередине. Удивительно, что здесь нет водоворота…»

Подплыл Олег, вооруженный спрятанной в прозрачный пластиковый чехол камерой.

— Ну как, солнышко? Не очень волнуешься? Татьяна попыталась пожать плечами, но в положении «лежа на воде» это оказалось не так просто.

— Да нет, не особенно… Ласта вот не надевается, Олежка. Поможешь?

— С удовольствием, — он что-то сделал с ластой, и она легко наделась на резиновый ботинок. — Значит, расклад такой: в туннеле впереди идет Макс, за ним ты, потом я. Это чтобы ты не отстала. Когда выплывем из туннеля, мы с тобой пойдем рядом, параллельным курсом. Главное, не забывай все время дышать, как я тебя учил. Дыхание не задерживай, договорились?

— Конечно, милый, — она поцеловала его в нос и натянула маску. Сжала зубами загубник шланга регулятора, показала мужу колечко из двух пальцев — ОК — и нажала клапан, стравливающий воздух из БСД.

Туннель она увидела сразу же, как только оказалась под водой.

Если лагуна напоминала Татьяне нестерпимо-синий глаз острова, то туннель был зрачком этого глаза — круглым, черным, гипнотизирующим. Отверстие диаметром метра в три окружали коралловые заросли кроваво-красного цвета. В одном месте коралловая изгородь была смята, словно на хрупкие алые конструкции наступила нога гиганта. Или даже не так: будто бы из глубины туннеля выкатился исполинский шар для боулинга и разнес кораллы, как кегли. В этом месте погружаться в туннель было удобнее всего. Кольцов включил фонарь и помахал Татьяне рукой. При мысли о том, что придется следовать за ним в темноту, девушку передернуло. Олег успокаивающе притронулся к ее плечу. Его глаза за голубоватым стеклом маски улыбались. «Был бы он таким всегда, — некстати подумала Татьяна. — Да я готова за это даже каждый день нырять с его дурацким аквалангом… Что я, собственно, и делаю. Вот для чего — чтобы видеть своего Олежку счастливым и веселым, а не злым и замученным, как в Москве…»

Она улыбнулась мужу в ответ и, вытянув перед собой руки, последовала за Максимом.

Ничего особенно интересного в туннеле не было — во всяком случае, на взгляд Татьяны. Скучные гладкие стены, редкие пугливые рыбы, прячущиеся в тень при приближении людей… Когда туннель наконец кончился и они выбрались на открытое место у подножия рифа, Татьяна почувствовала облегчение.

«А я и не знала, что страдаю клаустрофобией, — усмехнулась она про себя. — Бедная Оксанка, она так рвется посмотреть на этот подводный дымоход, совершенно не подозревая, что наши мужчины, как всегда, все преувеличили… База нацистских подлодок, как же!»

Олег подплыл к ней, широко улыбнулся. Глаза его за стеклом маски возбужденно блестели. «Как ребенок, честное слово! — подумала Татьяна. — Ну, пусть радуется…»

Кольцов между тем нашел еще что-то — он отдалился от них уже метров на тридцать и висел теперь над роскошным куполом апельсиновых кораллов, подавая им знаки «плывите сюда!». Приблизившись, Татьяна увидела, что купол раскинулся на самом краю обрыва, уходящего вниз, в темно-синюю глубину моря. Максим указывал на какой-то темный предмет, лежащий у самого основания кораллового куста. Указывал, но брать почему-то не спешил.

Это была рыба, безобразная, покрытая бородавками и какими-то сочащимися гноем язвами, с плоской головой и выпученными глазами, прикрытыми белесой пленкой. Рыба, судя по всему, умирала: в боку у нее зияла дыра размером с кулак, хотя кто мог позариться на такое страшилище, представить себе было сложно. Из дыры медленно вытекала бурая кровь.

Кольцов подплыл к Олегу, показал ему на камеру: снимай, мол. Сам опустился на дно, стянул с левой ноги ласту и очень осторожно подвел ее под издыхающее чудовище. Медленно, боясь спугнуть, поднял ласту вместе с ужасной рыбой на уровень груди и повернулся к объективу камеры.

Татьяна наблюдала за его манипуляциями с плохо скрываемым отвращением. Ясно было, что рыба очень опасна и что Кольцов просто рисуется. Зачем подвергать себя бессмысленному риску? Лишний раз покрасоваться перед ней, показать, какой он герой? Хвастаться потом фотографиями в Москве — я и смертельно опасное чудовище морских глубин? А то, что чудовище дохлое, на фотографиях не видно. Что ж, вполне в духе Кольцова…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});