Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это время дочь Вирго, слониха лет семи, стояла чуть поодаль и, широко расставив уши, наблюдала за этой удивительной встречей. Подошла Закорючка и, спрятавшись за Вирго, насколько возможно вытянула хобот вперед, чтобы обнюхать нас. Она была значительно крупнее и всегда находилась поблизости. Иэн считал ее старшей сестрой Вирго.
Дважды Вирго подходила к нам на расстояние полутора метров, вытягивала хобот и водила им около наших лиц, и я слышала ее долгий вздох, словно в туннель врывался ветер. Закончив свои исследования, она удалилась, срывая на ходу листья и засовывая их в рот. Остальные двинулись за ней.
— Я знал, что Вирго не причинит нам зла, — сказал Иэн. — Потрясающая слониха. Уверен, со временем мы полностью приручим ее и поиграем с ее малышом.
Так мы впервые пешие встретились с Вирго. Остальное было делом времени, мы еще пройдемся, взявшись рукой за хобот, вместе с Вирго, Закорючкой и их малышами. Самой сумасшедшей мечтой Иэна было взобраться на спину Вирго и так следовать за группой Боадицеи, спокойно наблюдая за слонами «изнутри», — он надеялся, что его при этом не заметят.
Меня поражало, на какие хитрости пускался Иэн, чтобы наладить отношения со слонами, и жалко, если все это не запечатлеет пленка. Решено — делаю фильм.
Прошел год. Многое изменилось с момента моего первого посещения Маньяры. Слоны так тесно вошли в мою жизнь, что я перестала оборачиваться на яростный рев. Когда живешь среди животных, начинаешь постепенно походить на них. Зрение и слух становятся острее. Реакция ускоряется — быстрее останавливаешься, пускаешься в путь, поворачиваешь. Некоторые животные днем ищут пищу, а ночью спят, другие наоборот; мы научились двигаться и жить по их расписанию и днем и ночью, научились бегать, прыгать через скалы, надолго задерживать дыхание. Расстояния не имели границ, время потеряло всякий смысл. Наш день начинался с восходом и кончался с заходом солнца. И незаметно сменялись месяцы засухи, дождей, жаркие и холодные дни. Месяц определяется по цвету деревьев, кустарников и цветов, время года — но облакам, дождю, пыли, а часы — по солнцу. Наступает новолуние, проходит полнолуние, а звезды, сияющие в безлунном небе, означают конец еще одного месяца.
Каждое утро в 4 часа 30 минут пел петух. В 5. 30 на горизонте появлялось красное пятно, а в 6. 00 весь горизонт уже светился. Еще через полчаса всходило солнце, а когда два египетских гуся покидали верхний водоем и направлялись к озеру, было 7 часов — час завтрака, час последних известий Би-би-си для своих соотечественников, находящихся за границей; затем мы приступали к работе.
В полдень солнце стояло над головой, и слоны перебирались на отдых в тень. Наступал час наблюдения за ними с верхушки дерева.
Когда солнце уходило за холм, в 5 часов пополудни, слоны отправлялись вдоль берега озера в вечернем свете к обрыву. В лагере наступал час рубки дров, приготовления ужина, чистки керосиновых ламп. Пора было запирать кур и козу. Когда египетские гуси возвращались в верхний водоем, было еще достаточно светло, чтобы приземлиться на нашей полосе. В 19 часов 15 минут наступала ночь.
Мы разучились смотреть на часы, пользоваться календарем и телефоном. Нам вполне заменяла их природа в любой момент нашей повседневной жизни.
Глава XII. Рождение в саванне
Утро встретило нас нагромождениями туч, плывущих в черно-синем небе, похожем на громадный кровоподтек от удара молний. Весь парк был в цвету — темная зелень покрывала и землю и деревья. Обычно во второй половине дня шел часовой ливень. Тучи уходили за горизонт, и солнце так нагревало влажную землю, что она дымилась и от нее поднимались пьянящие запахи. На гребнях холмов, вдоль обнаженных скал и на склонах дрожали и сверкали желтые листья стеркули и коммифоры. Цветущие акации превращали древесную саванну в страну изобилия, а над кустарниками и дикими цветами кружились бабочки.
Посетители парка не испытывали никакой тревоги, но ученые знали, что цветущее покрывало листвы и зеленый полог кустарника скрывали ободранные слонами стволы акации тортилис. Они отрывали широкие полосы голубоватой коры, оставляя белый обнаженный ствол, пережевывали ее и высасывали сок. Через месяц зеленые деревья поблекнут, их тонкие ветки потеряют последние листья, и деревья умрут. Иэн год за годом наблюдал их постепенное превращение в скелеты.
— Скоро их совсем не останется, — говорил он.
На доске объявлений была пришпилена записка Гарвея Кроза, специалиста по слонам Серенгети, с приглашением Иэну прибыть на ежегодную перепись толстокожих и буйволов. Записка гласила: «Пожалуйста, приезжайте и окажите помощь в подсчете слонов с 29 по 31 мая. Захватите инструмент для исследований» (то есть самолет). Нам обеспечивалась только крыша над головой, пищу же и спальные принадлежности следовало взять с собой.
Мы решили поехать пораньше; две недели в Серенгети позволили бы Иэну подготовить семинар, посвященный четырехлетней работе по проблеме Маньяры. Семинар намечался на начало июня и давал возможность обменяться с коллегами результатами последних работ. Мы упаковали книги, бумаги, карты, провизию, одежду, спальные мешки и до отказа набили самолет.
Груз был тяжел и очень важен для нас. Мы захватили все, что имело ценность в наших глазах. Уиджи разместилась у меня на коленях, а генетт Алишу и Амину, свернувшихся меховыми колбасками, засунули в рукава куртки и завязали, чтобы они не удрали и не покусали нас при взлете. «Кикс» взлетел и поднимался все выше и выше, как птица на восходящих потоках воздуха.
Преодолев невидимый за тучами гребень Нгоро-нгоро (на высоте более 300 метров), Иэн понесся вдоль склона, как горнолыжник в гигантском слаломе. Острые скальные выступы терялись в бесконечности, тянувшейся, насколько хватало глаз. Вся земля под нами была в черных пятнах: в саванне паслись антилопы гну. Солнце светило нам в спину и освещало гривы и хвосты сотен тысяч кочующих животных. Малыши, бежавшие рядом с матерями, выглядели белыми пятнышками. Как мне сказали, к миграции готовилось более миллиона животных.
В Серенгети я была дважды. В первый раз в 1955 году, когда единственный смотритель парка жил в единственном домике в Банаги. Я работала для маленькой кинофирмы, снимавшей фильм «Тото и браконьеры», и меня приютили в одной из немногочисленных хижин Серонеры, где проживали смотрители парка и случайные посетители вроде меня. Во второй раз, в 1965 году, я приехала сюда снимать миграцию животных и очутилась как бы в доисторическом времени, когда по необъятным просторам свободно бродило множество животных. Но до сих пор мне не приходилось касаться научного подхода к дикой флоре и фауне, а потому нынешнее путешествие имело для меня вкус новизны.
- Семья Майклов в Африке - Джордж Майкл - Природа и животные
- В тропики за животными - Эттенборо Дэвид - Природа и животные
- В дебрях Южной Африки - Майн Рид - Природа и животные
- Голоса животных и растений - Владимир Алексеевич Корочанцев - Природа и животные
- Об особенностях животных - Клавдий Элиан - Античная литература / Природа и животные
- Дикие кошки - Коллектив авторов - Природа и животные
- Зоопарк в моем багаже - Джеральд Даррел - Природа и животные
- Спутник следопыта - Александр Формозов - Природа и животные
- Все Ваши минувшие дни - Джон Конвей - Природа и животные
- Исчезающие животные Америки - Роберт Мак-Кланг - Природа и животные